Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны - читать онлайн книгу. Автор: Джон Перри cтр.№ 103

Страница

Вице-королевство Новая Гранада, как и Ла-Плата, появилось сравнительно недавно, огромное, с многочисленными внутренними различиями и отсутствием традиционного единства. Не только каждая провинция в Северных Андах действовала в одиночку; каждый город стал сам себе законом. Фактически муниципальные cabildos были единственными авторитетными оставшимися органами власти в провинциях, где интенданты и судьи были заключены в тюрьмы или изгнаны. Для них была характерна традиция местного сепаратизма, и они обычно брали на себя руководство. Соседние города и вожди занимали противоположную позицию и затевали войны. В 1809 году в степенном Кито группа местных магнатов образовала хунту, отправила в тюрьму членов audiencia и провозгласила себя соправителями от имени Фердинанда VII; их быстро сверг вооруженный отряд, присланный из Санта-Фе-де-Боготы вице-королем, и большинство из них были казнены. После этого в Кито все было тихо до 1821 года. Однако в 1810 году восстание произошло в самой Санта-Фе-де-Боготе, и вице-король был изгнан хунтой, которая признала Фердинанда VII, но не Регентский совет. Тукуман пошел по такому же пути, но Пасто поддержал Регентский совет. Санта-Марта, расположенная на побережье, выступила за Регентский совет, а Картахена с крепостью и ее гарнизоном изгнала губернатора и в 1811 году провозгласила себя суверенным и независимым городом-государством и объявила войну Санта-Марте. Болтливый Миранда, который тогда был уже человеком средних лет (р. 1750), и молодой и неутомимый Боливар прибыли в Венесуэлу в 1810 году, чтобы открыто поднять знамя восстания. Каракас провозгласил себя независимым в 1811 году, но прибрежные города Коро и Маракайбо и ковбойский город Ангостура, расположенный на равнине, объявили о своей поддержке Испании и Регентского совета. Последовала ожесточенная гражданская война между соперничающими вождями, в которой Каракас, уже разрушенный землетрясением, которое многие сочли божьей карой за восстание, был захвачен и разграблен бандой самозваных роялистов. Самым памятным событием этой беспорядочной войны был поразительный форсированный марш маленькой армии под предводительством Боливара, который, выйдя из Картахены, временно отвоевал Каракас в 1813 году. Конец этого этапа войны настал в 1814 году с прибытием из Испании генерала Морильо с регулярной армией. В 1815 году Боливар бежал на Ямайку, Миранда умер в тюрьме в Испании годом позже. К 1816 году весь север Южной Америки снова был приведен в повиновение Испании. Многие лидеры восстаний были расстреляны, а испанский вице-король снова воцарился в Санта-Фе-де-Боготе.

В процветающей Новой Испании события приняли иной оборот. Отречение Фердинанда VII от престола ^[107] поставило перед правительством знакомую дилемму. Audiencia предложила признать новое правительство Испании, cabildo Мехико – сформировать местное правительство и действовать от имени Фердинанда VII. Вице-король, несколько забегая вперед, поддержал cabildo и созвал общий съезд, но прежде, чем съезд состоялся, он сам был арестован по ордеру audiencia при поддержке городской европейской фракции. Главная Junta в Испании прислала ему преемника, который вполне мог бы справиться с восстанием креолов. Однако в тот 1810 год движение креолов за независимость было прервано и отложено до лучших времен восстанием крестьян и шахтеров в интендантстве Гуанахуато под предводительством идеалистически настроенного и, вероятно, немного неуравновешенного священника Идальго ^[108]. Восстание Идальго было одним из очень немногих истинно народных вспышек недовольства в тот период. Его в большей степени подогревали земельный голод и возмущение против бедности и долгового рабства, нежели желание политической независимости. Грабежи со стороны возбужденных толп индейцев, которые следовали за Идальго, угрожали и собственности, и общественному порядку, а высшее сословие креолов либо оставалось в стороне, либо примкнуло к правительству вице-королевства, как это сделали креолы Перу против Тупака Амару 30 лет назад. Идальго был казнен в 1811 году. Его преемник на посту руководителя восстания, Морелос, продолжал вести партизанские действия с базы в Акапулько до 1815 года, когда тоже был схвачен и расстрелян.

