Верю - читать онлайн книгу. Автор: Руслан Агишев cтр.№ 42

— …Ты разве не помнишь, как было раньше? Империя непоколебимо стояла на всем континенте. Ни один голодранец на нашей границе не смел поднять голову. Наш флаг боялись и уважали по всему миру. Разве было не так? — яростно скинул голову боярин. — А сейчас? Что сейчас? Шавки гавкают на нас! Смеют указывать нам, как жить! Насмехаются над нами. Как же можно это терпеть?! Больше нет сил, князь… И я не могу больше ждать. Мой век уже недолог. Сколько мне еще осталось коптеть на этом свете? Не знаю. Наверное, недолго. Я же еще хочу увидеть рассвет империи. Хочу почувствовать, что не зря прожил жизнь… Вот зачем мне власть, князь. Устроит тебя такая причина?

На лице его собеседника ни один мускул не дрогнул. Князь с неподвижным лицом, по-прежнему, продолжал разглядывать боярина. Казалось, он так не смог решить, верить ему или нет.

Вяземский грустно усмехнулся. Видимо, ему так и не удалось убедить князя. Плохо, очень плохо. Значит, будет литься кровь. Боярин кивнул самому себе и своим мыслям. Хорошо. Так тому и быть. Древо империи иногда нужно окроплять кровью ее истинных сынов, чтобы оно не зачахло.

— Согласен, — вдруг произнес Ромодановский, меняя позу.

Ему пришлось согласиться. Пусть Вяземский и жадный до власти сукин сын, но он свой. Абсолютно понятен и предсказуем. Его желания, цели и задачи видны невооруженным взглядом. С чем-то можно соглашаться или, наоборот, не соглашаться, но их можно понять и принять. Император же в последние годы стал совершенно непонятной фигурой, забывшей о своей сути. Казалось, он перестал быть дворянином и магом. Его решения и заявления, особенно в последние несколько месяцев, крайне настораживают, вызывая неприятие и даже отторжение. Например, подписанные им недавно указы о расширении участия купеческого сословия во внешнеторговой деятельности империи, о доступе купеческого сословия на рынок естественных монополий. Неужели, купчишки его смогли продавить и уговорили дать им привилегии? А его реверансы в отношении простых людишек? Как понимать это? Для этого он был поставлен на трон? Или забыл кому обязан властью? Если забыл, то нужно напомнить. Иначе не будет в империи порядка. Мы здесь «белая кость»! Мы дворяне, отмеченные божье благодатью управлять стихиями, кровь и плоть этой страны и всего мира! Никто и никогда не должен забывать этого!

— Я скажу слово в твою поддержку, когда придет время, — добавил Ромодановский, видя, как загораются глаза Вяземского. — Подожди-ка…, - князь еще что-то хотел сказать, но сообщение на коммуникаторе отвлекло его. — Случилось какое-то происшествие. В столице идет… бой? Боярин?! Это твоих рук дело?! — он бросил недовольный взгляд на хозяина поместья. — Твоих? Включи визор!

В сообщении транслировалась одна из последних новостей, всплывших в новостной ленте и особо отмеченных личных секретарем князя. Содержание, даже без всяких пометок, шокировало. Князь, немало поживший на своем веку, даже и забыл, когда уже в последний раз одно из крупнейших новостных агентств империи так описывало происходящее в столице: «дерзкое нападение», «стянуты крупные силы полиции, активно применяется спецтехника», «ждут подтверждения сведения о многочисленных жертвах сред и персонала», «слышны звуки выстрелом, взрывов» и т. д.

Вяземский с выражением крайнего недоумения на лице активировал вирт-панел визора, через мгновение растянувшейся на большей части стены кабинета. Помещение сразу же наполнили характерные звуки, будоражащие кровь и заставляющие сердце сжиматься от надвигающей опасности — стрекочущая стрельба из автоматического оружия, гулкое уханье магических подавителей, взрывы спецсредств, кричащие звуки воющей сирены автомобилей полиции многочисленных спасательных служб.

— Ты совсем ополоумел? Ничего же еще не готово! — едва не срываясь на крик, недовольно пророкотал князь, не отрываясь следя за неровным, прыгающим изображением с репортерской камеры.

Все было затянуто густой плотной дымкой, через которую с трудом пробивались проблесковые маячки спецмашин. То тут то там из дыма появлялись внушительные фигуры спецназа имперской безопасности, пугающие одним видом своих матово черных доспехов и монстрообразных винтовок немалого калибра. Из-за их спин выглядывали словно пришибленные полицейские, затянутые в бронежилеты высшего класса и размахивавшие несерьезными пистолетиками. Чувствовалось, что происходящее в столице было очень и очень серьезно.

Жадно следивший за разворачивающимся на визоре действием, Вяземский хотел было возмутиться высказанными подозрениями, но не успел. Камера репортера ушла с крупного плана и поймала в свой объектив всем знакомую фигуру главы службы имперской безопасности. Этот крепкий мужчина с орлиным профилем в неизменном черном костюме в данный момент пристегивал крепления бронежилета, что, вообще, не лезло ни в какие рамки. Ламберт, отслуживший почти десять лет в одном из отрядов спец назначения имперской безопасности по ликвидации врагов государства, имел славу откровенно «отмороженного» человека, часто и демонстративно пренебрегавшего личной безопасностью. Его редко видели с оружием. Про бронежилет, вообще, разговора не было. Значит, действительно, случилось что-то сверх ординарное, если даже сам Ламберт решил облачиться в средства защиты.

— …Напоминаем для тех, кто только что к нам присоединился, последние новости…, - неожиданно громко зазвучал встревоженный голос репортера, тоже появившегося в объективе камеры. — Сегодня в 16 часа 23 минуты на пульт дежурного службы реагирования поступил тревожный вызов. Сработала система предупреждения о чрезвычайной ситуации в столичном специзоляторе на Ордынке. Попытки дозвониться до изолятора ничегоне дали. Когда же тревожная группа полиции выехала на место, то оказалась в эпицентре самого настоящего сражения…

Словно в подтверждение этих слов, вдруг что-то хлопнуло с оглушающим звуков. Репортер от неожиданности тут же низко пригнулся. Была бы его воля, он бы еще и на земле растянулся от греха подальше. А стоявшие вокруг него пара сотрудников полиции не стали тушеваться и моментально оказались на земле. Репортера тут же кто-то ухватил за шкирку и потащил в сторону так быстро, что тот и пикнуть не успел.

Вновь что-то взорвалось. Следом раздалась автоматная очередь, затем еще одна. Несколько человек стреляли едва не на разрыв ствола.

— …Вы слышите это? Слышите? Камеру наведи! На изолятор! Камеру, говорю, на изолятор наведи! — кричал репортер своему оператору. — По сведениям полиции на изолятор было совершено нападение группы вооруженных бандитов. Пока не известен состав, вооружение и цели нападавших. Пока никаких комментариев не поступало… Пока ясно лишь то, что это самое дерзкое и масштабное по своим масштабам преступления за последнее десятилетие.

Оператор взял крупным планом фасад мощного здания специзолятора, возвышавшегося над окружающей его улицей здоровенным темным блоком. Широкая лестница и часть опорных столбов нависшего длинного козырька оказались повреждены. Валялись куски бетона, вывороченные декоративные панели фасада. С окон второго и третьего этажа тянулись к земле огромные языки льда, заставлявшие с ужасом представлять силу бушевавшего здесь мага. Ведь некоторые куски льда достигали трех — четырех метров в обхвате.