Трёхочковый в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Навойчик cтр.№ 39

Кира разбудила его спустя пару часов после начала полёта. Первая волна ажиотажа спала, дети перестали бегать по борту самолёта, пассажиры занимались своими делами: смотрели кино, находящееся в ассортименте авиакомпании, некоторые читали, вежливо позёвывая и переворачивая страницы с чуть слышимым шуршанием, остальные по большей части работали с компьютерами, печатали что-то на ноутбуках или играли. Одна пожилая парочка разложив миниатюрные кресельные столики, играла в покер, с положенными ставками, фишками и блайндами. Интересно, что у них было на кону? В остальном обстановка самолёта напоминала собрание не слишком раскаявшихся анонимных кого-нибудь в обеденное время трудовых будней, когда оставалось ещё уйма незаконченных дел, и каждый старается не привлекать лишнего внимания, в молчаливом ожидании возможности улизнуть поскорее. Только вот это невозможно сделать на высоте семи тысяч метров.

Ник повернул голову в сторону своей спутницы, которая улыбалась слишком задорно, для человека на дух не переносящего полёты.

– Ты чего это проснулась?

– А ты знал, что самолёты, предназначенные для трансатлантических перелётов, оборудованы полноценными ванными комнатами? – Кирины глаза горели неестественным блеском.

– Понятия не имел. Что с тобой? – Ник не беспокоился, просто вежливое любопытство

– Я собираюсь это проверить! Ты со мной?

Ещё одна фраза, которую мечтает услышать каждый мужчина, по мимо предложения секса, это предложение спонтанного и экстремального секса. Если Ник правильно понял свою девушку. Но на Киру это было совсем не похоже.

– Я тебя правильно понимаю, это то о чём я подумал? – он уточнял, для порядка.

Кира наклонилась к нему поближе, шепча в самое ухо.

– Просто в одном журнале прочитала, что это отличный способ снять стресс во время перелёта, прилив положительных эмоций гарантирован. – после этой фразы Ник понял, что было не так, исходившее от Киры амбре, превышало принятую ею порцию виски с колой перед сном.

– А ещё гарантирован штраф за нарушение общественного порядка. Женщина, да вы пьяны! Когда ты успела так надраться?!

– А я как Сандра Баллок – пока ты спал! Здесь такие вежливые стюардессы. – Из неё вырвалась пьяная икота, захмелевший язык с трудом строил длинные фразы. – И вообще мы в нейтральных водах, здесь не действуют законы ни одного из штатов Северной Амери—ИК-ки! Ты со мной, или я справлюсь собственными руками.

Она тихонько захихикала, давая возможность оценить остроту придуманной скабрёзности.

– Естественно, я тебя такую одну не отпущу! – мимоходом Ник подумал, что отдых, толком не начавшись, уже складывается как нельзя лучше.

– Тогда секретный стук: «Судья три, два, раз. Три, два, раз, судья»! Не забудь! – Кира начала медленно выбираться со своего места в сторону туалета, продолжая смеяться собственным шуткам.

Ник выждал некоторое время, не слишком долго, боясь, чтобы его эротический эксперимент не закончился заснувшей на стульчаке унитаза девушкой, не дождавшейся своего кавалера, проиграв в гонке с пьяной страстью, прежде всего пьяности, а не страсти. Потом он так же тихонько двинулся вдоль ряда кресел, не привлекая лишнего внимания.

Ожидаемо, табличка на двери туалета гласила «Закрыто». Ник приложился костяшками пальцев, настукивая с детства знакомую мелодию, для исполнения которой не нужно было заканчивать пять классов по курсу фортепьяно и аккордеона, или иметь абсолютный музыкальный слух. Короткий щелчок, он открыл дверь и вошёл внутрь. Назвать помещение ванной комнатой можно было с натяжкой. Подсобкой – да, но никак не полноценным апартаментом. Когда-то давно Ник видел похожую планировку в дешёвой гостинице в Латвии. Для экономии места попасть в душевую кабинку можно было, минуя унитаз, никаких порогов и ограждений, слив вмонтирован сразу в пол, объединённый на одном уровне по всей территории комнаты. Так что если кто-то хотел помыться, а другой человек справить нужду, полоскались они, как правило одновременно. Если туда удавалось впихнуть третьего, чистящего зубы возле раковины с зеркалом, ему тоже «не грозило» избежать этой участи. Место было катастрофически мало. Ник почти цеплял головой потолок. Да и Кира, при всей своей стройности, могла здесь развернуться с трудом. Правда поговорка: «В тесноте, да не в обиде», скорее всего была придумана такими же аморальными экспериментаторами, застрявшими в лифте с привлекательной соседкой, поправляющими бретельки давней подруги в примерочной модного магазина, или одолжившими сигарету симпатичной попутчице в тамбуре поезда. Когда человек покорил небо, в список не обиженных тесных мест, добавился ещё один пункт.

