Испанец - читать онлайн книгу. Автор: Константин Фрес cтр.№ 53

- Ради всего святого, - шептал он, покрывая лицо девушки  поцелуями, - прогони меня, или я возьму тебя прямо здесь, в этой постели, а тебе нельзя… моя сладкая злая колючка… хочу тебя, хочу…

Вероника едва не выла  от злости.

В доме де Авалоса было шумно и суетно, и поначалу Вероника не понимала, почему приходит столько людей, почему что-то обсуждается, почему хозяин отдает какие-то многочисленные распоряжения. О ней самой как-то все позабыли, и она поняла, как ощущает себя статуэтка, когда-то красивая и дорогая, а теперь ненужная, задвинутая на самую высокую полку. Работа с отсутствием Марины встала, и Вероника, которую, в общем-то, никто не вынуждал уехать в гостиницу, чувствовала, что здесь она лишняя.

День стал похож на день, Вероника вставала, приводила себя в порядок, спускалась к завтраку, обменивалась дежурным приветствием с де Авалосом и спешила покинуть дом, чтобы не видеть радостной суеты… и де Авалоса, который теперь вдруг почему-то стал далек, практически недосягаем. Оживленный, радостный, живущий в предвкушении чего-то очень значимого и прекрасного, но далекий настолько, словно между ним и Вероникой не расстояние в несколько шагов, а десятилетия. Он устремился в будущее всеми своими мыслями, всем существом, оставив Веронику одну в покинутом им прошлом, и она почти превратилась в размытую, еле видную светлую тень.

Впрочем, скоро стала ясна причина его стремительной перемены.

Бродя по дому, как приведение, которое никто не замечает, на которое никто не обращает внимание, Вероника стала невольной свидетельницы такой простой и такой интимной в своей простоте сцены, которая просто уничтожила в ее сердце последние ростки надежды и жизни.

Двери в кабинет де Авалоса были чуть приоткрыты, и оттуда доносился голос Иоланты. Ничего особенного, она просто говорила по телефону, и Вероника, проходившая мимо, задержалась, чтобы прислушаться и уловить суть разговора. Она все еще пыталась понять, что затевается в доме де Авалосов; а ей отчего-то никто об этом не говорил. То ли не считали нужным, то ли попросту забывали…

Иоланта говорила что-то очень мягким, исполненным нежности голосом. Таким можно говорить с любимым детьми, которыми гордишься; но Иоланта отчетливо произнесла имя Эду. Вероника от злости стиснула кулаки, в очередной раз переживая приступ жесточайшей ревности оттого, что другая женщина с такой легкостью называет молодого упрямца семейным уютным именем, и едва не вскрикнула, когда увидала, что к Иоланте пошел старший де Авалос и просто обнял ее.

Иоланта положила трубку. Последние слова наставлений она говорила уже поспешно, зардевшись, как девчонка. Де Авалос обнимал ее, может, не так порывисто и страстно, как делают это молодые, но надежно и крепко. Оба они с Иолантой были уже не юны, время кипящих страстей для них прошло, и чувства, которые они испытывали друг к другу, были зрелым и спокойными, но от этого в них не стало меньше тепла. Заговщически уткнувшись лбами, эти две людей улыбались друг другу, и Вероника поймала себя на мысли, что они действительно похожи на пару, которая прожила долгую жизнь, воспитала сына… да впрочем, так оно и было. И Вероника тихо отступила от дверей, за которыми исчез, растаял ее последний шанс.

Эду дома у отца почти не объявлялся, а когда объявлялся – говорил только о Марине. Марина, Марина, Марина… Это имя он повторял много раз, и Вероника из его слов поняла, что Марину Эду хочет привезти сюда, подальше от страшного места, где на нее напали. Подальше от потенциального преступника. Авалос-старший согласно кивал головой, Вероника слушала это и ухмылялась. Эду подозревал кого-то с улицы, случайного человека, ему и в голову не могло прийти, что на его Марину, на тихую простую девушку напала ее собственная начальница, и из-за чего?! Вероника закрывала глаза, бормоча бессильные яростные ругательства, потому что ответ на этот вопрос потрясал ее саму. Из зависти. Ей невыносимо было видеть, как другая без труда получила то, чего она, Вероника, не могла добиться так долго, и от злости кровь закипала у нее в жилах.

Поначалу Вероника затаилась, напуганная этим оживлением, лишь изредка выглядывая из своей комнаты. О ней как будто позабыли. Задвинули в дальний угол и обращались к ней только в случае необходимости; казалось, весь дом, все его обитатели заняты были каким-то другим, чрезвычайно важным делом.

Пару раз, правда, приходил полицейский, и Вероника, поглядывая из-за угла, чувствуя, что сходит с ума от близкой опасности. Ощущение, что на нее охотятся, что кольцо вокруг нее сжимается все сильнее, не покидало ее, а только нарастало с каждым визитом этого скучного, невзрачного человека с папкой подмышкой. Вероника уже готова была тайком выбраться из дома и бежать, бежать куда глаза глядят – в аэропорт, домой, - лишь бы больше не чувствовать, как кольцо вокруг нее сжимается. Но полицейский, о чем-то долго и внимательно переговорив с обоими де Авалосами, любезно откланялся и ушел, попрощавшись в том числе и с Вероникой.

Саму ее опрашивали как-то поверхностно, как ей показалось – лениво и скорее для галочки. Де Авалос-старший, выступивший в роли переводчика, задавал какие-то скучные вопросы, и Вероника лишь разводила руками и обезоруживающе улыбалась полицейскому. Да, сеньорита Марина – ее подчиненная, да. Это ее первая поездка в Испанию. Да. На вопрос о личной жизни Марины Вероника слегка замешкалась с ответом.

- Для чего это нужно? – спросила она удивленно у де Авалоса, удивленно вскинув на него взгляд. – То есть, я  поняла бы, если бы это происходило у нас на родине, но ехать сюда, мстить девчонке – эта версия слишком неправдоподобна…

- Мстить? – переспросил полицейский с таким скучным видом, словно слушал нудное жужжание осенней мухи на пыльном стекле. – Ей есть кому и есть за что мстить?

- Ну, откуда же мне знать, - зарделась Вероника. – То есть, я не знаю… Она работает в нашей фирме очень мало, всего полгода. И за весь этот срок я не видела ее  с мужчиной, - внезапно Вероника поняла, что де Авалос очень внимательно ее слушает, чересчур внимательно, даже заинтересованно, и поняла, что собственноручно обеляет девчонку, выставляет ее этакой невинной овечкой. Проболталась, что ухажера у Марины нет… Еще раз подтвердила правильность выбора Эду. Всю жизнь возится с животными, у него, наверное, у самого уже звериный нюх. Учуял девчонкину чистоту, нерастраченную юность… Как он говорил? Молком пахнет?

От этого понимания в ее груди поднялось жжение, Веронике стало трудно дышать, и она едва сдержалась от того, чтоб не выплюнуть желчи прямо под ноги допрашивающему ее полицейскому. Да нате, подавитесь вы этими сведениями. Да, да, да! Эта Полозкова – она не охотница за мужчинами, в отличие от самой Вероники! Это правда! Она действительно такая – простая и честная… Неужто это нужно было де Авалосу? Неужто так надо было действовать изначально?.. Вспомнив Иоланту и ее совершенно счастливую улыбку, такую несвойственную ее вечно строгому, напряженному лицу, Вероника с отчаянием поняла, что и с этим важным пониманием она опоздала, бесповоротно опоздала. От обиды слезы навернулись на глаза, она едва сдержала себя чтоб не расплакаться.