Трёхочковый в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Навойчик cтр.№ 29

– Прошло почти три года, как мы разошлись в той палате. Я не железная, я честно пыталась всё забыть и жить дальше, но это преследует меня постоянно. Я думаю о тебе, о нас, мы могли бы все исправить, вместе, просто забыть, или забыться друг в друге. – она комкала, перебирая собственные перчатки, складывала их, раскатывала и трепала, но не поднимала больше глаз на Ника.

– Ты не смогла успокоиться и забыть всё это вдали от меня, думаешь, что у тебя получится, имея живое напоминание под боком? А твой жених, как его там? – он знал ответ, потому что постоянно истязал себя просматривая километровые ленты их фотографий с различных курортов и совместного времяпрепровождения в социальных сетях.

– Артур.

– Это полный финиш! – Ник, сказал совсем не это, но если описывать вкратце и не матерясь, то он вообще смолчал, – Что ты сделаешь, если я не поверю в твои извинения, не приму тебя обратно, не из праздного самобичевания, а просто, потому что мыслю сейчас, после многомесячного запоя, трезвее тебя. Что ты сделаешь тогда?

Ника колотило изнутри, он догадывался об истинной причине, а тут ещё и Кира нервы треплет, как свои перчатки, а ведь уже давно мог опрокинуть стаканчик, запивая таблетки и спать, абстрагировавшись от всех людских горестей.

– Наверное, вернусь к Артуру, разве у меня есть выбор? – она ждала от него какого-то решения или совета.

– Ты можешь не быть дворняжной шлюхой, пристраиваясь там, где свободно, если прогнали оттуда, где теплее. – Ник был абсолютно уверен, что как раз не являлся тем самым уютным вариантом в этой истории, но объяснить это Кире он никак не успел бы. Короткое рассекающее движение, и холодная пощёчина, горячечным отпечатком миниатюрной ладошки, заиграла на его лице, – Пошла вон!

Ник не обиделся, на таком морозе ему даже больно не было. Это должно было случится, он не подбирал выражения, не щадил чувств, говорил как есть, даже если, глубоко внутри, был с чем-то не согласен. Провоцировал Киру, чтобы та, убедившись в его чудовищности, наконец, сбежала и никогда не возвращалась. У него почти получилось, с другой моралью, но исход, один и тот же.

Он провожал её взглядом, вздрагивающие плечи, испорченный макияж, растерзанные аксессуары, и парфюм, перемешавшийся с ароматами дешёвых чебуреков и заготовленных салатов, незримым шлейфом следующий за ней до первого, остановившегося, такси, или собственной припаркованной машины. Нику стало даже слегка любопытно, если бы он пошёл у неё на поводу, узнал бы он сегодня, какого цвета она подобрала комплект нижнего белья, и каково бы это было, заняться с ней сексом после такого длительного разрыва. Хотя, скорее всего, они потратили бы весь день и всю ночь, сбривая его заросли на голове, лице и прочих местах. Больше он не тянул со временем, ушедшим на досужие рассуждения. Ломота пронизывала всё тело от головы до ног, справляясь с приносимым дискомфортом, лучше зимней стужи, невыносимым покалыванием отзывались конечности. Действие обезболивающих таблеток, пролонгированное постоянными попойками, закончилось, Надо было спешить к дому. Ник мчался изо-всех сил, теперь уже он не замечал прохожих, прорываясь к заветной цели. Тут-то его и подловил перекрёсток.

