Эмпат - читать онлайн книгу. Автор: Эльвира Дель Искандер cтр.№ 20

Потому, когда доктор Бергман объявил, что «миссия выполнена», и предложил сходить перекусить, Анья, испытав облегчение, охотно согласилась. Поесть и набраться сил не помешает. К тому же время наедине с начальником можно было использовать с пользой. Может, доктор Бергман сможет ей помочь? Сможет распознать и научно обосновать невразумительное состояние Аньи? Возможно, объясняется все куда как проще, нежели таинственный, непонятно откуда возникший дар?

Они подходили к столовой-кафетерию, предназначенной для рабочего персонала, когда доктор Бергман, внезапно остановившись, предложил заглянуть в соседнюю столовую, в которой обедали пациенты. Она находилась в другом конце коридора.

Анья сперва растерялась: меньше всего ей хотелось возвращаться к высасывающим соки больным: она и без того себя ощущала севшей, непригодной батарейкой. Но доктор Бергман был так воодушевлен и, казалось, не ждал от нее отказа, а сама Анья никогда не бывала в той столовой и давно хотела на нее взглянуть, что согласилась. И сначала даже обрадовалась, что не отказалась и решила пойти.

Потому что перед ней распростерлось удивительной полноты пространство: большое, стильное, живое, как пчелиный рой кишевшее людьми. Белые отштукатуренные стены походили на чистые, белоснежные холсты, на которых писалась затрапезная картина. Частью затрапезной картины являлись блестящие стеклянные перегородки: образуя зеркальные участки, они играли бликами солнечного света. Стройной шеренгой, один за другим, тянулись сдвоенные четырехместные столы. На тонких столешницах, по самому центру, красовались живые зеленые «кусты». Столешницы двух фактур: матовых белых и стеклянных, которых большинство, тогда как стулья походили на пластиковые.

И пол. Поверху стеклянный, он закрывал островки искусственной зелени, словно сгустки краски, разлитые по воде в хаотичной беспорядочной последовательности. Казалось, Анья шагает по озеру, по самой верхушке тончайшей глади, чистой и неестественно-прозрачной, не проваливаясь под красочное дно. Тогда как на дне, под хрустальной пленкой, зеленели молодые, сочные луга. Пригляделась: такие же зеленые «мазки» она приметила и под стеклянными столешницами.

Не отставая от доктора Бергмана, по одному из пяти широких проходов, Анья углублялась в шумный зал. В дальнем конце, стоило войти, она приметила длинную стойку: стойку для выдачи еды. В направлении хрома они и шли: доктор Бергман увлеченно осматривая людей, тогда как Анья стараясь на них не смотреть: восхищалась необычным дизайном. Однако не заметить масляных пятен, густыми кляксами разбавлявших картину, при всем желании не могла, потому нет-нет, да отмечала скопления людей.

Очередь выстроилась у раздачи, другая у пункта сдачи грязной посуды. Кто-то ходил по рядам, искал место для посадки, коих осталось немного. Кто-то просто ходил, смотрел, кто-то переговаривался с ближайшим окружением.

– О, Магнус! – внезапно воскликнул доктор Бергман, увидев одного из своих коллег. – Анья, займите очередь, я сейчас подойду, только обговорю один вопрос.

Доктор Бергман спешно ушел, оставив Анью смотреть ему вслед. Мало того, что он планировал здесь отобедать, так еще бросил Анью одну, в компании пристальных глаз.

Анья не могла не обратить внимание, что та же самая напряженная ситуация с устремленными на нее взглядами, повторяется и здесь.

Стараясь не глазеть без надобности по сторонам, Анья направлялась к стойке раздачи, однако на затылке вырос третий глаз, и Анья против воли видела все, что творилось вокруг нее.

А творилось странное. И страшное.

Люди поглядывали отовсюду: сидя за столами справа, за столами слева, через ряд, через два, рядом с окнами…

Сперва заметила мужчину: не донеся ложку ко рту, он застыл, провожая Анью настороженно-заинтересованным взором. У женщины, с ним по соседству, и вовсе загорелись глаза, будто по проходу шел слиток золота, и это не могло Анью не напрягать.

Анья ускорила шаги, потому как такие же недобрые взгляды посыпались со всех сторон: одна пара глаз, вторая;… мужчина с сережкой в носу, молодая брюнетка с аккуратным каре, пожилая пара, – а может, и не пара, – мужчина в красной полосатой футболке…

Поднялся один, поднялся второй,… и она не сразу – далеко не сразу поняла, что происходит. Замедлила шаги, пытаясь успокоить одичавшее чутье, которое советовало бежать. И наблюдала, как один за другим, только из разных, соседних грядок вылезают головки… ни то плодов, ни то сорняков.

Анья пошла быстрее. Потому как каждый, вперив в нее взгляд, направлялся именно к ней. Из-за стола у дальнего угла, из-за стола у ближнего; того, что рядом с лимонным деревом, тем, что напротив, в параллель перегородке – люди поднимались, и люди шли.

Она уже приметила небольшое скопление из пяти-шести человек: они окружали ее. Прожигая тоскливыми, обеспокоенными взглядами, они словно к солнцу тянулись к ней и пытались схватить своими руками.

– Отойдите,…не трогайте…

К кучке примкнула блондинка, затем седовласый старик…

Кое-как сумев освободиться, Анья протиснулась вперед, тем самым вырвавшись из объятий толпы. Только для того, чтобы попасть в другую кучу, состоявшую из терпеливых пациентов у раздачи в очереди.

На Анью обрушился страх, сокрушительный и всеохватывающий – он моментально сковал движения. Накрыла паническая атака. Та самая, о которой читала, но которой никогда не была подвержена. Анья замерла, не зная, как быть. Не зная, что делать и куда бежать. Люди теперь шумели, о чем-то спрашивали, что-то говорили. Сжимая кольцом своих жарких тел, они надавливали все сильнее и продолжали тянуться к Анье.

– Отойдите,… отойдите же, дайте пройти…

Ей не хватало воздуха. Пытаясь выбраться из паутины рук, дыхания тел и эха голосов, она пробивалась сквозь живую массу, что, не переставая росла в объеме: людей становилось все больше. Сил оставалось все меньше. Как могла, не различая пути, Анья стремилась на яркий свет.

Именно тогда она увидела искру. Шустрая извилистая молния поднялась по ее руке, пробежавшись под кожей, по венозной дорожке, и вмиг погасла. Следом, краешком глаз, приметила вторую, такую же призрачную, но уже на другой руке. В ладонях возникло тепло, на глаза опускался мрак, а молнии, игривой паутинкой, едва заметной, несуществующей вовсе, резвились короткими вспышками.

– Что происходит?.. Что творится? – в панике шептала Анья. – Отойдите же от меня… Отойдите!

Анью никто не слышал. Столовая погрузилась в хаос. Люди галдели, толкались локтями, обижали один другого, пытаясь пробраться, пробиться к ней. Анья закашлялась, едва не упала, а, если бы упала – ее бы раздавили. Толпа разъярилась, толпа распались, и теперь несла истерящую Анью на крыльях кипучей, безумной любви.

Люди продолжали стекаться, руки продолжали тянуться… В то время, как тело наполнилось теплом, которое быстро увеличивало градус: от «приятно» до «опасно», от «терпимо» до «невыносимо жарко». В груди, раздирая корнями, росло невыносимое, необъяснимое давление. Анья не выдержала – Анья закричала, только крик был исторгнут молча. И вместе с криком что-то взорвалось: внутри нее, громко и мучительно…