Кира упала на него, разделявшие их, какие-то полметра, оказались непреодолимой дистанцией, для девушки подшофе, опирающейся на слегка вибрирующий пол самолёта. Это лишь придало дополнительный толчок к началу основного действа. Она жадно впилась губами в Ника, будто во рту ещё оставался не выпитый алкоголь, вкус и горечь которого нужно было передать в страстном поцелуе. И он его ощущал, собирая оставшиеся крупицы, ему почти удалось угадать сорт виски, если бы не явственно перебивавший его аромат колы. Ника пьянила созданная атмосфера. Ограниченность пространства, иллюзорно расширяющаяся, запотевшим от их дыхания, зеркалом. Невинная жертва, загнанная в угол коварным хищником. Прохлада стен, проигрывающая жару их тел. Вкус спиртного, оставивший свои грязные отпечатки на её губах, собранный и лелеемый заботливым «криминалистом» на кончике его языка. Всё это хаотичными образами складывалось в голове Ника в общую картину вожделения.

Он сильнее прижал Киру к себе. Руки заскользили вниз, по тонкому шёлку, забираясь под коротенькое платье. Задрав подол, Ник почувствовал тепло её бёдер, подобно сочной мягкости спелых фруктов, сжав которые ощущаешь горячий сок, стекающий с твоих пальцев. Он знал, что это за «нектар». Коротким движением Ник стянул трусики, те, пёрышком на ветру, медленно струились по гладкости её ног, опускаясь на пол. Пришлось помочь устроиться Кире на туалетном столике, как и ей – освободиться ему от штанов. Она задрала на нём майку, остротой своих коготков, высекая контуры его пресса. Рука опускалась ниже, нащупывая восставшую плоть. Коротким движением Кира, потянув за «стержень» практически придвинула Ника в себя. Он упёрся руками, не прекращая поцелуя, и вошёл в неё, окунаясь в ощущение захлопнувшегося паучьего капкана, когда всё тело завёрнуто в кокон из переплетений нежных шёлковых прядок, а мозг галлюцинирует в токсическом экстазе впрыснутого яда. Только в его случае, в ловушке оказалась лишь голова и орган немногим ниже сердца, но тоже отвечающий за любовь.

Кира тяжело дышала, закусывая губы, чтобы не застонать. Ник, подхватив её под коленки, задрал ноги выше, входя глубже и быстрее. Она упиралась руками в стенку, покатость, которой плавно переходила в потолок, чтобы создать хоть какое-то сопротивление его натиску, и зафиксироваться в пространстве. Кире даже удалось дотянуться ногами до стены позади Ника, создавая некое подобие рогатки, или катапульты, где он одновременно был и спусковым механизмом и снарядом. В какой-то момент, звук столкновения их тел стал вровень с гулом самолёта. Ник уже не разбирал кто из них приглушённо шептал: «Тише, тише». Он рванул Киру на себя, сдирая со столика, развернул, поднял выше сползающее платье, и вошёл грубым толчком, опрокидывая девушку обратно. Намотав россыпь её волос вокруг собственной кисти, Ник, словно заарканив грубым лассо, потянул на себя, запрокидывая ей голову, и чуть прикусив жертвенно подставленную шею. Его губы уходили выше, целуя гладкую линию подбородка, уголки рта, сдерживающего стон удовольствия, поднимаясь к высеченным скулам и выбившейся непослушной прядке. Одной рукой она держалась за влажную прохладу раковины, а второй – кто смотрел фильм «Титаник», прекрасно помнят след на запотевшем стекле. Ник словно вминал Киру в тот крошечный уголок ванной комнаты, ставший приютом их страсти, нещадно барабаня по налившейся красноте загорелых ягодиц. Заданный им темп, превращал звуки слияния их тел в музыкальную какофонию, причудливым битом, разливающимся в пространстве. Это было похоже на эпатажный клип «satisfaction», где эротичный подтекст скрывали за ярким ассоциативным рядом из звуков работы строительных материалов и модной в те года дискотечной мелодии. С натиском отбойного молотка Ник прорывался внутрь Киры. Словно вгоняя свой гвоздь, в уступающую структуру материала, по самую шляпку. И каждым сантиметром Ник чувствовал, как наполняет её, заставляя вскрикивать с каждым новым «проходом».