Похититель костей - читать онлайн книгу. Автор: Бриана Шилдс cтр.№ 24

Надо залечить рану здесь и сейчас – на этой каменистой тропе, в этих сгущающихся сумерках – иначе будет поздно.

Но Дженсен сопряжен с магией врачевания болезней, а не ран и травм. Однако… в детстве, когда его магический дар еще только начинал расцветать, он думал, что, возможно, доведывание определит его во Врачеватели Ран и Травм и он сможет сращивать сломанные кости, заживлять разорванную кожу, облегчать боль. Так, может быть…

– Папа! – Ручки Боу сжаты в кулаки, от боли он судорожно выгибает спину.

Дженсен не раздумывает ни секунды. Выхватив из своей сумы набор костей, он использует их, чтобы унять боль сына. Искаженное лицо Боу разглаживается, кулачки разжимаются.

– Так лучше, пап.

Дженсен опустошает свою врачевательскую суму, высыпав все снадобья и инструменты в кусок ткани. Чтобы залечить перелом, он использует другой набор костей. Продолжая прижимать пальцы к бедру сына, он закрывает глаза, и я вижу, что творится в его голове – он направляет свою магию на разрыв в бедренной артерии Боу, зажимает его, чтобы унять кровотечение, затем сращивает сосуд. Затем переходит к кости – ставит ее отломки на место и начинает сращивать их. Он так поглощен работой, что не слышит стука копыт у себя за спиной.

– Вам нужна помощь?

От звука этих слов Дженсен вздрагивает и, повернув голову, видит пару – мужчину и женщину, сидящих на лошадях. На их лицах написана настороженность.

– Мой сын болен, – говорит Дженсен. – Я Врачеватель, но нам бы не помешало, если бы вы помогли нам добраться до ближайшего города. – Он оглядывается по сторонам. – Похоже, наша лошадь сбежала.

Дженсен поворачивается к Боу и продолжает работать над его ногой. Он не замечает, как мужчина и женщина подозрительно переглядываются. Как они пристально смотрят на него и Боу, морща лбы. Его снадобья и принадлежности – баночки с костяным порошком для лечения лихорадок и мазями для облегчения хронических кожных заболеваний, инструменты для осмотра горла и для обследования глаз – явно из тех, которые используются для врачевания болезней, но он, похоже, залечивает рану и перелом. Штаны мальчика пропитаны кровью, и мужчина и женщина только что слышали душераздирающие вопли, заставившие их податься вперед в седлах и пустить лошадей в галоп. Тут явно произошел несчастный случай – причем, судя по всему, очень серьезный – и у мальчика была сломана кость. Но сейчас он в ясном сознании и спокоен, он нормально дышит и не испытывает боли.

Стало быть, либо этот мужчина – Врачеватель Болезней, занимающийся лечением перелома и раны, либо он Врачеватель Ран и Травм, владеющий такими навыками, которыми не должен владеть.

– Мы поедем в ближайший город и раздобудем повозку для вашего сына, – говорит мужчина.

Дженсен вытирает лоб рукавом. Он не поворачивается, а только говорит:

– Спасибо.

Мое сердце начинает биться часто и гулко. Мне хочется предупредить Дженсена, сказать, чтобы он разыскал свою лошадь и взял Боу и поехал домой. Но я могу только наблюдать. Что его ждет, когда он прибудет в ближайший город? Магия тут же отзывается на мой вопрос и переносит меня вперед во времени, в тот самый момент, который занимает сейчас мои мысли.

И я получаю ответ.

Дженсен поднимает Боу с повозки. Щечки мальчика опять порозовели, и на лице его даже появляется чуть заметная улыбка. Дженсен несет сына на руках, идя за мужчиной и женщиной к маленькому домику.

– Там вы будете в безопасности, – говорит женщина.

Но она лжет.

Потому что, когда Дженсен переступает порог, в комнате его ждут Гвардейцы.

* * *

Я заставляю себя выйти из видения, чувствуя, что задыхаюсь.

– Он невиновен, – говорю я, хотя это не совсем то, что я должна бы сказать. По законам Кастелии он, вероятно, виновен. Но он не должен быть признан виновным. Это несправедливо.

Сначала я слышу только биение крови в моих ушах, затем все начинают говорить одновременно:

– Что ты видела?

– Откуда ты знаешь?

– Ты выяснила, что именно он сделал? Теперь мы можем допросить его еще раз?

Одни вопросы накладываются на другие, все задают их наперебой, так что я даже не могу понять, кто именно спрашивает. А затем на меня наползает холодный ужас.

Я не могу сказать им правду. Если я объясню, что видела, они поймут, что я гадала о прошлом, а значит, виновна в том же самом преступлении, в совершении которого обвинен Дженсен.

– Как ты узнала, что он невиновен? – Голос Брэма прерывает галдеж. Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Он пристально смотрит на меня несколько долгих, томительных секунд, как будто ему видны мои мысли, затем замечает: – У тебя на коже красные пятна.

– Когда я болен, у меня на коже тоже выступают красные пятна, – говорит Тэйлон. – Это проклятие всех светлокожих.

Брэм открывает рот, словно желает сказать что-то еще, но затем, похоже, решает промолчать. «Саския покрывается пятнами, когда нервничает», – откуда-то всплывают в моей памяти его слова. И я внезапно ощущаю уверенность в том, что он собирался сказать именно их.

Надо придумать, как объяснить им то, что я видела, не разоблачив себя. Они смотрят на меня во все глаза.

Я плотно сжимаю губы, собираясь с мыслями, приводя их в порядок.

– Его зовут Дженсен. Он не оборвыш, как мы думали, а Врачеватель, обвиняемый в использовании не той магии врачевания, с которой он был сопряжен.

– Разве такое возможно? – спрашивает Никлас, подавшись вперед. – Я думал, обряд сопряжения с магией сводит все твои прочие магические задатки на нет.

– Я тоже так считала, – говорит Тесса.

Я чувствую, как капля пота течет по моей шее, затем медленно скатывается по спине. В камере сыро, и воздух так пропитан дымом, что мне нечем дышать.

– Нет, все дело в следовании обетам, которые человек дает во время этого обряда, в том, что ты не занимаешься никакими видами магии, кроме той узкой ее области, с которой тебя сопрягли, – именно поэтому любые другие твои магические задатки постепенно затухают.

Джейси вытирает лоб рукавом.

– Расскажи нам, что еще ты смогла увидеть.

И я рассказываю, но делаю это осторожно, чтобы они не смекнули, что я видела прошлое. Я говорю им, что видела, как развивались события, поскольку проникла в сознание Дженсена сейчас, когда он сидел в камере. И сообщаю столько деталей, сколько могу сообщить, не выдавая себя, надеясь, что они, как и я, решат, что у Дженсена не было выбора. Что так на его месте поступил бы любой отец. Они внимательно выслушивают всю историю до конца.

– Но ты вроде бы сказала, что он этого не делал, – говорит Никлас. – А теперь выходит, что сделал. Как же так?

– Я сказала, что он невиновен. Что еще он мог сделать? Позволить своему сыну страдать? Разве, учтя все обстоятельства, мы можем его осудить?