Поступление - читать онлайн книгу. Автор: Макар Ютин cтр.№ 52

Крак!

Ломается верхняя корка снега под онемевшими пальцами моей первой ипостаси.

Хруст!

Ломается лучезапястная кость подростка. Он зашел слишком глубоко, слишком сильно взвинтил темп. Как будто тренировка на грани жизни и смерти была способна усмирить пожар в его душе.

Скрип!

Скрежещут, обламываются красные ногти о твердую корку вокруг его "проруби". Хлынувшая из-под пальцев кровь пятнает снег, расплывается кровавыми кляксами на поверхности текущей рядом воды. Человеку плевать. Он чувствует свою скорую смерть и отдает все силы для того, чтобы выжить.

Скрип!

Странный звук похож на лопнувшую резину. Но это рвется, не выдержав заданного темпа, натянутая кожа предплечий хрупкого на вид паренька. Чудовищная рана обнажает мясо, но и там все выглядит жутко: перекрученные мышцы с осколками костей, неестественная поза.

Хырр!

Пар вырывается из-под сжатых зубов мужчины. Он давно перестал чувствовать свое тело ниже пояса, голова кружится все чаще, а раз моргнув, он вдруг понимает, что кровь из лопнувших мозолей уже успела свернуться и опасть ржавой трухой.

"Последний шанс!" — Думает он. Руки сцепляются в замок, тело выгибается дугой…

Удар!

Подросток больше не может использовать измочаленные ладони. Запястья, предплечья и голень — тоже. Он отбивает удары коленями, скользит всем телом под свист бамбуковых палок, напитанными энергией стопами задает общее направление. Со стороны кажется, что человеческая фигурка вот-вот врежется, рухнет на землю, но этого все никак не происходит. Нечеловеческая грация и пластика, словно неведомый воин владеет змеиной ловкостью. Со стороны кажется, что он одержим.

Удар!

Лед трескается под синими, изрезанными, вспухшими от холода и ран пальцами, раздается в стороны, освобождает застрявшее тело из своего плена. Прикосновение ледяной воды выбивает воздух из легких. Изнемогающие руки с усталым облегчением опускаются вниз, в холодную воду. Мужчина уходит под лед без единого звука. Легкий плеск, стайка пузырей на поверхности, скрип трущихся друг с другом льдин на периферии — этот тихий, успокаивающий шум стал последней эпитафией ненужного человека. Куда более естественной, чем фальшивое торжество похоронного ритуала под нарочито-языческий реквием.

Плеск!

В тот момент, когда ледяная вечность смыкается над макушкой мужчины, картинка перед глазами перестает двоиться. Кано падает на колени, быстрыми жадными глотками начинает всасывать в себя воздух, а затем медленно подносит к своему лицу измочаленные руки. Стук сердца, осознание и дикий крик, полный боли, ужаса и… облегчения.

* * *

— Как он? — Спокойным, выверенным тоном спросил Сэймэй у своего водителя. Отто, по своей дурацкой привычке, сделал секундную паузу, бросил долгий взгляд на бледное, заострившееся лицо паренька, повернулся к своему господину и обстоятельно начал доклад:

— Для начала, хочу похвалить ваши действия и проявленное хладнокровие. В теории, следовало бы подождать еще семь, а то и восемь минут, однако вы правильно сделали, что прервали его сумеречное состояние. Не знаю почему, но пилюля оказала на него слишком сильный эффект. Как будто парню не пятнадцать, а, самое большее, двенадцать. Да еще с обширным травмирующим опытом.

— И что с ним будет?

— После синдского зелья исцеления? Придет в норму часов через восемь, вряд ли дольше.

— Не поторопился ли я? За такой расходник отец может лично удавить поганца в выкопанной им "яме", — Поделился сомнениями младший сын Дзюнбея. Отто едва успел спрятать улыбку. Прошло больше пяти лет с того времени, как молодой господин советовался с ним. А уж моментов, когда он сомневался в своих решениях или открывал кому-либо душу и вовсе было меньше, чем дней его рождения.

— Вы успели как раз вовремя, Кодзуки-сама. Прими мальчик зелье на пять-семь минут позже — и мог уже не успеть на испытания в Академии. Полчаса и выше могли подвергнуть угрозе его жизнь, а на карьере мага пришлось бы поставить крест.

— Ясно, — Помолчав, ответил ему Сэймэй и потянулся за сигарой.

Старый слуга клана Кодзуки не обманывался бесстрастной мине своего подопечного. Молодого Господина он знал как облупленного еще с тех времен, когда сорванец любил бегать по резиденции и кидать огрызками яблок познания в редких бирюзовых карпов личного пруда главы клана.

С тех пор его характер мало изменился. Закалился, да. Ожесточился даже. Но и только. Отто видел, что наглый племянник, сын покойной сестры, понравился собственному дяде несмотря на давнюю обиду, несмотря на весь его скепсис и пренебрежение.

Юный Кодзуки Кано действительно показал себя весьма интересным экземпляром. Для начала, в нем оказалось пренебрежительно мало той самой клановой спеси, что нередко принимает у молодых людей самые уродливые формы. Племянник Сэймэя, в противовес многим своим сверстникам, был на диво прагматичен и обладал гигантским здравомыслием. Честно говоря, в каких-то аспектах это здравомыслие превосходило таковое и у Сэймэя, и у его брата Рёхея.

С другой стороны, маленький байстрюк вышел на диво недоверчив. Молодой Господин только что зубами не скрежетал, когда наблюдал за дракой своего родственника с отловленными аякаси. Тот предпочел поставить свою жизнь под угрозу, вывернуть мозги и показать все свои секреты, но не попросить о помощи. Причем счел подобное положение вещей естественным, отчего сильно удивился реакции своего дяди.

И таких нестыковок за несколько дней набралось более чем достаточно. Прекрасный для его возраста контроль эмоций и абсурдное усиление тела с помощью накала боевой ярости вместо вдумчивой медитации. Понимание нюансов взаимоотношений магов с простыми людьми и пробелы в знаниях даже не жизненного уклада магов, а самих традиций Японии. Опыт столкновения с сильной нечистью и на этом фоне полное пренебрежение элементарной духовной защитой. А также многое другое.

Противоречия нарастали, пока в последнем разговоре и вовсе не пошли крещендо. Как вам нравится дисциплинированный разум в пятнадцать лет? А успешно проведенный ритуал буквально на коленке из подручных (sic!) средств?! Как насчет гармоничного развития эфирного тела, которое невозможно без многолетнего изучения самых разнообразных дисциплин, причем не обязательно магических. Как вишенка на торте — полный игнор и непонимание традиционной японской живописи, большей части японских авторов, неясная ситуация с иностранными языками.

"Он крепкий орешек, который я когда-нибудь расколю", — Хмыкал на рассуждения Отто Молодой Господин, — "А если не съем сам, то пусть им давятся окружающие. Я не против посмотреть на их действия в партере".

Да, действительно, жару он задать способен уже сейчас, и с возрастом это умение будет только расти. При всех своих загадках, Кано-кун являлся форменным гением. Боевик с высоким потенциалом, причем с демонстративно небоевым рейбуцу, со странным, требующим академического склада ума ПРАКТИЧЕСКИМ СТИЛЕМ, с успехом во многих дисциплинах, слабо зависимых от магической силы.