Жизнь на нашей планете. Мое предупреждение миру на грани катастрофы - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Аттенборо cтр.№ 17

Каждый год мы извлекаем из океана более восьмидесяти миллионов тонн морепродуктов и сократили 30 процентов видов рыб до критического уровня ^[20]. Выловлена почти вся крупная океанская рыба.

Мы потеряли почти половину мировых мелководных кораллов; серьезное обесцвечивание происходит почти каждый год.

Освоение береговой линии и создание ферм морепродуктов привело к сокращению площади мангровых болот и подводных морских лугов более чем на 30 процентов.

Наши пластиковые отходы встречаются по всему океану, от поверхностных вод до самых глубоких расщелин. 1,8 триллиона пластиковых фрагментов в виде чудовищного мусорного пятна дрейфует в настоящее время в северной части Тихого океана, где течения создают циркуляцию поверхностных вод. В других частях океана сформировалось еще четыре подобных вихря пластикового мусора.

Пластик попадает в океанические пищевые цепочки. У 90 процентов морских птиц в желудках можно найти фрагменты пластика.

Альдабра, атолл в Индийском океане, – природный заповедник, посещение которого строго ограничено. В 1983 году, когда я прилетел на остров в процессе съемок сериала «Живая планета», единственным мусором, достойным упоминания, были гигантские плоды сейшельской пальмы, которые море выбрасывало на пляжи. Недавно на острове побывала другая съемочная группа. На всех участках пляжа они встречали человеческий мусор. Гигантские черепахи, живущие там, некоторые в столетнем возрасте, вынуждены карабкаться через пластиковые бутылки, канистры, корзины, обрывки нейлоновых сетей и резину.

Ни один пляж планеты не свободен от нашего мусора.

Пресноводным системам опасность угрожает не меньше, чем морским. Мы прервали естественное течение почти всех относительно крупных рек в мире, поставив более пятидесяти тысяч плотин. Плотины влияют на изменение температуры воды, кардинально меняя время миграции рыб и периода их размножения.

Мы не только используем реки как место свалки нашего мусора – мы душим их удобрениями, пестицидами и промышленными химическими отходами, которые вываливаем в землю. Многие реки сейчас – самые загрязненные компоненты окружающей среды, какие только можно найти на планете.

Мы берем из рек воду для орошения наших полей и сократили уровень воды в них настолько, что в определенные периоды года некоторые реки просто не дотекают до моря.

Мы ведем строительство в поймах и устьях рек, осушили заболоченные территории до такой степени, что их сейчас стало вдвое меньше по сравнению с тем временем, когда я родился.

Наше наступление на пресноводные системы сокращает численность обитающих в них животных и растений более жестоко, чем в любой другой среде обитания. В глобальном масштабе размер популяций животных в этой среде сократился более чем на 80 процентов. Например, в реке Меконг в Юго-Восточной Азии вылавливается четверть всей пресноводной рыбы в мире, что обеспечивает ценным белком 60 миллионов человек. Однако сочетание перекрытий водотока, загрязнения, чрезмерного забора воды и перелова приводит к ежегодному сокращению добычи, не только в объеме, но и в плане размеров рыбы. В последние годы некоторые рыбаки стали использовать москитные сетки, чтобы поймать хоть что-то съедобное.

В настоящее время мы ежегодно вырубаем более пятнадцати миллиардов деревьев. Влажные тропические леса по всему миру уже сократились наполовину. Главный стимул для продолжения вырубки лесов, вдвое превышающий по эффективности три других стимула, вместе взятых, – мясное производство. Одна Бразилия отводит 170 миллионов гектаров своих земель, а это в семь раз больше территории Соединенного Королевства, под пастбища крупного рогатого скота. Бо́льшую часть этих земель когда-то занимали влажные тропические леса. Второй по значимости стимул – соя. Сою сейчас выращивают на 131 миллионе гектаров, преимущественно в Южной Америке. Более 70 процентов этой сои используется для корма скота, выращиваемого на мясо. Третий – 21 миллион гектаров плантаций масличной пальмы, преимущественно в Юго-Восточной Азии ^[21].

Леса становятся сильно раздробленными. Их разделяют дороги, фермы и плантации. В 70 процентах из них от края до края зеленой растительности – не более километра. Девственных лесов осталось мало.

За последние тридцать лет количество насекомых в глобальном масштабе сократилось на четверть. Там, где активно используются пестициды, эти показатели намного выше. Последние исследования показали, что Германия потеряла 75 процентов массы летающих насекомых, а Пуэрто-Рико – 90 процентов массы насекомых и пауков, обитающих в лесном пологе. Насекомые, безусловно, самая разнообразная группа из всех живых существ. Многие из них – опылители, то есть необходимое звено в многочисленных пищевых цепочках. Другие – охотники, и их существование – главный фактор, сдерживающий опустошительные нашествия растительноядных насекомых ^[22].

В настоящее время под сельскохозяйственные нужды используется половина всех плодородных земель планеты. Наши злоупотребления очевидны. Мы перегружаем земли неподходящими сортами культур, засыпаем нитратами и фосфатами, заливаем пестицидами так, что гибнут все почвенные беспозвоночные, обеспечивающие жизнь земле. Многие почвы уже лишились своих верхних слоев и из богатых экосистем, полных грибов, червей, специальных бактерий и множества других микроскопических организмов, все больше превращаются в твердую, стерильную и мертвую поверхность. Дождевая вода скатывается по ней, как по асфальту, что способствует образованию сильных наводнений, от которых так часто стали страдать центральные районы многих стран, практикующих промышленное земледелие.