Наследник Драконов. Время любить - читать онлайн книгу. Автор: Константин Фрес cтр.№ 26

– Ваше Величество, – пискнула она напугано, чувствуя, как король касается ее там, поглаживает ее лоно упругой крепкой головкой, дразнит и пугает одновременно.

– Не бойся, – его голос был хриплым и должал от нетерпения. Все его тело было напряжено, слито из жестких дрожащих мускулов. Король укрощал свою страсть, понимая, что имеет дело с невинной девушкой, и эта осторожность выматывала его, потому что ей приходилось сражаться со всепожирающей страстью. – Не бойся.

Он ухватил ее за мягкие ягодицы, удобнее устраиваю тельце девушки под собой, вильнул бедрами, точнее направляя член в ее лоно, и толкнулся – быстро, жестко, даже жестоко, – вырвав из горла девушки крик.

Она сжалась под ним в комочек, ее дрожащие колени стиснули его бока. Ивон дышала часто-часто, боясь и пошевелиться, и на миг два тела, слитые воедино, замерли.

– Я уже в тебе, – шепнул король, ласково поглаживая пылающую щеку девушки. – Уже все.

Ивон, всхлипнув, чуть расслабила трясущиеся колени. По ее коже катился пот, она боялась вздохнуть, потому что огромный член короля, казалось, наполняет ее тело так, что и пошевелиться страшно. Она привыкала к необычному ощущению совсем недолго – король, сжав ее ягодицы, снова толкнулся в ее лоно, на сей раз осторожнее, плавнее, и Ивон выдохнула свое изумление, чувствуя, как нечто в ней движется, лаская ее изнутри, растягивая ее, снова разжигая удовольствие, почти стертое первой болью.

– М-м-м, – простонала Ивон, закусывая губу, отворачивая лицо от короля, потому что внезапно ей стало оглушительно стыдно. Стыдно оттого, что он овладел ею. Стыдно оттого, что подчинил себе и наполнил удовольствием, и теперь управляет ее телом.

Удовольствие делало Ивон откровеннее. Она раскрывала губы и позволяла губам короля прихватывать в бесстыдных поцелуях свой мягкий расслабленный язык, позволяла языку короля проникать в ее рот и сама покорно его ласкала, посасывала, доставляя тем удовольствие мужчине.

Толчки в ее тело были частые, сильными, чувствительными, глубокими. Ивон уже не могла сдерживать криков. Она приникала к королю всем телом, отыскивала его губы, целовала его, будто прося поддержки, и он неизменно отвечал ей, успокаивал ее своими поцелуями.

А затем алая страсть снова укачивала ее, унося в безумие, и Ивон снова кричала, осмелившись, наконец, выплеснуть из своей души все изумление и все удовольствие.

Король овладевал ею все смелее, все полнее. Его член погружался в ее мокрое лоно все глубже, все настойчивее, и последние толчки были отмечены вскриками девушки, которой показалось, что из ее глаз полились звезды, а не слезы, а тело ее взорвалось невероятным наслаждением, которого она не испытывала никогда.

Мадам Зинан уселась на ступеньках и громко чихнула.

Чувствовала она себя прескверно. Примерно так, как было на великий праздник перемены года, когда она зимней ночью одна выпили увесистую фляжечку крепкого пойла, преподнесённого ей соседом – подлизой в знак вечной дружбы.

Тогда у мадам Зинан наутро раскалывалась голова, ныли шея и поясница оттого, что она заснула в кресле. Сейчас ей было немногим слаще. Мало того, что в пробитой драконьим хвостом груди что-то скрипело и хрустело при каждом вздохе, так еще и нога поломалась, когда мадам мертвой тушей катилась вниз по ступеням. И ребра, кажется, тоже помялись.

С минуту Зинан сидела, расставив ноги и жалея ноющую лодыжку, приходя в себя и соображая, а не приснилось ли ей все это. Небольшая, призрачная надежда на это у мадам Зинан была – прежде она никогда не умирала, и сравнить ей было не с чем.

Ее разум предлагал ей множество вариантов объяснений, почему и как она оказалась в башне, в порванной, окровавленной одежде и с ноющими костями. Страшный незнакомец, мастерски перевоплощающийся в дракона, умеющего так смертоносно бить острым хвостом, мог присниться ей после чересчур сытного ужина и еще одного бочонка крепкого самогона.

Одежда порвана? Зинан ощупала рваную дыру на груди, послушала, как булькает в легких. С Жанной подрались? Жанна, становясь неуправляемой после стаканчика доброго винца, могла и волосы вырвать, и платье попортить.

Только не смерть, только не смерть...

Наверху, под самой крышей башни, кто-то заворочался, надсадно закашлялся.

– Ма-а-а-ам, – прохрипел незнакомый голос. – Кто это был, а? Что это было?.. Он мне синяков наставил, он меня. ма-а-ам.

– Ах! – заорала в ужасе и отчаянии мадам Зинан. Все ее надежды развеялись, она подскочила на ноги.

Магия срастила ее лодыжку, залатала, затянула раны на теле. Проворнее, чем юная девушка, спешащая на свидание, эта почтенная дама подскочила, подхватила юбки и с ревом рванула вниз по лестнице. Ей не было никакого дела до хриплого, басовитого хныканья Жанны и до ее синяков.

Главная мысль, что сейчас терзала мадам Зинан – о своем тайном сундучке под кроватью, о том, что стало с его содержимым.

Она неслась к своему сокровищу с рыданиями, не обращая внимания на растерянные голоса детей, которые окликали мать с целью узнать, что это такое было, что произошло в их жизни.

Ворвавшись в спальню, она толстой щукой нырнула под кровать, цепкими руками вцепилась в медные ручки сундучка. Не сразу попала ключом в скважину, да и ключ-то не сразу отыскала – драконий хвост перешиб цепочку, на котором тот висел, и ключ завалился глубоко за пазуху Зинан.

В сундучке оказалось несколько футляров, продолговатых, сделанных из лакированного темного дерева. Воя и проклиная дракона, Зинан схватила один из них, с выжженным на крышечке клеймом-соколом, откинула прыгающими пальцами крючок-застежку.

На шелковом ложе внутри коробочки лежал пепел. Серый, раскрошившийся пепел, когда-то бывший куском пергамента или плотной бумаги.

Зинан выла, сидя на толстой заднице, растопырив ноги и раскачиваясь, стирая катящиеся по щекам крупные, как орех, слезы. Она перевернула все коробки, выбрав три из них – и в каждой был сгоревший пепел.

– Матушка?..

Даже капризный голосок Жаны, слегка оправившийся от произошедшего и теперь недовольной тем, что маменька с таким равнодушием отнеслась к ее страданиям, не заставил Зинан обратит на любимое дитя внимания.

– Он душил меня! – зло выговаривала Жанна, оказавшись на пороге комнаты матери. – Он меня!.. Вы что, не понимаете, чем это могло кончиться?! Он же убить меня мог! А вы тут со своими бумажками возитесь! Что это? Фу, фу, мусор! Грязь какая-то, – Жанна склонилась над материны сокровищами, обращенными в прах. – Что вы нюни распустили над этим говном? Тут надо думать, от кого защищ...

Договорить она не успела. Мать, непривычно злая, собранная, сосредоточенная, подскочила на ноги и со всего размаху влепила Жанне оплеуху, да так, что рыло съехало на сторону и лязгнули зубы.

– Дура! – грубо выкрикнула мадам Зинан. – Ты хоть знаешь, что это такое? Ты знаешь, сколько это стоит?