Золотые земли. Совиная башня - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Черкасова cтр.№ 84

Телепта облила свой кривой нож пахучим сладким маслом, помазала им же губы княжича и его шею. Вячко скривился от резкого запаха, заглянул в глаза Годявир.

«Зачем? Зачем всё это? Почему я?»

Он догадался, почему из всех дружинников выбрали его. Об этом не раз повторяла Неждана, об этом писал Горяй, об этом говорил Ярополк: всё дело в крови, в его проклятой крови Золотой княгини.

Фарадалы стянули с Вячко шубу. Солнце заиграло на лезвии ножа, ослепило Вячко, он прищурился, но не смог оторвать глаз от бликов на клинке.

Он даже не узнает, зачем умрёт так жалко и так глупо. Он и не хотел знать.

Скрипучий старушечий голос запел на чужом рваном языке. Это было колдовство, древнее фарадальское колдовство, что требовало жертвы. Годявир пела громко и надрывно, завывая, словно ветер над курганом. Воздвигнут ли Вячеславу курган, помянут ли добрым словом, или он будет опозорен, убитый фарадальской ведьмой?

Вольные дети подхватили песню недружно и надрывно, как в последний раз. Их голоса переплетались в единое дырявое полотно. В их песне не было красоты. На весь свет славились фарадалы своими певцами, но той песне могли бы подпевать лишь вороны. Смерть уродлива во всех своих обличьях, и песни поются ей под стать.

Среди заснеженных деревьев мелькнула белая фигура.

«Морана здесь», – подумал с содроганием Вячко.

Богиня пришла, но не за ним.

Телепта вдруг вскрикнула, всплеснула руками и упала прямо в корыто. Плечо её пробила стрела.

Стремительно, не думая, Вячко выхватил нож из её пальцев, перерезал горло фарадалу слева. Поворот. Вячко уже за спиной фарадала, кровь хлещет из горла на телепту и на второго разбойника.

Дети завизжали, спрятались за матерей. Женщины оголили оружие, закричали. Они бросились с яростью вперёд, и одну фарадалку тут же пронзила стрела, угодила ровно в грудь.

Из-за шатра выскочил Горазд, взмахнул топором, рассёк ближайшую девку, закружил неистовой бурей, пробил голову фарадалу, что забрал меч Вячко.

За Гораздом показался Завид, словно бык пронёсся по поляне, разметал всех по сторонам, сбил с ног, но не нанёс ни единого удара. Даже оружия у него не было. Он мотал кулаками, как петрушка тряпичными руками, и создавал суматоху. Дети метались под ногами у взрослых, кто пытался сбежать, кто попросить защиты. Стрелы Нежданы уложили ещё двух человек, топор Горазда – трёх.

Меч вновь оказался в руках Вячко, он напоил клинок кровью двух оставшихся мужчин.

Выжившие не сопротивлялись. Дети, три женщины и их телепта – вот и все, кто остался.

Снег вокруг окрасился багряным. Стоял пронзительный крик. Годявир лежала в корыте, рычала в отчаянном бешенстве. Горазд связал её крепко и так и оставил сидеть в корыте.

Из-за деревьев показалась Неждана, легко прошла по сугробам, оглядела детей и женщин, окровавленный снежный ковёр и улыбнулась довольно.

Фарадалы жались друг к другу, как загнанные в ловушку звери. Дети плакали, две девчонки лет девяти вырвались из объятий матерей и кинулись в ноги Вячко.

– Господин, пощади!

– Помилуй, господин!

– Пошли прочь, – рявкнул на них Вячко.

Дети не испугались, напротив, вцепились ему в одежду, как клещи, зарыдали в голос:

– Не губи, добрый господин!

Рядом возникла Неждана, коснулась пальцами лбов детей, и те мгновенно обмякли, упали на землю, словно ватные. Фарадалки с воплями сорвались с места.

– Убили! Детей невинных погубили! Звери!

– Они спят, – склонив голову набок, негромко произнесла Неждана. – Но если не замолчите, я сотворю с вами что похуже.

Одна из фарадалок вскинула руки, пальцы её скрутились мудрёно, как для заклятия. Вячко заметил, как сверкнула молния, но раньше, чем та слетела с ладони, вторая фарадалка схватила женщину за запястье, опустила её руку и прошептала что-то неслышно.

– Стойте тихо и не смейте мешать нам, тогда, быть может, я пощажу вас, – сказал Вячко.

«И не убью прямо здесь».

Вячко подошёл к Годявир.

– Скажи хоть напоследок, зачем пыталась меня убить?

Телепта оставалась равнодушной к его словам, к рыданиям маленького мальчика и женщин, что не сводили с неё глаз, к собственной судьбе, чью нить уже держала в руках Морана, натянула до предела, готовая порвать. Хотя, быть может, другие боги имели власть над жизнями фарадалов?

– Твоему преступлению нет оправдания, но не просто же так ты подвергла свой табор опасности?

Старуха сипела от боли, из раны на плече текла кровь. Чёрные глаза обожгли ненавистью. Годявир плюнула в сторону княжича.

– Тебе нет дела до того, что станет с твоими людьми? – Вячко удивлённо вскинул брови.

– Я прекрасно знаю их судьбу. Смерть.

– Возможно, но в этом только твоя вина. Если бы в нападении участвовала ты да пара твоих людей, дети бы не пострадали. Но ты втянула их в это. Не я, а ты приговорила их к смерти, – Вячко всё ждал, что Годявир разозлится или заплачет, словами пытался добиться от неё хоть каких-то чувств, но телепта окаменела, ожидая собственной кончины.

Отчего она была так равнодушна? Фарадалы выбирали телептой старшую и мудрейшую из своего круга, ту, что будет заботиться и беречь свой народ. А эта женщина пожертвовала всем ради чёрного колдовства.

– Я постараюсь быть милосерднее, чем ты, и не стану убивать твоих соплеменников. Все, кроме тебя, отправятся в Лисецк и предстанут на суде перед князем. Если он будет милосерден, то сделает их своими холопами, сохранит их жизни.

Годявир сжала зубы, засипела, лицо скривилось от боли.

– Нет, – проговорила старуха с трудом. – Они все умрут, их жизни тебе не принадлежат.

Вячко оглянулся на жавшихся друг к другу фарадалов, прочёл страх на их лицах, страх и ненависть к нему, к жертве, что посмела выжить и отомстить.

– Ошибаешься. Они теперь в моей власти, как и ты. И за твои преступления ты будешь казнена здесь и сейчас.

Он расспросит выживших фарадалов после, когда Годявир будет мертва. С ведьмами стоило быть настороже, даже Охотники не тянули понапрасну с их казнью. Живая ведьма всегда опасна.

Телепта выпрямилась, откинула назад седые спутанные волосы, скривилась, посмотрев с презрением и насмешкой на княжича.

– Убивай, – процедила она со злобой. – Убивай, и будь же ты и весь твой род проклят.

Горазд схватил старуху за шкирку, перевернул корыто и заставил положить голову на него, как на плаху.

– Нет! – вскрикнула в отчаянии женщина позади. – Добрый господин, милосердный господин, не убивай её! Годявир не виновата, пощади.

Горазд толкнул фарадалку назад, не давая приблизиться к княжичу.