Хамелеонша - читать онлайн книгу. Автор: Варя Медная, Алена Савченкова cтр.№ 67

— У вас неплохо получается

Толкнул дверь и, пригнув голову, вышел во двор, где дождь уже вовсю лупил землю, пригибая траву и кустарник под злорадные завывания ветра, отдающиеся эхом в горах. Я вышла на крыльцо следом за ним, остановившись под защитой нависающего второго этажа. Пес встрепенулся и проводил гостя глухим лаем для острастки, но из конуры вылезать не стал: раз хозяева пустили, значит все в порядке. Бодуэн открыл и закрыл за собой калитку, поднял капюшон плаща и двинулся прочь быстрым шагом. С неба упало мутное пятно, блестя мокрыми перьями, и приземлилось ему на плечо. Кирк встряхнулся от капель, потоптался когтями в поисках устойчивого положения и замер.

Сзади неслышно подошла Раэли, тоже провожая Бодуэна взглядом, и с мечтательным вздохом подперла щеку ладонью:

— Знаете, леди, есть такие мужчины с, как бы получше выразиться, блядскими глазами. От природы у них так: он только глянет, а ты уже готовая. Вот милорд из энтих.

Я повернула голову, неприятно пораженная тем, что эта вилланка считает меня своей ровней, с которой можно на короткой ноге делиться подобными откровениями.

— Ой, вы меня не слушайте, — замахала она. — Вы, чай, и выражений-то таких не знаете.

Выражений-то таких я, положим, за годы рядом с Людо и по деревням и весям нахваталась поболе этой девочки, проведшей всю жизнь в горной лачуге в окружении горстки соседей. Только за любое из них мне влетало по губам от брата. Ему хоть изругайся, а вот леди не подобает. Вечная несправедливость.

Ответить я ничего не успела: грозно просвистело свитое жгутом полотенце, и Раэли, взвизгнув, бросилась в дом, уворачиваясь от матери.

— Я тебе покажу шнурки на удачу! Кому было велено с глаз долой! Вот отец вернется, задаст тебе ремня! — Раэли, продолжая визжать, бросилась по лестнице на второй этаж, громко стуча пятками. — И чтоб до конца дня, как мышь, там сидела, приданое шила! — крикнула снизу Йоханна, возмущенно пыхтя, перекинула полотенце через плечо и вернулась к делам.

Альбрехт, покачав головой, притворил дверь и встал рядом со мной.

— Бедовая девка, с такой любому мужу глаз да глаз.

— В какой стороне Камень, Альбрехт? — спросила я, снова отворачиваясь к горам и силясь разглядеть хоть что-то сквозь серо-лиловую муть, насылаемую глухо рокочущим небом, стекающую ручейками с крыши и собирающуюся в лужи перед крыльцом.

— Видите те скалы, — показал он на чернеющую гряду, формой напоминающую корону и венчающую ближнюю возвышенность. — Вот там, с полчаса подъему.

— Все равно ему не следовало отправляться одному, — сердито заметила я. — Взял бы хотя бы вас или Пэтра. Всякое может случиться: ногу подвернет, лихие люди нападут, а он один.

Я впервые задумалась, что будет, если Бодуэн и впрямь сгинет, не успев передать знания о Покровителе Годфрику.

— За него не волнуйтесь, миледи, ему не впервой туда взбираться, козы и те хуже лазают. Что до лихих людей, хотел бы я на это посмотреть, — издал смешок рыцарь. — В горах полно диких зверей, а его высочество ещё лет четырнадцати поднял целое стадо быков и заставил их трижды пробежаться по полю. Крестьяне потом всей деревней пришли жаловаться королю на вытоптанный урожай пшеницы.

— Зачем он это сделал? — удивилась я.

— Шутки ради, — пожал плечами он, — а, может, силу проверял. Знатно его тогда отец хворостиной отходил, самолично причем. Двоих дитёнков пастушьих затоптало, — серьезно докончил Альбрехт.

Я с отвращением покривилась. Шут, которому по недосмотру Праматери досталась огромная незаслуженная мощь.

— Идемте в дом, миледи, холодно нынче, младенца застудите.

Зои согласно дернула меня за волосы, и мы вернулись внутрь. В закрывающуюся щель успел скользнуть Хруст, неся в зубах мышь.

Остаток дня тянулся бесконечно. Я искупала Зои в ушате под чутким руководством Йоханны, успевавшей параллельно помешивать в горшке, подметать и штопать одежду, и следуя советам младших детей, которые оказались в восторге от вульписа и терзали его, пока бедняга не забился под лавку вне их досягаемости. Пэтр отправился заниматься лошадьми, а Альбрехт принялся строгать для младшей, Олли, деревянного ослика. Вернувшийся отец семейства, Ги, оказался темноволосым здоровяком, подпиравшим плечами потолок, и с трубным голосом. Мужской компании он обрадовался больше своей жены. Впрочем, складка меж её бровей разгладилась при виде связки куропаток, которую он преподнес ей, как букет.

Обед, плавно перетекший в ужин, собрал всех возле жаркого очага. Даже продрогшая наверху Раэли была помилована. Она спустилась с покорным и очень жалким видом, присела на краешек лавки и скромно оправила котту. Но недолгое время спустя уже хихикала в ладошку рассказам Альбрехта и кокетливо косилась на сурового молчаливого Пэтра, улучая момент, когда оба родителя отворачивались.

Занимаясь Зои, рассеянно пропуская через себя разговоры и машинально передавая хлеб и черный соус ^[27], я постоянно прислушивалась к звукам снаружи, надеясь уловить за шумом дождя голосистый лай пса, возвещавшего возвращение гостя.

Но Бодуэн все не появлялся. С собой он не взял ничего, кроме «проклятой» таблички, завернутой в узел. А что если вотивный дар — это какая-то растущая на склонах трава? Или ягода? Или горная птица? Тут гадай не перегадаешь. С таким же успехом он мог захватить пожертвование из замка. Если это что-то небольшое, ему не составило труда спрятать предмет, к примеру, в поясе. Как теперь его вычислить? Обыскать вещи, когда Бодуэн заснет, на предмет сухих листьев или чего-то подобного? Попытаться напоить и разговорить? Ха, для этого надо быть мужчиной и уметь пить больше него.

Раэли, под конец вечера растерявшая остатки притворной кротости и раскаяния, посвящала меня во все, что только приходило в голову, а приходило ей много и сумбурно, поэтому она постоянно перескакивала с пятое на десятое. Оказалось, семья понятия не имела, кто такой Бодуэн. Для Раэли это был просто красивый лорд, время от времени останавливающийся у них на пару часов, полдня, редко на ночь, а перед отъездом щедро благодаривший родителей и дававший ей тайком монету. За просто так дававший, разочарованно вздыхала она. Только мать, однажды нашедшая подарок, устроила такую взбучку, что Раэли неделю сидеть не могла, равно как слышать с тех пор без содрогания слово «ремень». Не так обидно было б, кабы за дело… Кто же её теперь с такой попой полюбит? Хотя вон Виллем полюбил и даже замуж позвал. Он, конечно, не ахти что, но вполне себе ничего. Подружки обзавидовались, а значит в нем и впрямь что-то есть. Олли, может, и зовет его занудой, но много ли она в свои три года понимает в мужчинах…

Я рассеянно смотрела на угли в очаге, гипнотически вспыхивающие раскаленными рубинами, и даже не пыталась делать вид, что слушаю, но Раэли не нуждалась в поддакиваниях. Зои у меня на коленях, дремала, громко посапывая. А потом что-то изменилось. Внешне все осталось прежним, вот только вещи и звуки повели себя странно.