Шпага д'Артаньяна, или Год спустя - читать онлайн книгу. Автор: Ораз Абдуразаков cтр.№ 100

Итак, крепость выбросила белый флаг. Король, стоявший на холме, хищно улыбнулся и самодовольно скомандовал д’Артаньяну прекратить огонь. Юноша мигом ускакал.

– Что скажете, сударыня? – высокомерно спросил Людовик, обернувшись к окошку кареты.

– Вы заставили город сдаться за три дня, государь, – послышался скорбный голос Марии-Терезии.

И тихо, так, что её услышала только карлица, сидевшая в ногах у королевы, добавила:

– Но я не сдамся никогда…

Королю, впрочем, было уже не до жены: он отправился принимать поздравления дам, и в первую очередь прекрасной Атенаис. Казалось, вернулись первые дни голландской войны, когда победы старшего д’Артаньяна доставляли монарху столько величия, что Лавальер называла его Людовиком Победоносным, а её подруга Монтеспан – Людовиком Непобедимым.

Тем же вечером во взятом городе, в доме, где расположился королевский двор, лейтенанта мушкетёров разыскала прелестная особа, зачисленная в свиту Марии-Терезии Австрийской в период его пребывания в Англии. То была любимейшая фрейлина её величества, в которой отвергнутая королева черпала силы и радость после многих унижений. Кристина де Бальвур, дочь старого маркиза де Бальвура, приметила д’Артаньяна сразу по его возвращении в Фонтенбло. Отметим, что и нашему герою пришлась по душе ослепительно красивая девушка с живым и бойким характером, хотя до сих пор он оставался если не холоден, так безучастен к кокетству доброй половины придворных дам, силившихся заполучить в мужья или любовники юного миллионера, обласканного королём. Что не удалось первым красавицам Франции, получилось у безвестной уроженки Пуату – может, именно потому, что она не прилагала к этому особых усилий, и благородная душа д’Артаньяна почувствовала это.

Как бы то ни было, внимание множества придворных, столпившихся в комнате с карточными столами, было приковано вовсе не к игрокам, хотя среди них были королевская чета, принц с принцессой, Конде и маршал дю Плесси. Нет, на них смотрели лишь попеременно, и только в силу долга, отвлекаясь от созерцания двух пар: одну из них составляли уже упомянутые мадемуазель де Бальвур и д’Артаньян, вторую – герцогиня де Монпансье и де Лозен. При этом у Пегилена было выражение Дон-Жуана, а у д’Артаньяна – отстранённо-вдохновенный вид, свойственный молодому Арамису в далёкие годы его близкого знакомства с госпожой де Лонгвиль…

– Вот и вскружили голову нашему гасконцу, – добродушно заметил король, глядя на Кристину.

Ему не везло в этот вечер, но первая победа над испанцами с лихвой возмещала карточные разочарования.

– Этого следовало ожидать, ваше величество, – весело отозвалась принцесса, которая, напротив, была в выигрыше, – юности так свойственны романтические порывы, а тем паче юности славной, обеспеченной и, безусловно, отважной.

Пылкий взор, которым она, произнося последние слова, вознаградила де Гиша, был перехвачен не только им, но и Филиппом. Первый преисполнился тайной гордостью, второй – налился скрытой злобой.

Король, не замечавший или не желавший замечать всех этих оттенков, продолжал:

– Ещё бы не отважной… не будь у нас графа д’Артаньяна, мы, пожалуй, ещё два дня ожидали бы капитуляции и в настоящую минуту проводили бы время куда как менее комфортно.

Эти слова были произнесены Людовиком достаточно громко для того, чтобы коснуться ушей Пегилена, который едва не подскочил на месте от нестерпимой ярости. Быстрый взгляд, брошенный им на д’Артаньяна, стоил целой поэмы.

– Как жаль, – усмехнулся король, – что в этой великолепной войне мы действуем в одиночку, лишённые поддержки верной сестры Франции – Англии. Ах, принцесса, и зачем оставил наш брат Карл своей драгоценной поддержкой французские войска?

Мстительная улыбка искривила красивое лицо принца, почуявшего в вопросе брата ловушку, расставленную им невестке. Генриетта не могла уйти от ответа, ибо вопрос был задан – задан королём.

– Только не потому, что мои соотечественники склонны защищать испанцев, – медленно отвечала принцесса, сопровождая слова обворожительной улыбкой. – Было бы, право, забавно полагать, будто англичане способны держать сторону алчной Кастилии, грабящей английские колонии.

Королева, помня наставления д’Арраса, заставила себя слушать…

– Тогда почему же? – допытывался король, удивлённый твёрдостью принцессы.

– У меня нет на этот счёт ровно никаких сведений, государь, – кротко сказала принцесса, – я могу только предполагать.

– Мы слушаем, – кивнул король, забывая о картах.

– Возможно, Англия не чувствует себя ныне способной оказать существенную поддержку вашему величеству. К тому же, – присовокупила Генриетта, не давая себе труда следить за вмиг помрачневшим принцем, – к тому же французский флот пока и сам блестяще справляется со своими задачами.

– Правда, – рассмеялся Людовик, – пока справляется, это точно. Мы даже отправили сильную эскадру под началом барона де Клемана в Вест-Индию с тем, чтобы распространить военные действия и на Новый Свет. Но главное – победить на суше здесь, в Европе. Не можем же мы допустить ущемления ваших прав, сударыня.

Он обратился к Марии-Терезии, и совершенно естественно все собравшиеся ожидали реакции королевы, которая, как было уже неоднократно подмечено раньше, не обнаруживала ровно никакого энтузиазма по поводу отстаивания своих якобы попранных прав. В общем, она даже и сейчас, прибавив к своему ожерелью городов ещё один бриллиант, была весьма далека от образа Елены Троянской.

Молчание становилось гнетущим, пауза затягивалась… Наконец французская королева, обратив безмятежное лицо к побагровевшему супругу, спокойно произнесла:

– Нет, государь, никак не можете…

Эта фраза оставляла двойственные ощущения, но всё же король почувствовал огромное облегчение, тут же дав себе зарок никогда впредь не заговаривать с женой о политике на людях.

– Господин де Лувуа, – быстро спросил Людовик, – следующим укреплением будет?..

– Шарлеруа, ваше величество, – немедленно откликнулся военный министр, с плохо скрытым неудовольствием следивший за волокитством де Лозена.

– Да-да, Шарлеруа и Армантьер… Знаете, господин де Лувуа, многие военачальники жалуются на то, что введённая вами система детальнейших инструкций по армии сковывает их инициативу.

– Государь, – смело отвечал Лувуа, – полководцы, заслужившие право на инициативу в деле, привлекаются мною и нашим штабом для участия в составлении этих инструкций. Что до жалоб остальных, – на этом слове вельможа сделал лёгкий нажим, – то они не смеют мешать единой стратегии. Если я не прав, то готов подчиниться любым распоряжениям вашего величества.

Застыв в изящном поклоне, Лувуа ожидал решения короля. Оно воспоследовало сразу:

– Что вы, господин министр, никто и не думал входить в рассмотрение этих кляуз, коль скоро ваша система в очередной раз доказала свою эффективность, – говоря это, король подмечал реакцию тех присутствующих в комнате, от кого исходили упомянутые жалобы.