Вселенная бессердечна - читать онлайн книгу. Автор: Алина Рейн cтр.№ 9

— Зачем они ему?

— Слуги — если души сильные. Если нет, то в качестве пищи на первое время. Тогда Верховный явил миру пять Вестников Равновесия: суккуба, вампира, ведунью, инкуба и химеру. Они и стали его опорой в мире живых. Карающая длань, где каждый из пяти обладал особой силой. И даровал им “Когти” — оружие из особой черностали, зачарованной самим Повелителем. Вестники должны были, объединившись, найти Демона Хаоса и придать его смерти. Но их преследовали неудачи. В конце концов, их потомки и по сей день ищут его, увы, безуспешно. И попутно вершат возмездие Демона, если кто-то открыто нарушает Закон Равновесия и исхитряется выйти сухим из воды.

— Так суккубы — порождения этого Верховного Демона? — я пыталась осознать услышанное, но слова Эмори никак не вязались с историей, которую рассказывала мне Лидия.

— Ты что, меня не слушала? О, Владыка, да! Мы — потомки первородного суккуба. Некоторые так, вода на киселе. А некоторые, как ты, например, ближе к Первородному, чем все остальные, — Эмори перехватила мое замешательство, сквозившее во взгляде, и продолжила. — Первородному вампиру даровали бессмертие и физическую силу с выносливостью. Суккубу, в некоторых источниках упоминается, что эта девушка была возлюбленной Повелителя, власть над мужскими слабостями, силу, способную подчинять своей воле королей. Ведунье — ум и прозорливость, в тандеме со связью с миром живых и мертвых. Инкубу, в противовес суккубу, власть над женскими сердцами и мыслями. Химере — способность менять лица, как вещи. Пять Вестников положили начало всем тем, кого смертные называют “чудовища”, не ведая реальной природы вещей.

— Но… — я пыталась собраться с мыслями, однако они галопом ускользали от меня. — Бабушка рассказывала, что давным-давно девушка призвала демона, который завладел ее телом. И именно так она стала суккубом.

— Большей чуши я в жизни не слышала, — слова девушки обожгли, словно раскаленная кочерга, приставленная к виску.

Взглянув на потертый экран взятого мною взаймы смартфона, я смахнула с него редкие снежинки и ужаснулась. Четыре часа ночи! Или утра? Вот понятия не имею. Раньше в такое время я спала в теплой кровати. В той жизни…

А в этой?

Страшно представить. Занимаюсь непотребством прямо в клубе, обсуждаю убийство вампиров за чашечкой кофе с суккубом… Шатаюсь по городу холодной ноябрьской ночью в одном треклятом платье! И ведь не холодно, вот ни капельки! Меня переполняет такая дикая сила, что колкие снежинки при касании с кожей не причиняют и толику дискомфорта, а пронизывающий ноябрьский ветер ласкает меня, словно летний бриз.

До гостиницы было десять минут шагом, если верить навигатору. За несколько месяцев жизни в Криспе я так и не запомнила все его переплетения узких улочек, поэтому пришлось использовать средство связи, чтобы не заплутать в них. Я благодарила судьбу, что путь не заведет меня в пресловутый промышленный район, не хотелось бы бередить незажившие раны. Быстрее бы оказаться в номере, сжечь это платье и залезть в теплую ванну!

В нашем разговоре с Эмори осталось очень много вопросов. Но прервать его я решила первая, для того, чтобы как следует переварить новую информацию. Я не доверяла своей новой знакомой, и под конец наших посиделок в кафе, недоверие, по непонятным причинам, возросло. Похоже, мне придется заново учиться верить людям. Если это возможно, конечно.

Я стянула неудобные туфли и зашагала босиком, изредка сверяясь с навигатором. Ступни приятно покалывало, как от контрастного душа, когда я наступала на тонкую корку мерцающего в ночи снега.