Любой автомобилист знает, что зимой в гололедицу, лучше всего притормозить заранее, выполнить манёвр, аккуратно без резких движений, и продолжить свой путь. Но что делать, если каждые пять секунд у тебя разрывается телефон, другие, менее добропорядочные водители, заставив машинами всю обочину, перекрыли обзор пешеходного перехода, а тут ещё жёлтый моргает, так и манит, зовя за собой. Ты только чуть-чуть подтапливаешь добавляя газку, плавно вжимая педаль в пол, очередная подружка рассказывает архиважные сплетни по телефону. И вдруг, откуда не возьмись, перед капотом твоей машины материализуется человек, даже не пешеход, скорее фантом, мерещащийся, из-за постоянных недосыпаний. Звучит визг тормозов, запах стёртой резины на асфальте, и небольшой занос, этакий последний шанс, достаточный, чтобы не снести переходящего дорогу бедолагу на всех порах, разворачивая корпус автомобиля и принимая, глухим ударом, срикошетившее тело, пострадавшего.

Ника отбросило в сторону, через разрисованные полоски пешеходной зебры. Самого столкновения с машиной он не почувствовал или не помнил, просто его словно поводком одёрнули назад, протащив кувыркающееся тело по асфальту. Больно стало потом, когда начали гореть содранные руки, раскалывалась голова, встретившаяся с боковой дверцей автомобиля и чудом не расколовшаяся, казалось из неё вытекали остатки того омлета, что в последнее время заменял ему мозг. Ник не мог встать, тело ломало и ломило, во всей красе демонстрируя разницу между этими понятиями. Он почти не чувствовал левую руку, которая шевелилась нехотя, разжигая новые адские приступы. Сознание медленно покидало его, так ему должно было стать легче. Ник почти был готов отключится, если бы не слепящее солнце, проникающее сквозь веки. Стало темнее, почти комфортно чтобы отлёживаться на своих полу отбитых боках, он уже было понадеялся, что так наступает закат его жизни, слегка приоткрыв глаза. Наступило затмение, нечто заслонило собой солнце, окрасив небо в кроваво огненные тона. Ник немного погодя понял, что «затмение» пытается с ним разговаривать. Оно коснулось лица, довольно приятными тёплыми ощущениями, затем обернулось вокруг плеч, отрывая от земли. Пронзившее его вспышки боли, рычащим криком вырвались из груди, что только вызвало облегчение у «огненного затмения»: «Живой, хорошо, а то одна я бы от твоего тела не избавилась, скоро доставим тебя в больницу». Нику сложно было понять шутят над ним, или нет, мысли путались, затихая в зародыше. Его спрашивали о чем-то ещё, но он уже отключился.

Когда говорят, что во время комы или потери сознания душа способна покидать тело, как бы оценивая происходящее со стороны, они, вполне возможно преувеличивают. Нику казалось, что он заперт внутри своей собственной головы, каждый раз трясясь и ударяясь о стенки черепной коробки, когда его куда-то перетаскивали или ворочали с боку на бок. Было темно, глаза не открывались, словно зашитые невидимыми нитками. Вокруг звучали голоса, набором знакомых звуков и обрывков слов, но вычленить хотя бы общий смысл, не получалось. Внезапно его будто выдернули на поверхность, протащив за руку со дна, сквозь всю эту толщу воды. За левую руку. Ник очнулся от собственного крика, как реакции на болевые ощущения. Отовсюду бил свет, вокруг всё сияло белизной: стены, потолки, люди, спрятавшиеся в такую же белую одежду. Это походило на комедийную пародию с похищением инопланетянами, конечно, таковым не являвшимся. Его держали, не позволяя хотя бы приподняться, что-то все время спрашивая, в ушах звенело, но он разобрал слова «аллергия» и «есть», отрицательно помотав головой. Затем кто-то серьёзным голосом сказал: «Выключайте его», и Ник вырубился, тем самым любимым ванильно – карамельным сном, тягучую сладость которого могли подарить только сильные обезболивающие. Было довольно странно осознавать себя в роли лампочки, сдвигая переключатель которой, тебя то загорали, то снова заглушали. Он был не против, барахтаясь в сладкой вате морфийного забытья. Возвращаться в реальный мир не хотелось совершенно. Но небеса довольно скоро закрыли краник, фонтанирующий «Bounty» с райским наслаждением.