Записки начинающего феодала - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кусков cтр.№ 63

Гул в массовке. Споры. Но сейчас средневековье, и бог для людей это не нечто экзистенциальное. Это Сила, которая реально существует, которая не может не оказывать на нас и наши дела воздействия. Наш бич — тотальное неверие, мы к нему несколько столетий шли, а тут всё не так, и бог, реальный бог, над церковью в понимании каждого существует. А раз так — к нему иногда не зазорно и обратиться, если обставить просьбу «как положено», с большой помпой. Симпатии массовки были не на стороне падре. Поняв это, я обратился напрямую к Марко:

— Отрок Марко. Я, Рикардо, сто семнадцатый граф Пуэбло, вызываю тебя на божий суд по вопросу обладания прекрасной Эстер. Бой будет вестись без применения оружия, руками, ибо ты сам выбрал этот путь. Принимаешь ли ты вызов, и готов ли сразиться?

Главное было встроить в систему моего вызова рукопашку. Пояснить всем, что это от него исходит, хотя, конечно, ни хрена от него это не исходило. Он просто ударил так, чтобы его за это не порешили, всего-навсего. Ай да я, правда? Сам себя не похвалишь…

А если не сделать так, будет обычный поединок, дуэль. Бой будет идти «до крови», на мечах, а на мечах я слаб — не то слово. А так он не отвертится, и плевать, как было на самом деле.

— Я принимаю вызов сиятельного графа, — уважительно склонил отрок голову. Оценил красоту моего решения. — И готов биться в любое удобное время.

— Тогда после обеда, в замковом дворе. Отпустите его, пусть Марко готовится к Божьему Суду.

— Рикардо, я этого так не оставлю! — всё ещё кипятился падре, но уже не так сильно.

— Падре, у меня к вам просьба, — невозмутимо обратился я к святому отцу. — Проведите сегодня перед боем молитву. Я, отрок и все собравшиеся должны воззвать к Нему искренне и от души. А вы как священник — самый уважаемый человек в нашем графстве. Кто, если не вы?

Падре стиснул зубы, но, подумав, всё же выдал вердикт:

— Хорошо. Хотите божий суд из-за женщины, из-за плотского греха — будет вам суд.

— Падре, грех состоит в том, чтобы не прелюбодеять, — парировал я. — И именно этого я и добиваюсь. Хочу получить разрешение Его. И тогда наша связь не будет грехом, что бы ни считала местная, Земная церковь.

Гул и перешёптывания в массовке. Симпатии снова на моей стороне. И падре сдался:

— Хорошо, Рикардо. Будет вам молитва. Господь не оставляет заблудших овец своих, и даже если вы не правы, я не могу оставить вас.

* * *

Обед прошёл в молчании. Начать с того, что ни падре, ни воины на него не явились — пообедали кто у себя, кто вообще непонятно где. Ансельмо старался не подставлять меня и сам не приходил, если напрямую не позову. Монах от юстиции не дорос до моего стола. А Прокопий был сильно погружён в думы, чтобы оставались силы на разговоры — я его конкретно так запряг проблемами развития графства. Не, ну а чо, я щас уеду, кто на себе всё будет тянуть? Цезарь? Так ему и сказал. Поставил приоритеты, а именно:

Известь. Её надо МНОГО. Потому, что она в наше средневековое время — основа бетона. Как так получается — не знаю, ибо у нас для получения цемента добывают и обжигают особые сорта глин. Тут то ли не додумались, то ли по другому пути пошли — не хватает информации и базовых знаний, чтобы понять. И совершенно нет информации, как «сделать правильно». Ибо я ничего про процесс производства нашего цемента не знаю, кроме самого факта того, что глину обжигают. Учился вместе с парнем из Новороссийска, он много про процесс рассказал — у них в городе завод цементный есть, и он на нём работал. Но помню только про какие-то вращающиеся барабаны в которых медленно пересыпается порошок, превращаясь в оный цемент, и ничего более. Угу, жаль, барабанных палочек цементных нет, только сами барабаны.

Организация транспортного коридора от Аквилеи к замку, рассчитанного на огромный поток руды, дров и свеклы. Порт на Белой начнут строить, но пока построят — это время. А дров надо нереально много. И руды. И да-да, свеклы для Марины и её будущего детища. Так что пока возить будем на волах и лошадках, как исстари сложилось, привычными методами. И лошадок с волами надо МНОГО.

Организация уже сейчас мастерских, способных переварить дикое количество свеклы, а также организация сушки жмыха после пресса и поставка крестьянам — кормить скот. Часть забот возьмёт на себя Марина, но без Прокопия мало что сможет. А утилизация жмыха — вообще вся на Прокопии.

Также параллельно — закупка племенного стада у соседей — будем выращивать коров на жилы и пергамент, раз будет в наличии большое количество свекольного жмыха после пресса, уже оплаченного, по сути бесплатного, ибо заложенного в стоимость продаваемой карамели.

Подготовка всего-всего для раскопки Светлой и строительства канала с порогами и колёсами в районе замка. Чтобы к осени всё было готово, только гони людей и строй. И чтоб до весны, до паводков, всё и построили.

В общем, мужика загрузил. Пусть барахтается.

Так что кроме меня и Прокопия за столом осталось не так много народу, и этот народ предпочитал дуться и молчать. Астрид по своим причинам, родственничек по своим.

Уже после обеда в замок заявилась Анабель, сообщившая, что тот крестьянин пошёл на поправку. А арестованный священник наоборот, «заболел».

— Чё так? — хмыкнул я.

— Мы раны ему на лице промыли, но не обработали. А туда земля попала. А это, Рома, ой как плохо! — деланно сокрушенно покачала она головой. — Но падре не унывает, день и ночь молится. — Усмехнулась и пошла дальше по делам.

Получается, она смогла выделить пенициллин?

Видимо, да. Конечно, это сложно, но с другой стороны она ЗНАЛА, как его выделять, и более того, имела практический опыт в лаборатории, начинала не с нуля. Хорошая новость.

А на фанатичного падре мне плевать. Сдохнет — пусть сдыхает. Письмо в Овьедо, в епархию, послал первым делом, как проснулся после возвращения. Гонцом в сопровождении двух отроков. Теперь пусть святоши о нём пекутся.

Итак, двор замка. Куча зрителей — почти полторы сотни его обитателей. Почти все пришли, разве кто совсем-совсем не мог. Даже воины со стен и башен наблюдали. По моей просьбе с утра замковые плотники у западной стены поставили столбы с подпорками, на которые повесили верёвки. Работать начали ещё до картинного суда.

Согласно моих прежних знаний, размер ринга — квадрат со стороной 24 фута. Фут — треть метра. Значит квадрат со стороной восемь метров. Метр я взял как два местных шага, итого 16 местных шагов. Правильно, нет — сложно оценить, но я сейчас ввожу стандарты как таковые, как сделаю — так и будет, и вроде по размерам ничего так получилось. Ринг без возвышений, но об удобстве и комфорте подумали сами зрители — первые ряды расселись на вынесенные на улицу лавки и какие-то принесённые тюки, а кто попроще — и на землю умостились. Последующие глядели стоя поверх их голов. Вроде всё логично. Сто пятьдесят человек — на самом деле не так и много. По современным меркам тьма тьмущая, но только не для Ромы. Отдельно выделили места для моих родственников — Астрид и её мужа. Сестрёнка смотрела на всё широко раскрытыми глазами, но пока лезть не пыталась, наблюдала.