HYPERкоролева - читать онлайн книгу. Автор: Анна Алексеева cтр.№ 5

Охранники идут один за другим. У одного из них – пожилого дядьки с усами что-то там видно в легких на снимке и я отправляю его снимок врачу в клинику. Он волнуется, что не получит допуск для работы в Норильске. Я говорю, что ничего не могу сказать по снимку, но думаю, что врач разберется. Такое находят по много раз в неделю.

После обеда отдыхаю на неудобном диване у ресепшена. Это место начальница называет «зоной релакса». В маленькой бедной клинике на телекране нет собственной рекламной заставки и включены деловые новости:

– Зачем наш ЦБ зажимает охранные человекочасы, когда вся европа проводит QE? Вот скажите мне? – восклицает эксперт. – В зоне вечной мерзлоты размещены гигантские агломерации из городов роботов, выращивающих микрочипы, еду на конвейрах, других роботов. В пору всеобщей автоматизации нам пришлось выбирать – дать всем велфер или работу. Мы дали призвание. Мы сделали всех охранниками. Десятки миллионов охранников охраняют друг друга, дома друг друга, стоят на постах у факторий и месторождений, охраняют внутренние сектора фабрик. Труд инженера автоматизирован. Человек может работать консьержем в доме, в котором житель работает консьержем у него же в доме, может охранять съемную квартиру, житель которой охраняет его съемную квартиру. Кроме охранников, нам нужна пара инженеров, официанты и прочая сфера услуг, типа врачей. После краха доллара мир нуждался в резервной валюте…

– Может хватит лекций? Ближе к делу, – перебивает собеседник.

– Я уже близко. Так была создана единственная валюта XXI века – охранные человекочасы. Хреночесы, ХЧ. Биткоины провалились – слишком легко майнить и тем обесценить. Но нельзя обесценить труд, основанный не на эксплуатации человека человеком, но на доверии человека человеку – благородный труд охранника. Потому что средний человек может доверить свои права только тому, кто имеет те же права. Сейчас мы имеем целые биржи охранных человекочасов. Охранники и наохраняемые ими часы не бесконечны, что сдерживает инфляцию. Провести европейское QE мы не можем – слишком мало охранников… – говорит мужик в телевизоре.

Я зеваю и возвращаюсь к смартфону. Смотрю, сколько хреночесов осталось. Прискорбно мало. Моя мысль вновь кружится вокруг самых разных способов обогащения.

Ровно в 18:01:37 я ухожу с работы.

Засыпая, захожу в Тиндер, вижу тысячи новых лойсов и ужасаюсь сотням непрочитанных сообщений. Ответить всем нет никакой возможности – и как в этой огромной массе можно найти что-то достойное?!

Я буду экспериментировать. Деньги нужны, жить нечем.

– Живешь же, – как-то спросила меня Аня.

– Живу, но ипотека.

– Что ты? Много? – с соболезнованием сказала Аня.

– Очень много, тысяч двести.

Аня весело расхохоталась.

– О, счастливая! – сказала она. – У меня полтора миллиона и ничего нет, и, как видишь, жить еще можно!

Я буду экспериментировать. Начну с Атолина. Atolin'а. Я повторяю себе это несколько раз, но долго не решаюсь на такой позор. Я убеждаю себя, что никто никогда не узнает. Но никто, никто не узнает, кто ее тайна, кто-о-о-о-о. Проходит несколько недель, а я все еще хожу вокруг да около в своих мыслях, облизываясь у витрины «Kenzo» в Галерее, пока очередная СМСка с коммунальными платежами и бутылка вина тем же вечером окончательно не выводят меня из ступора. Слегка пьяная, я ставлю на страничку там пару своих обычных фото – никакого разврата. Пишу, сколько мне нужно в месяц для жизни и несколько раз меняю цифру, прикидывая так и этак.

Тотчас же какой-то маньяк пишет в Инсте – нашел страницу через поиск по лицам. Я так пугаюсь и чуть не плачу от досады на свою оплошность, что решаю тут же удалиться отовсюду, но беру себя в руки и просто игнорирую его.

Предложений мало и каждое из них – подозрительно. Откинув уродов и возмутительные просьбы о встрече на час/ночь, я остановилась на с виду адекватном персонаже. На фото вроде симпатичный, интеллигентный, интеллектуал и не карлик. Меня смущает некоторая неясность намерений. Я назвала, сколько хочу в месяц, а он предложил провести тестовое свидание… в музее? Ну что ж. Потом – ресторан. Тут что-то не так. Так начинаются всякие истории про расчленение.

Я надеваю вязаное обтягивающее шерстяное платье в крупный узел с коричневыми и красными треугольными узорами. Я заказала его перед новым годом у своей знакомой malinina_steving, ведущей женственный швейный блог. Я слегка подкрашиваю губы почти бесцветной помадой Colour Elixir.

Я неодобрительно смотрю на свою прическу – корни волос отрасли, но я твердо решила не краситься и перейти к аля натурель. Отросшие корни скрываются под моей короной. Я накидываю сверху лисью шубку, которую ношу уже целых два года. Скоро из нее начнет сыпаться волос.

В первый день весны я подхожу к Александровской колонне ровно в 14 часов. Валит сырой снег, небо белое и мутное, ряженые актеры в костюмах Петра I и Екатерины II пристают к группам китайских туристов. Собираясь опоздать, я все же прихожу вовремя и корю себя за это.

Маньяк стоит у колонны. При встрече оказывается, что он не совсем брюнет, не такой высокий, как я представляла, он скорее среднего роста, худ и неспортивен. Небелый цвет зубов, странная небритость, невыразительные глазки-бусинки. Похож на задрота. Я громко вздыхаю.

Замечая мое неодобрение, он поспешно предлагает зайти в тепло, в музей.

Он покупает нам билеты и под пристальными взглядами охранников разных возрастов мы проходим через турникеты. Под простеньким пальто, кажется, из Zara, на нем не менее простенький пиджак.

Я говорю, что мне надо припудрить носик и в зеркале уборной разглядываю свое сердитое надутое лицо, обдумывая положение. Смирившись с неудачей, но от этого ничуть не более довольная, я прихожу к выводу, что наш мир, в сущности, довольно жестокое и плохое место.

– Думаю, стоит начать осмотр с этих больших залов за огромными дверями и широченной лестницей. Мне нравится нависающий над нами бетон. Он выглядит мощным. Чувствуется… мощь, – говорит он.

– Да, конечно, – соглашаюсь я, думая о том, что билеты в Главный штаб стоят дешевле, чем в Эрмитаж.

Светлые залы чередуются с темными. Заходим в темный зал с огромными гобеленами, на которых акварелью нанесены разные геометрические фигуры. В следующем светлом зале находится маленькая комнатка, из которой слышна мультяшная музыка. Внутри пусто. В стене по центру, в самом низу – крохотный полукруглый дверной проем без дверцы, из него падает свет. Из маленькой колонки в углу играет диснеевская музыка. На выходе из комнаты написано: «В ожидании Джерри. Хуан Муньос, Испания. 1991». Это кажется мне забавным.

– Прикольно, – говорю я.

– Смешно. Хорошо, что Джерри там нет. Он меня бесит, – говорит он.