Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны - читать онлайн книгу. Автор: Джон Перри cтр.№ 23

Страница

Сопротивление, разумеется, не было дружным; захватчикам обычно удавалось вступать в союзы и подстрекать одно индейское племя выступить с оружием в руках против другого. Небольшая численность вооруженных сил испанцев оказывалась в некоторых ситуациях преимуществом. В регионе, в котором не было телег и тягловых животных, а все припасы приходилось носить на своих спинах носильщикам, большие армии индейцев могли продолжать сражаться лишь короткое время, и, когда они съедали все продовольствие, которое брали с собой, им приходилось возвращаться домой. Испанцы могли передвигаться гораздо быстрее и питаться за счет той местности, по которой проходили. Это было главной причиной поражения Инки Манко Юпанки. По этой же причине армия Кортеса во время своего гибельного бегства из Теночтитлана не подверглась длительному преследованию и через несколько дней ускоренного марша сумела реорганизоваться на дружественной территории. Покорность массы индейского населения и скрупулезность, с которой оно было организовано для проведения общих работ, сослужили огромную службу испанцам. Без рабочих рук индейцев Кортес не смог бы ни построить плоскодонные суда для завладения озером Тескоко, ни снести постройки Теночтитлана. Без дорог, построенных инками благодаря подневольному труду, испанцы не смогли бы передвигаться ни конными, ни пешими по высокогорью Анд и, возможно, никогда не дошли бы до Куско ^[48].

Моральные факторы значили много. Испанцы сумели воспользоваться некоторыми легендами и верованиями своих противников таким образом, что парализовали сопротивление, по крайней мере на какое-то время. Они сами никогда не сомневались, что воюют со смертными людьми; но для индейцев кони и пушки, пока для них они были в новинку и чем-то незнакомым, могли выглядеть как атрибуты богов. В Мексике традиционное поведение ацтеков на войне и их озабоченность тем, чтобы захватить пленных для жертвоприношений, поставили их в невыгодное положение в бою с крепкими и отчаянными людьми, которые не брали пленных. В конечном счете у испанцев было преимущество – их агрессивная миссионерская вера. Ощущение того, что они «несут свет тем, кто пребывает во мраке», было характерно даже для простых солдат и объясняет их убежденность в том, что, какой бы грешной ни была их собственная жизнь, святые воюют на их стороне. И это не намек на наивное легковерие. Рассказы о реальном появлении святого Иакова в бою были придуманы летописцами, а не конкистадорами; Берналь Диас относился к этим «чудесам» с иронией. Тем не менее конкистадоры перед сражением молились святому Петру и святому Иакову, и ощущение божественной поддержки было среди них сильно. В Старом Свете это хотя и было стимулом к агрессии, не было военным преимуществом, потому что у врагов, которые обычно были мусульманами, тоже была оптимистичная вера, отношение которой к войне, победе и смерти было таким же поощряющим. Религия же американских индейцев, наоборот, была глубоко пессимистична – грустная, смиренная вера последней культуры каменного века. Индеец считал, что его религия требует от него воевать и, если понадобится, храбро встретить смерть. Испанец же верил, что его религия дает ему возможность побеждать.

И они, как правило, побеждали. Подвиги Писарро, Кортеса и им подобных привлекли внимание их современников и историков из-за их заметного успеха. В колонизированных многонаселенных регионах, в которых действовали эти военачальники, никакой другой исход был невозможен. Важно отметить, что единственными длительными военными поражениями, которые терпели испанцы, были поражения от диких племен, обитавших вдали друг от друга на необжитых территориях. Арауканы в Южном Чили, чичимеки в Северной Мексике, карибы на Малых Антильских островах не имели больших храмов или столиц, были менее уязвимы, более мобильны и опасны. К тому же поражение испанским армиям могли нанести не только дикари, но и сама глушь. Следует помнить, что большая часть земель обеих Америк в те времена не была ни густонаселенной, ни плодородной. Огромные пространства прошли испанские исследователи, которые как конкистадоры были неудачниками, так как не нашли ничего, что они считали ценным. В XVI веке знания об огромных пространствах, которые позднее стали южной и юго-западной частями Соединенных Штатов, были почерпнуты в основном из двух экспедиций – Эрнандо де Сото и Франсиско Васкеса Коронадо. Де Сото в 1539–1542 годах провел исследования от залива Тампа во Флориде, затем на север до Аппалачей и на запад до Миссисипи ^[49]. Коронадо в 1541 году отправился из Кампостелы на север через реки Рио-Гранде и Пекос в огромные прерии к западу от Миссисипи и сообщил об огромных стадах «коров» (бизонов) и «паразитирующих на них первобытных людях», которые «живут, как арабы». Эти подвиги многое добавили к географическим знаниям ^[50], но не имели ближайших результатов и не добавили богатства к репутации тех, кто принимал в них участие, в глазах их современников. Поэтому люди, которые первыми исследовали Калифорнию или Сиболу (Нью-Мексико), или прошли вверх по течению рек Гвианы в поисках Эльдорадо, или открыли путь, которым позднее пользовались контрабандисты, вверх по рекам Ла-Плата и Парагвай до Верхнего Перу, получили в основном в награду раны, болезни, разочарование и раннюю смерть.

Правление конкистадоров было драчливым и коротким. Они приехали в Америку за счет своих собственных средств, вынесли огромные трудности, рисковали жизнями и – некоторые – состоянием, не получая существенной практической помощи от правительства на родине; а правительство никогда полностью не доверяло им. Большинство их командиров умерли насильственной смертью. Из тех, кто преодолел трудности, уцелел в войнах и избежал мечей завистливых соперников, очень немногим была надолго доверена административная власть. Они явно не были людьми того сорта, которые успокаиваются и становятся послушными чиновниками; так что было вполне естественно, что корона заменила их – как только их завоевания уже прочно утвердились – на людей по своему выбору: чиновников, юристов, священнослужителей. Однако их последователи и преемники – завоеватели второго и третьего разрядов, волна эмиграции, представлявшая в своих рядах почти все классы и общественные группы в Испании, за исключением высшей знати, – поселились в немалых количествах на землях, которые они завоевали, и создали свое собственное, характерное для них общество, чрезвычайно невосприимчивое к бюрократическому регулированию. Это общество – беспокойное, аристократическое, со свободной организацией и завистливое – оставило стойкий отпечаток на всей истории Испанской Америки.

Страница