Подорожник - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Алавидзе cтр.№ 10

Оказавшись в Антверпене, он начал заниматься переплетным и кожевенным делом, очень быстро снискав на этом поприще успех и популярность. Но в 1555 году Плантен стал жертвой пьяных гуляк, ему пронзили шпагой плечо, и от физического труда пришлось отказаться. Именно так он взялся за книгопечатание.

Плантен назвал свою типографию «Золотой циркуль». Его издательской маркой было изображение золотого циркуля с надписью на латыни: «Трудом и постоянством» («Labore et Constantia»). За тридцать четыре года Кристоф Плантен напечатал одну тысячу восемьсот шестьдесят три различных книжных издания, в среднем почти пятьдесят пять книг в год.

Первой книгой, изданной Плантеном, считаются «Наставления девицам из благородных семейств» венецианского гуманиста Джованни Микеле Бруто. Там же было двенадцатистишие самого Плантена в качестве рекламы. Кроме нее, в числе первых Плантен выпустил «Флориды» Сенеки, «Описание Африки» Льва Африканского, перевод «Неистового Роланда» Ариосто.

Одним из самых монументальных трудов Плантена считается Антверпенская Полиглотта, восьмитомная Библия, впервые изданная на всех оригинальных языках – на латинском, греческом, еврейском, арамейском и сирийском. Это одно из самых значительных произведений искусства за всю историю книгопечатания.

Почему это так важно? Все дело в том, что книгоиздатель – всегда просветитель. С неистощимой энергией Плантен привлекал в город ученых, переводчиков, исследователей, художников, богословов. Его огромная агентурная сеть в Европе следила за новинками, налаживала контакты с партнерами и привлекала в Антверпен лучших из лучших.

Плантен печатал античных классиков, астрономические таблицы, словари, записки путешественников.

Партнером Плантена был Герард Меркатор, вместе они издавали карты, морские атласы и глобусы. Конечно, это привело к развитию морского дела и торговли во Фландрии.

Всякий раз, когда современные дизайнеры интерьеров обращаются к ботаническим принтам, они используют картинки из ботанических справочников, полиграфически безупречно изданных Плантеном.

Благодаря широкому распространению книг по медицине во Фландрии удалось остановить многочисленные эпидемии.

Продажа книг Плантена была налажена во всей Европе, и поэтому легко себе представить, что их читали Шекспир и Сервантес; по учебникам Плантена учились в Лейденском университете, по его картам навигировались все мореплаватели, включая, конечно, голландца Виллема Баренца.

Тесной дружбой он был связан с Питером Паулем Рубенсом, восемнадцать полотен Рубенса украшают стены его музея. Другом Плантена был философ и гуманист Юст Липсий. Именно у Плантена дома жил Липсий, когда писал трактат «Политика», в котором освещал вопросы свободы совести, цензуры, разделения государственной власти и религии, этики, заложил основы глобализма – вопросы, которые остаются современными и сейчас, спустя четыреста пятьдесят лет.

Плантен состоял в активной переписке с Папой Римским, с королями и королевами, с учеными и писателями.

Сам Плантен прекрасно разговаривал и вел переписку на шести языках, владел одной из самых обширных библиотек и входил в число просвещеннейших людей своего времени. Сейчас эта библиотека хранится в его доме-музее. Там же находится типография Плантена: до сих пор стоят все старые станки, крупнейшая коллекция печатных шрифтов, первые издания, рукописи, архивы, рисунки Брейгеля, Рубенса, Босха. На месте все оригинальные деревянные прессы, медные матрицы для гравюр, фламандская резная мебель.

Мы ходили по музею, рассматривали все эти драгоценные артефакты и думали о том, чем жил этот человек, который поднял интеллектуальную и культурную жизнь в Голландии на совершенно новый уровень. И как у него, иммигранта из Франции, сироты без связей, состояния и протекции, получилось создать свою книжную империю, которая просуществовала потом еще триста лет?

А я, признаться, думала о том, какая же семья должна была быть у такого человека? Какая женщина должна была сопровождать Кристофа Плантена на этом пути? Какое же это счастье – жить в таком доме и вблизи наблюдать самых просвещенных людей мира, участвовать в том, что потом назовут Северным Ренессансом! Какое же это невероятное богатство – иметь такую библиотеку у себя дома! Каково это было в те времена – иметь возможность заказать любимую книжку у мужа, чтобы иллюстрации к ней нарисовал Рубенс или Брейгель.

Ответ я нашла в биографии Кристофа Плантена в сувенирном магазине. У него, конечно же, была жена. Жанна Ривьер.

Они поженились еще до переезда в Антверпен. Жанна наверняка любила Кристофа, была ему верна, родила шестерых детей, из которых выжили четыре дочери. После смерти мужа она отказалась от своей доли наследства с одним условием – типография всегда будет носить имя Плантена. Рубенс написал ее портрет.

Все исследователи сходятся в том, что Жанна Ривьер до конца жизни оставалась неграмотной.

Почти восемь лет своей жизни я прожила в городе Калгари. Это край ковбоев, Скалистых гор и бескрайних прерий. Вообще-то еще здесь есть всемирно известная хоккейная команда и лучшие горнолыжные курорты, но в Канаде этим, прямо скажем, никого не удивить.

Калгари со всех сторон окружен сельскохозяйственными угодьями и фермами. Поэтому мне, как и большинству калгарийцев, ничего не оставалось делать, как подсесть на фермерские продукты.

Однажды мы всей семьей пошли на фермерский рынок за продуктами. Я отправила мужа с ребенком на детскую площадку, а сама с авоськой пошла покупать огурцы всякие, капусту, мясо. Даже с двумя авоськами. Да, именно так выглядит День святого Валентина в семье с большим стажем и маленьким ребенком.

Проходя мимо витрины с шоколадом «Bernard Callebaut», решила задержаться, посмотреть, чем сегодня удивляют. А удивляли в этот раз шоколадными фонтанами, трюфелями, белым шоколадом с мятой и чем-то хрустящим внутри, черным с лесным орехом, имбирным пралине, шоколадным ганашем, шариками всякими в марципане, фисташковой вот этой штукой зеленой, у которой наверняка есть название. Ох! Никогда я не похудею.

Рядом стоял старичок. Тоже глазел. Стояли вдвоем, облизывались, наблюдали, как продавцы паковали конфеты в наборы в виде сердечек. Праздник же. Цветастые коробки, ленточки.

В какой-то момент старичок повернулся ко мне и спросил:

– Любите шоколад?

– Люблю, только вот на диете. Мне нельзя.

– Ну так возьмите темный, его всяко можно.

– Да ну, лучше уж совсем не брать, а то я потом не остановлюсь.

А он продолжает:

– Там есть такие конфеты. Мои любимые. Сейчас расскажу. Для них нужно взять вишню (не эту сладкую канадскую черешню, а именно что настоящую кислую вишню), несколько дней замачивать в сладком ликере, потом облить кипящим темным шоколадом и оставить на три недели. Там происходят всякие интересные химические процессы, и вишня растворяется уже внутри шоколада. Надкусываешь – а оттуда такая масса выливается сладкая, слегка тягучая, с ароматной кислинкой.