Золотые земли. Совиная башня - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Черкасова cтр.№ 152

Венцеслава не отрывала от неё взгляда, но говорила уже о другом:

– Щенсна, принеси мне голубое платье и жемчуга.

– Но Лебёдушка моя…

– Скорее, Щенсна, – чуть раздражённо поторопила служанку девушка. – Нельзя терять время. И вели принести горячей воды.

– Так Охотники заперли все двери, никого не выпустят, – служанка не посмела сделать даже шаг и прижалась к стене.

– Вели принести горячей воды, – упрямо повторила Венцеслава. – Мне нужно вымыть волосы.

– Золотце моё, так под платом не видно будет, что они грязные…

– Я больше не буду покрывать волосы, Щенсна. Это для замужних женщин, а я потребую развод у короля сама. Я буду свободной. Я буду…

Она запнулась на полуслове, показавшись вдруг растерянной и удивлённой, точно собственные слова пугали её.

«Королевой», – догадался Ежи.

Она будет королевой.

В дверях сердито кашлянула Здислава.

– Пофли!

Ежи медлил, не решаясь уйти. Как неправильно было покидать Совин теперь.

– Прощай, госпожа Венцеслава, – произнёс он, не отводя глаз от девушки.

Она будто только теперь заметила его.

– Ежи?

– Я… не знаю, вернусь ли ещё когда-нибудь в Совин, – нерешительно начал Ежи. – Я бы очень хотел снова увидеть тебя, госпожа, и я желаю, чтобы ты… ну… – он запнулся, не способный подобрать верные слова.

– Ох, фтоб Навь тебя поглотила! – воскликнула раздражённо Здислава. – Ей нет до тебя дела, хоть бы ты прямо сейсас помер, так она бы и не саплакала.

Ежи вжал голову в плечи, точно приготовившись к удару. Нерешительно он взглянул на Венцеславу, опасаясь, что она подтвердит жестокие слова ведьмы.

– Прощай, Ежи, – сказала девушка ледяным тоном. – Щенсна… проводи гостей.

Служанка в ужасе уставилась на госпожу.

– Лебёдушка…

– Иди.

Здислава не стала больше медлить, вышла из спальни, и Ежи побрёл обречённо за ней следом. На пороге он обернулся напоследок, чтобы ещё раз посмотреть на Венцеславу. Она вновь легла на постель, укрылась одеялом, и разглядеть получилось только её золотые волосы.

За спиной шумно сопела Щенсна. Служанка обогнула Ежи, догнала шаркавшую в тёмном коридоре ведьму.

– Старуха, послушай, – она схватила Здиславу за локоть, и та резко вырвала руку. – Послушай, ведьма, – с заискиванием проговорила Щенсна. – Ты прости меня за грубое слово или дурное дело. Не хотела я тебя обидеть, видит Создатель.

Одинокий свет горел дальше по коридору. В густых тенях Здислава казалась частью тьмы, кружившей у самого пола, – чёрной, беспросветной дырой. За мехами не видно стало её лица, она, точно большая птица, нахохлилась, раздулась.

Щенсна растерянно ждала.

– Так что скажешь? Принимаешь мои извинения?

– Ты уфе стара, – сказала наконец ведьма. – Лебёдуфка твоя одна справится.

Она засмеялась глухо, точно закаркала, и пошла дальше, к двери. Щенсна осталась одна. Ежи обернулся и увидел, что служанка не сдвинулась с места. Темнота скрыла её лицо.

У входной двери в покои князя Рогволода Белозерского горел пламенник. Стражник, встретивший недавно Ежи, сидел тут же, рядом с ним – новая молоденькая служанка Венцеславы, а вокруг собралось немало других людей из прислуги, которых Ежи никогда прежде и не видел.

– А вы откуда?! – удивлённо воскликнул незнакомый мужик.

– Приходили госпофу лесить, – прошипела ведьма. – Да только не успели.

– Что-то я вас не помню, – пробормотал растерянно стражник.

– Боженьки. Что с ней? – всполошилась служанка. – Она жива?

– Да даже если нет, – фыркнула толстая баба. – Самим бы теперь выжить. Творится леший знает что.

– И говорят, что это всё колдовство виновато, – подхватил мужик.

– Венцеслава жива, – поспешил сказать Ежи, прежде чем Здислава запугала всех остальных. – Она жива и требует, чтобы ей принесли горячей воды. И это… э-э, вы знаете, что случилось? Почему замок так трясло?

Стражник и служанка переглянулись пугливо.

– Из наших никто не выходил, – произнёс мужчина. – А этот, ну, из Тихой стражи, сказал, что рядом с Совиной башней опять что-то стряслось.

Слуги заголосили, перебивая друг друга:

– Погубят нас чудища!

– Это всё ведьмы мстят за сожжённую сестру. Нельзя было её убивать. После Хмельной ночи тоже творилось всякое.

– А как же воды набрать, если Охотники не выпускают из замка? В замковом колодце вода давно испоганилась, – растерялась служанка.

– Да сиди ты тут, живее будешь, – осадила её толстуха. – Нашла госпожа время мыться.

– А ну замолчали! – гаркнули позади.

Все вздрогнули, и Ежи вместе с ними. Позади стояла бледная Щенсна, глаза её потухли, лицо окаменело.

– Госпожа велела принести воды. Коли не хотите, чтобы вас всех отправили служить в подвалы, так исполняйте живо.

Народ попытался возразить, но Щенсна была непреклонна.

– А мужик из Тихой стражи там ещё, за дверью? – шёпотом спросил Ежи.

– Так ушёл вместе с Гжегожем Безродным. Как замок начало трясти, так и ушёл, – пожал плечами стражник.

Здислава не стала ждать, пока снова о них вспомнят, и потянула за ручку тяжёлой двери. Та с трудом поддалась обессилевшей старухе, и Ежи поспешил помочь, пропуская вперёд. На этот раз он не стал оглядываться.

До рассвета было ещё далеко, когда Ежи и Здислава вышли из замка. Они оказались на улице со стороны западного крыла, откуда не разглядеть было Совиной башни.

Двор был усыпан черепицей. Жалобно ржали кони в конюшне, и слуги разбирали обвалившуюся крышу, выводили уцелевших животных на улицу. Были и другие люди: слуги и знать, выбежавшие на улицу прямо в ночных рубашках. Они оглядывались потерянно по сторонам, не решаясь вернуться и не зная, что делать дальше.

Встревоженный город шумел громче, чем на Долгую ночь. Ещё во дворе, не выйдя из-за замковых стен, Ежи услышал нарастающий гул людских голосов.

Здислава будто вовсе не заметила их. Она пошла прямо к проходу, что вёл в город, свернула на улочку, и тогда Ежи увидел надвигавшуюся толпу.

Десятки, сотни людей направлялись к замку от предместий. Шли мимо самого замка, минуя бывший Забытый переулок, дальше, туда, где стояла некогда Совиная башня.

Ежи застыл в изумлении. Он вгляделся во встревоженные лица и не нашёл на них ни ужаса, ни страха. Точно волшебная дудочка их вели вперёд беспокойство и… радость?

Чему они радовались?

Он оглянулся.