Телефонные трели он услышал не сразу, так глубоко ушел в себя. Звонил Саня.
– Алексей Петрович, ваши данные подтвердились. Ада Львовна Ольховская, тридцать первого года рождения, в девичестве Рирберг, во время войны действительно находилась на оккупированной немцами территории в городе Воронеже. Мать – Магда Рирберг по национальности немка. Жила в России с девятьсот пятнадцатого года. Из семьи немцев, что попали в плен в Первую мировую. В период оккупации активно сотрудничала с фашистами. Осуждена и расстреляна в сорок третьем.
– А дочь?
– Дочь Ада пропала сразу после освобождения города. Ее так и не нашли. Не особо искали, наверное. Не до того было. В городе снова появилась в шестьдесят четвертом под фамилией Ольховская. Муж ее, Аристарх Ольховский, особых чинов и хлебных должностей не имел. Работал в жэке бухгалтером. Однако семья считалась весьма состоятельной. Ада Ольховская никогда не работала. Занималась воспитанием сына и дочери. Особые надежды возлагала на сына. Активно помогала делать карьеру. Это если коротко. Перешлю материалы на почту, почитаете повнимательнее. Информация пригодилась?
– Еще как! Спасибо, Саня. Я вернусь в город через пару часов. Жди меня в отеле.
– Вы уже все выяснили?
– Почти. Осталось совсем немного.
– Я подъеду, Алексей Петрович?
– Не надо. Сам справлюсь.
– Уверены, что это не опасно?
– Я же не собираюсь устраивать Нюрнбергский процесс. Просто обдумаю все, что узнал, переговорю кое с кем и приеду. Решать, делать или нет, будем вместе.
– Обещайте, что никаких активных действий предпринимать не будете?
– Не буду. Честно говоря, даже не знаю, смогу ли что-нибудь сделать в этой ситуации.
– Я на связи.
– Понял, – ответил Округин и отключился.
Юбилейные торжества, наверное, в разгаре. Старуха восседает на троне и чувствует себя королевой. Она улыбается и поглаживает цепкими скрюченными пальцами «Королевскую лилию», снятую с той, которую убила вместе со своей матерью осенью сорок второго года. Понятно, что Лилия Карцева была не единственной жертвой жуткого тандема Магды и Ады Рирберг. Добытого убийствами богатства «исчадью ада» хватило на долгую безбедную жизнь и даже на то, чтобы двигать своего отпрыска по карьерной лестнице. Сейчас старуха наслаждается почетом, который оказывают ей члены семьи. Большинство из них ни о чем не догадываются. Для них она просто мать и бабушка. Обо всем знают только два человека. Раньше знали трое. Дед Макар случайно увидел кулон. Наверное, не смог промолчать, узнав в старушке-одуванчике убийцу своей матери. За это Евгений его убил.
Движение сзади Алексей почувствовал слишком поздно. Хотел обернуться, но не успел. На голову обрушилась тяжесть, выдержать которую он не смог и рухнул на пол. Сознание отключилось не сразу, и он успел почувствовать, как лицо накрывает что-то большое и душное. Стало невозможно дышать. Инстинктивно он задергался, забился, отталкиваясь ногами, но очень быстро задохнулся внутри чего-то огромного и плотного, как резина. Темнота мгновенно поглотила все мысли и чувства. Он дернулся еще раз и затих.
Они с дедом любили рыбачить. Мамка еще спит, а они потихоньку соберутся, прихватят заготовленные с вечера снасти, банку с червяками и нехитрую снедь. Дед закутывал его в свой прорезиненный плащ с капюшоном. В нем можно не бояться докучливой мошкары, было сухо и тепло. Алексейка мог часами сидеть на берегу рядом с дедом, смотреть на воду и ждать, когда глупая плотвичка или подлещик клюнут на его червяка. Вода течет медленно, тягучие мысли так же плывут у него в голове. Голова становится тяжелой и начинает клониться к земле. Рука постепенно опускается, а глаза начинают слипаться. Как же хочется спать… Дед толкает его:
– Не спи, Алексейка! Алексей!
От резкого толчка Округин вздрогнул. Что-то давит на него сверху и не дает увидеть деда. С трудом он столкнул это что-то и наконец глубоко вздохнул. Оказалось, на нем лежала большая кожаная подушка, которую дед клал в кресло-качалку. Деда рядом не оказалось. Был только Владимир, который хватал и тащил куда-то свою мать. Альбина билась у него в руках и рычала. Почему она рычит? Ничего не соображая, Алексей приподнял голову. В этот момент депутатша с силой рванулась прочь. Владимир потянул ее за волосы, но почему-то не удержал. У него в руках остался какой-то пук. Это «хала», хотел сказать Округин и не смог произнести ни единого звука. Альбина уже почти выскочила из сторожки, но тут кто-то шагнул через порог. Это был Аркадий. Вряд ли он успел понять, что происходит, но реакция у него оказалась отменная. Он перехватил бешено рвущуюся на свободу депутатшу, смял и кинул на пол.
Округин схватился за горло, закашлялся и попытался сдвинуться в сторону, чтобы Альбине хватило места. Почему-то его беспокоило, что она может не поместиться в узком проходе между кроватью и столом. Альбина свалилась рядом и затихла. В спину Алексея уперлось что-то неудобное. Пошевелив ватной рукой, он попытался вытащить это из-под себя, но не смог. Тогда он стал просто двигать локтем и с трудом выпихнул здоровый железный совок с длинной чугунной ручкой. Обычно совок стоял у двери вместе с веником. Тут-то он что делает?
– Алексей! – крикнул кто-то голосом Полины.
Она упала на колени рядом и стала поднимать его. А она как здесь оказалась?
– Дед где? – просипел он.
Голос не слушался. Тело тоже. Он кое-как пошевелил все еще непослушной рукой и дотронулся до Полины.
– Дед ушел?
Полина прижала его тяжелую голову к груди и заплакала. Он не понял почему. Наверное, случилось что-то. Но что?
Окончательно он пришел в себя, когда его вытащили из дома и усадили в кресло-качалку. Кто-то сунул в руку стакан воды, которую он не смог выпить до конца и поэтому вылил на голову. Постепенно полегчало, в мозгу стало проясняться.
Так это была Альбина? Она пришла убить его так же, как деда? Депутатша Альбина? Бред!
Владимир ушел в дом. Там что-то происходило. Доносились голоса, пару раз кто-то крикнул. Он не понял кто. Полина сидела рядом на земле и держала его за руку. Она была такой бледненькой и маленькой, что Алексею стало ее жалко.
– Не бойся, – сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало уверенно.
Вышло сипло и жалобно. Полина подняла голову. Как могут человеческие глаза быть такими прозрачными? Словно он смотрит в воду и видит крутящийся в ней бездонный омут. Только не мутный и черный, а чистый, светлый, зовущий, затягивающий вглубь. Дна не видно. Его просто нет. Глубоко-глубоко внутри тоже вода. А в ней плавают прозрачные рыбки и расцветают лилии. Они золотые, но тоже прозрачные, как драгоценные камни…
Оп! Голова дернулась, Округин вытаращил глаза. Что опять такое?
– Извини, пришлось тебя встряхнуть. Ты сознание потерял. Господи, а вдруг у тебя сотрясение? Дай посмотрю получше. Боже, да тут рана! Чем она тебя долбанула? Посиди, я принесу обезболивающее. У бабушки есть хороший препарат.