Говорят, час перед рассветом самый темный. Бабушка даже пугала меня в детстве, что если я всё еще не сплю в этот магический час, ко мне в комнату проберется гремлин и утащит с собой. Тогда я ужасно этого боялась, но однажды ночью с трудом поборола свой страх и специально не заснула, чтобы увидеть пресловутого гремлина. Возможно, его мир был бы лучше, чем этот.

Сворачивая за угол, я искренне пожалела, что суккубы не обладают сверхъестественным ночным зрением, или хотя бы, зрением кошки. Улочка становилась уже, дома неумолимо смыкались, и там, где не светили своим желтым светом уличные фонари, приходилось зажигать фонарик. Иначе моим босым ногам не понравилось бы вступить во что-то мерзкое или острое, скрытое под белой пеленой.

Снежинки путались в волосах и опускались на ресницы. Я размышляла над тем, смогу ли снова доверять людям. После предательства Лидии и смерти Криса, я ощущала пустоту, которую ничем не заполнить. Никем. Да и кому, по сути, я могу сейчас довериться? Только себе. Неизвестность впереди пугала, но я верила, что нужно быть достаточно сильной, чтобы взглянуть на нее без страха. Пора привыкать, я сама по себе. Как бы Эмори ни убеждала меня в обратном.

Я снова сверилась со смартфоном и перебежала на другую сторону улицы, пересекая пустынную дорогу. Понятно, это офисный квартал, и до гостиницы осталось буквально пара поворотов. Услышав сзади слабый шорох, я обернулась прямо на ходу. Но ничего необычного не заметила. Мой взгляд задержался на вывеске тайского ресторанчика, который я миновала пару секунд назад. Он был закрыт в такой-то час, но яркие буквы отбрасывали красный неоновый свет на белый снег. И в тени, не тронутой алым светом, что-то шевелилось.

Я резко затормозила, направляя свет фонарика в ту сторону, но то, что спряталось в темноте, исчезло так же быстро, как и появилось. Откинув с глаз непослушные волосы, я развернулась и вновь зашагала в нужном направлении. Должно быть, это был дикая кошка, которую я спугнула.

Несколько торопливых шагов, и я понимаю, что эта неведомая кошка следует за мной. Но снова в ночной тьме ничего не видно, даже фонарик смартфона не помогает.

— Эй, кис-кис-кис! — я опустилась на корточки и поманила невидимую кошку пальцами. — Выходи…

Непроглядная тьма в нескольких метрах от меня шевельнулась, и я вдруг поняла, что никакая это не кошка.

И приманивать это к себе было верхом идиотизма.

Существо в человеческий рост выскользнуло из тени, прожигая меня голодным взглядом оранжевых глаз. Дрожащими пальцами я подняла фонарик, и тут же уронила его в снег. Однако, развидеть сие это мне не помогло. Тьма сомкнулась вокруг фигуры, укрытой рваным саваном, и всколыхнула складки его нехитрого одеяния.

Скользящим движением существо из тьмы вышло на освещенный участок, и я с трудом подавила возглас ужаса.

— Что же ты за хрень такая? — ошарашено пробормотала я себе под нос, разглядывая его черные губы. Лицо монстра больше походило на маску, сделанную из белого фарфора, бледное, испещрённое глубокими уродливыми морщинами. Глаза сияли во тьме как два огромных сердолика, а крупные ноздри раздувались. Будто в ответ на мои слова, монстр шагнул ближе. Он дышал резко и прерывисто, выпуская с каждым выдохом облачко пара. — Ладно, ладно. Ты не хрень… Просто… иди, куда шел, окей?

Я сглотнула ком в горле, прогоняя от себя страх, и попятилась. Тьма снова всколыхнулась вокруг него, а глаза полыхнули ярким светом. Похоже, эта тварь отлично видит в темноте. Я сделала пару шагов назад, лихорадочно вспоминая спасительный маршрут до гостиницы, как вдруг черные губы искривились в гнусной усмешке, и не размыкаясь, проговорили: