Пропавшая дочь - читать онлайн книгу. Автор: Адам Нэвилл cтр.№ 4

На двух уличных фонарях висели камеры. А еще он попадет на камеры домов, когда пойдет по короткой дороге. Но это была недостаточно веская причина, чтобы отказываться от задуманного. Отец больше не хотел тратить время впустую, поскольку воспоминания людей, с которыми ему необходимо было поговорить, постепенно стирались. Теперь время шло быстрее, и жизни, которые оно двигало вперед, наполнялись обломками мыслей и чувств. В мире случалось слишком много катастроф, которые необходимо было осмыслить, постоянно происходило что-то новое. Наступила эпоха инцидентов. В Девоне, на местном уровне, царил страх перед жарким летом, зимними паводками, эрозией утесов, размывом грунта, деградацией почвы, отключениями электроэнергии и казавшимися бесконечными притоками беженцев.

Небо из темно-синего становилось светло-голубым. Через час оно станет серебристым, ослепительно ярким и мозги начнут кипеть от жары. Когда Отец, перед тем как пройти пешком через деревья напротив тупика «Виктори Клоуз», припарковался улицей ниже и закрыл номерные знаки, уже было двадцать градусов. От нервозности и напряжения он вспотел еще сильнее.

Было четверть шестого, и, после того как Отец заехал на холм, он не увидел ни одного проезжающего автомобиля. В любом случае в городе сейчас не так много работы, и движение в этой части города было не особо оживленным. Здесь стояли дома тех, кому за шестьдесят и кому не нужно вкалывать, пока они не околеют где-нибудь между складских стеллажей или в поле. Здесь жили руководители старшего звена, отставные должностные лица и несколько мафиози, но по-настоящему крупных «акул» здесь не было. Эти обитатели так и не примкнули к «верхним двум процентам» ^[3], хотя и пытались. И в основном покинули рынок труда, чтобы в неумолимом и неизменном кризисе обрести такой комфорт, на какой только могли надеяться. Они терпели перебои с электричеством и диету из синтетического мяса с сезонными овощами, но по-прежнему вели образ жизни, недоступный большинству. У них все было в порядке. Они даже могли себе позволить патрулирование территории. Возможно, оно осуществлялось каждый час – в Торбее, например, предлагали такую услугу. Но в такую-то жару? Все службы испытывают трудности…

То, что гражданам было почти невозможно заручиться в кризис помощью, тоже играло на пользу. Чувство коллективизма даже в лучших частях города казалось крайне зыбким. Люди слышали выстрелы и запирали двери, радуясь, что пришел не их черед. Во многих частях страны вообще мало кто знал своих соседей. Недоверие стало национальной чертой.

В то лето по всему городу пожилые бедняки умирали в своих постелях от теплового удара, и часто их обнаруживали лишь по запаху. От этого Отцу было не по себе, но такое положение дел имело большой плюс. В это время дня преступность была на низком уровне. Лихой народ бодрствовал по ночам и спал допоздна. Но только не Отец. Профессионалом он не был, но в кое-чем уже преуспел.

Он проверил свой набор: рюкзак на спине, иммобилайзер, маска и газовый баллончик в передних карманах армейских шорт – в прямом доступе для левой и правой руки. Отец надеялся, что управится до шести. Он посмотрел на часы. Отхлебнул водопроводной воды из бутылки, которую держал в заднем кармане. Низко натянул широкополую шляпу и надел солнцезащитные очки, чтобы скрыть верхнюю половину лица. В помещении он наденет маску.

Но пока он не мог направиться к бунгало и вместо этого решил отлить. В животе крутило, а трусы в районе пояса и между ягодицами взмокли от пота. Он слышал свое громкое дыхание, будто рядом стоял человек, страдающий астмой.

Дрожа от нервозности, он заставил себя мысленно представить свой подход к дому. Быстро и уверенно по прямой, вдоль левой стороны, ведущей к тупику дороги, лицо опущено. И не успел он принять решение выдвинуться, как ноги сами понесли его вперед.

Здания и деревья прыгали перед глазами, и первые десять футов асфальта дались его ногам нелегко. Все, чего он хотел, это упасть на колени.

Он очистил свои мысли от всего, кроме одной вещи – деревянной двери в конце улицы. Номер 3. Для кого-то это число было несчастливым.

Пока Отец двигался сквозь прохладный мрак бунгало Роберта Иста, казалось, что в каждой пустой комнате, будто произнося проклятие, гремел торжественный голос диктора новостей:

«После принятого в прошлом месяце Испанией, Италией, Турцией, странами Бенилюкса и Центральной Европы решения о повторном закрытии границ вновь образованное французское правительство также приступило к рассмотрению данного вопроса, утверждая, что территорию их страны вновь «наводнили беженцы». Президент Лемэр объявил сложившуюся ситуацию „неуправляемым и разрушительным гуманитарным кризисом“. Этот шаг вызвал ожесточенную критику со стороны скандинавского блока и Великобритании, последняя охарактеризовала такую политику как „способную привести к неисчислимым потерям среди самой уязвимой части населения планеты“. Лидер британских националистов, Бенни Принс, приветствовал эту новость и призвал британское чрезвычайное правительство последовать примеру Франции».

Радиоэфир уже давно сдался безжалостной круглосуточной литании, отрывкам из библейских историй об эпохальной гибели человечества. Многие считали, что лучше об этом не думать и жить одним днем. Отец никогда не относился к их числу. Сперва эти новости вызывали у него интерес, потом скуку и, наконец, утратили для него всякий смысл. Он старался подолгу держаться подальше от СМИ, но они, словно коммивояжеры с их каталогом отчаяния, становились все навязчивее. Перезагрузи и запусти заново.

Это был конец короткого обзора международных новостей, ничего срочного и выдающегося. Все лето мысли британцев черным дымом затягивала тревога о лесных пожарах в Европе. По крайней мере, громкость передачи должна была заглушить треск стекла, стук его коленей об деревянную поверхность в кладовке и шум, когда Отец опрокинул корзинку с бельевыми прищепками и уронил на линолеумный пол три пластиковые бутылки с моющим средством. Сигнализация тоже не сработала, что означало, что этим утром ему никто здесь не помешает. В этом доме жил самонадеянный человек.

На кухне Отец надел маску и перчатки: белое лицо из фильма ужасов дополнили резиновые осьминожьи руки.

На сушке он заметил единственную тарелку и кофейную кружку. Затем быстро прошел в коридор и остановился, пытаясь расслышать сквозь звуки радио какое-нибудь движение.

Ничего.

Войдя в столовую, он посветил фонариком на стены и сразу же понял, что здесь давно никто не ел. Все было затянуто слоем пыли. Когда-то Исты держали собак – двух спаниелей. Их фотографии покрывали стену, доминирующую над давно не использовавшимся обеденным столом с кожаными креслами на шесть персон. В свое время жена Роберта Иста, Дороти, увлекалась глазурованными керамическими статуэтками: маленькие девочки с фонарями и щенками, мальчики с пастушьими посохами, балерины и большеглазые котята. Их блестящие лица были невинны, легкомысленны и казались неуместными, учитывая то, кто сейчас остался жить в этом доме.