Фрагментарный и местный характер повстанческих правительств, их взаимная ревность, отсутствие у них крепкой общей поддержки сделали возвращение к власти испанцев сравнительно легким, когда в 1814 году с помощью армии Веллингтона Фердинанд VII был возвращен на трон. Реставрация королевской власти лишила всех, за исключением ярых сепаратистов, теоретических оснований для восстаний. Она также освободила значительное число опытных военных для службы в Индиях. К 1816 году колониальная администрация была восстановлена везде, за исключением бассейна реки Ла-Платы, почти в том же виде, в каком она существовала до 1808 года. Ее можно было бы восстановить и там, если бы правительству Испании удалось получить военную помощь, о которой оно просило у других европейских монархов. Однако Великобритания, надежно контролировавшая путь через Атлантику, отказалась и вмешиваться, и дать возможность вмешаться другим. Ресурсов одной Испании было недостаточно, чтобы пытаться подчинить себе Буэнос-Айрес, особенно после того, как лояльный ей Монтевидео в 1814 году капитулировал перед porteňos (портовые жители, жители Буэнос-Айреса). Во всех остальных регионах Индий снова пришли к власти испанские губернаторы. Отряды guerrilleros (партизан), которых не всегда можно было легко отличить от бандитов, продолжали кое-где существовать – в Мексике, больше в Венесуэле, но везде эти неорганизованные группы сдерживались – по крайней мере, какое-то время – армиями вице-королевств. Интересно поразмыслить о том, что могло бы быть достигнуто своевременными уступками. Распад империи фактически уже далеко зашел, несмотря на внешнюю реставрацию имперского единства, и, вероятно, ему невозможно было долго препятствовать; но вооруженное восстание и гражданскую войну можно было бы отсрочить, а возможно, даже избежать. Великобритания, которая категорически противилась вооруженному вмешательству какой бы то ни было европейской державы, была готова поддержать посредничество европейских стран, тем более что герцог Веллингтон был самым приемлемым для всех посредником. Вероятно, мог бы быть найден способ достижения компромисса в управлении Индиями. Испанцы не всегда были бескомпромиссными; Аподака – последний решительный вице-король Новой Испании – показал себя и реалистом, и великодушным человеком. И креолы не всегда были непримиримыми; большинство из них были консерваторами, многие – сентиментально лояльными. До вторжения Бонапарта Годой предлагал создать независимые королевства в Индиях под властью правителей из принцев королевской крови. Многие революционные лидеры не желали ничего лучшего. В 1821 году Итурбиде ^[109] в Мексике предлагал нечто подобное. Сан-Мартин верил в ценность монархических институтов. Даже поборники независимости в Буэнос-Айресе – Бельграно и Морено – желали примирения с Испанией при условии признания их независимости. Однако Фердинанд VII этого не потерпел бы. Его воцарение на троне означало возврат старого режима, абсолютизма, инквизиции и так далее. И либеральные революционеры, которые в 1820 году принудили его временно и неискренне принять конституционное правление, проявляли не больше сочувствия стремлениям креолов, чем сам Фердинанд VII. Их отношение к американцам было не столько полно желания подавить, сколько равнодушия. В 1820–1823 годах колониальные дела редко были предметом споров или даже обсуждения в прессе. Вице-короли и военачальники в Индиях не получали подкреплений, поставок или даже четких указаний. Однако либеральные министры без колебаний отвергли Кордовский договор Итурбиде. Более того, их радикализм и антиклерикализм глубоко потрясли консерватизм креолов и обратили церковь в Индиях против правительства Испании. Когда в 1823 году Фердинанд VII обрел абсолютную власть в Испании и начал жестокие репрессии, он делал это с помощью ненавистных французов. Ни монархия, ни правительство, ни церковь в Испании не могли тогда ни вести переговоры с недовольными креолами, ни предложить им объединяющий принцип, чтобы вернуть их преданность. Испания должна была либо заново завоевать свои колонии, либо примириться с их потерей.

Страница