Трёхочковый в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Навойчик cтр.№ 18

– Пап, я не хотел, так случайно вышло.

– Ах, случайно, так какого чёрта, ты попёрся туда играть, сложно было переодеться или, то, что мы с мамой пол своей зарплаты отдали за эти штаны, тебя не волнует?! – джинсы были действительно очень дорогие, и достать такие в то время могли позволить себе немногие взрослые, не говоря уже о покупке таких ребёнку.

– Любимый, не заводись, он не хотел, – мама пыталась уладить конфликт, но пошла не тем путём.

– А ты не лезь, вы со своим баскетболом уже совсем головой тронулись. Я одного не могу понять: есть зал, площадка, мячи, зачем было идти на улицу, да ещё в парадном виде? – папа «садился на излюбленного коня», и сейчас его должно было нести по полям непреложных истин и общедоступных аксиом.

Отец был младшим ребёнком в многодетной семье, и все своё детство донашивал одежду старших братьев. С возрастом это сделало его большим аккуратистом, который не терпел безответственного отношения к вещам и дорожил каждой потраченной копейкой. Он не был скупердяем, и во многом оказывался правым, если не во всем. Просто объяснять прописные истины маленькому мальчику, в голове которого вакханалия их оранжевых мячей, отец не умел.

– Пап, я случайно, я не хотел. – у каждого быка есть своя красная тряпка, у каждого человека есть некий обратный аналог «стоп крана». Нечто негласное, заставляющее срывать все сдерживающие затворы, и выпускать наружу внутреннего мистера Хайда. У отца, таким спусковым крючком, были бессмысленные оправдания, которые он терпеть не мог.

– Как можно не понимать элементарных вещей! – после этой фразы, красная пелена застилала папины глаза, и не оставалось ничего другого, как понурив голову признавать собственную неправоту, под звонкий хлёст подзатыльников.

Хотя сегодня было не так страшно. По большому счёту, Ник даже и не слышал, что ему кричал отец. Он находился в своём мире, где по прежнему ликовали трибуны, его поздравляли ребята, дёргая, то за рукава, то за плечи, пытались подбадривающе взлохматить ему голову. Только потом, Ник понял, что, возможно, папины одёргивания и подзатыльники он, в своём воображении, трансформировал в лавры оказываемого почитания. Но какое это имело значение, если, восторгаясь его победой, они подбрасывали его на руках. Ник ликовал, улыбаясь от переполняющего его счастья, и плевать, что на самом деле, тот летел через всю гостиную в сторону дивана, посланный туда воспитательным пинком своего отца. Главное это победа!

…

Переворачиваясь, он рухнул с дивана. Суровая реальность возвращала Ника в настоящий мир, сонной слюной стекающей по щеке и подбородку. Болело лицо, ударившееся о пол, ковёр, антисанитарным запахом рвоты и пыли, напоминал о своём не лучшем состоянии. Ник пытался приподняться, или, как минимум, перевернуться, чтобы легче дышалось. Как всегда, по утру, после обильного приёма спазмолитиков и релаксантов, тело не желало повиноваться. Затёкшие руки, одутловатые и тяжёлые, с трудом становились в упор, приподнимая корпус над поверхностью, ноги были отдельной историей. Сегодня Ник на них не уповал вовсе. Кое-как, усевшись на полу, облокотившись на диван, распластавшись, подобно поверженному давнему противнику, он пытался остановить стремительное головокружение, и хоть как-то упорядочить мысли. Катастрофически не хватало кислорода. Нику казалось, что он дышит потоками песка, с каждым вдохом, оседающими мелкими пылинками на зубах и нёбе. Во рту пересохло, до состояния расходящихся трещин, чешуйками выжженной дороги в пустыне Невада. В первые, за долгое время, хотелось промочить горло, простой ключевой, или холодной из-под крана, а не огненной – водой.

Он открыл шторы, распахнув окно, впуская морозный зимний воздух. Тьма, лишь отсутствие света, открыв путь которому, ты разгоняешь, сгустившиеся тучи, давая себе лучик надежды, пускай довольно блекло играющий, на стене заброшенной квартиры. Порыв ветра выгонял скопившуюся затхлость. Комната выглядела удручающе, но дышалось теперь значительно легче. Ник подумывал прибраться, но вспомнив, что не сегодня – завтра, придёт уборщица, оставил эти мысли, в конце концов, он сам открыл окно, проветривая помещение. Обычно это делала служанка, или кто-то из родителей, но никак не чаще одного – двух раз в неделю. Тут Ник сломал устоявшийся график, заставив сдохнуть кого-то, на лесной горе, после дождичка в четверг.

Потом он жадно пил. В эти секунды, когда адамово яблоко поднималось, пропуская очередную дозу живительной влаги, Ник вспоминал, как в детстве, да и позже, по сути – всегда, они сражались за воду на тренировке. Тогда казалось, что нет большего удовольствия в мире, чем склониться над струящимся напором, сложив руки ковшиком, словно в молитве, приложиться губами и пить. С каждым глотком ты ощущал, как уходила усталость, мысли в голове становились ярче и острее, мышцы вновь наливались силой, и не было ничего вкуснее этой прохлады, отзывающейся треском на зубах, и сковывающей горло ледяной воронкой. Ты насыщался, пока паутинки инея болезненными иглами не просачивались в твою голову, но даже это было самым лучшим животворящим чувством на свете. Ник продолжал вливать в себя воду, набирая больше, чем мог проглотить, струи обильно стекали по подбородку, на шею и вниз под одежду, остужающей дорожкой, напитывая тело. Оно изголодалось, обезвожено, и пыталось насытиться всеми доступными средствами. Несмотря на ломоту, и небольшой лекарственный «отходняк», Ник был голоден. Желудок сводило от бесконечного пренебрежения регулярным питанием, и подобием скорых перекусов таблетками и алкоголем. Хотелось настоящей еды, такой же свежей и ароматной, как сегодняшнее утро. Может и вчерашнее, было не хуже, но его он безвозвратно упустил, поэтому Ник стремился наверстать. Еды хватало в холодильнике и на плите, мама об этом позаботилась, но это было на потом. Сейчас он представлял, и рот жадно наполнялся слюной в предвкушении, фруктового салата, микса из нарезанных свежих: яблок, апельсинов, бананов, киви. Хотелось почистить ананас и разбить кокос, иногда зимой очень хочется окунуться в цитрусовую яркость лета. Естественно, в его закромах такого не водилось.

Ник очень удачно вспомнил, что все равно обещал маме сегодня прогуляться. Пускай даже конечной точкой будет магазин, он все равно бы заглянул туда мимоходом. Быстро умывшись и собрав себя для небольшого вояжа, Ник открыл так знакомо оббитую дверь, и выбрался наружу, закрыв ту за собой.

«НЕОБХОДИМЫЕ ПОРАЖЕНИЯ»

« Без горьких потерь – не бывает побед.

И сладости вкус, равносилен страданью.

Никто в этом мире не знает ответ,

Цены роковому, тому, испытанию.

Ты бросишься в бой, схлестнёшься телами,

В любви и борьбе находя свой экстаз.

Трепет горла врага под твоими руками

Победа и смерть, твой радуют глаз.

И в следующий миг, исполненный лаской,

Готов поражение любое принять,

От нежности чувств, наполняющих краской,