Ни хрена не понимаю! Это бред какой-то; мне тридцать семь, ей-восемнадцать, куда лезу?
Стало смешно над собой, стоило только взглянуть в зеркало ; бровь рассечена, кровит, на скуле завтра наверняка будет красоваться синяк, губа разбита. В целом, конечно, легкие царапины и все же; не по статусу , не по возрасту, Олег Александрович. Не восемнадцать тебе, Гладышев, давно уже не восемнадцать. Надо что-то решать с этими… «отношения».
Но пока хочу поесть и просто немного отдохнуть от этого сумасшедшего дня. Выхожу из ванной. С кухни доносится приятный запах чего-то аппетитного. Иду на него. Голод, как говорится, не тетка, пирожка не поднесет.
Яна сидит за столом греет ладони о кружку с горячим кофе, судя по запаху. У меня невольно вырвался смешок, когда я подумал, что кофе в руках Чайки-страшная сила.
Она же от моей усмешки стушевалась и неловко сообщила;
-Я пожарила картошку, надеюсь, ты ешь такое… Просто подумала, что может ты голоден и …
-Накладывай.-перебил я ее смущенную, торопливую речь.
Она облегченно кивнула и поднявшись, начала суетится, накрывая на стол.
-И кофе убери, а то он меня пугает. – добавил я шутливо, чтобы окончательно разрядить обстановку.
Чайка обернулась и покраснев, виновато начала улыбаться, сдерживая смех. А я не выдержал и засмеялся, вспоминая сегодняшний дурдом. Она подхватила мой смех , и в следующее мгновение мы уже хохотали до слез. Хотя смешного в этом было мало.
-Прости.-прошептала она, прикусывая губу, когда мы успокоились.
-Считай, мы квиты.- ступаю на довольно зыбкую почву.
Яна поднимает на меня взгляд, смотрит пристально несколько долгих секунд, думая при этом о чем-то своем, а после ничего не говоря, отворачивается, продолжая заниматься сервировкой.
Меня это напрягает. Сижу и думаю, что надо сделать и чего она сейчас от меня ждет. Стоит ли что-то спросить, дать ей выговорится или ждать, когда сама захочет поговорить на тему моей «проверки». Вот, не знаю, как других мужиков, а меня женщины своей этой «загадочностью» в самые неподходящие моменты просто вымораживают. Ну, не нравится тебе что-то, скажи ,хочешь что-то , скажи и так далее. Нет же! Будет ходить и дуться, а ты гадай, что там с ней. И главное; сейчас если спрошу, она, конечно же, скажет, что все в порядке. Ну, а я -раз в порядке, то и ладно. Но нет! И еще раз –нет! Она начнет злиться сильнее, что я не бегаю вокруг нее, гадая, что же там случилось. Ведь нужно было по блеску ее глаз все понять, как будто я, бл*дь, оракул какой-то. Простите, дамы, но вы создания малость придурковатые! И малость-это еще мягко сказано.
Пока я распалял сам себя, Яна накрыла на стол. Я все же решил не лезть в бутылку и принялся за еду, морщась периодически от боли. Чайка села напротив и украдкой, обеспокоенно поглядывала на меня, допивая свой кофе. Так мы и сидели в тишине, пока у меня опять не начала кровоточить бровь.
Яна поднялась из-за стола и куда-то ушла, но сразу же вернулась с аптечкой в руках. Я как раз закончил с картошкой. Вкусно было, сто лет не ел ее, вспомнилось детство. Но Чайку лишь сухо поблагодарил, хотя мог бы как-то больше внимания уделить этому моменту. Мог бы, но …ну, не умею я рассыпаться в комплементах и восторгах, что теперь сделаешь?! А учиться, наверное, поздно. Как-то неловко себя чувствую, по-дурацки.
Она же просто кивнула, словно и не ждала ничего большего, а потом подошла ближе и попросила;
-Запрокинь, пожалуйста, голову. Обработаю лицо. Надо было сразу лед приложить.
Делаю, все как просит. Когда она начинает обрабатывать бровь, невольно морщусь от боли. Чайка сразу же дует и успокаивает меня, как маленького, что вызывает тепло и улыбку. Ее близость ; горячее дыхание, аккуратные прикосновения нежных рук, соблазнительное тело возбуждает, и я изо все сил стараюсь держать руки при себе, хотя до зуда хочется положить их на упругую попку и притянуть Чайку ближе. Но я все же стойко держусь и правильно делаю, так как, судя по хмурому выражению лица Яны, это было бы совсем не в тему.
Хотя с каких пор меня стало это волновать? Как и то, что я спросил в следующую секунду, сам не понимая, зачем вообще, ведь решил не лезть в бутылку. Видимо, мало мне на сегодня нервотрепки.
-Злишься на меня?
Яна вздрогнула, но сразу же продолжила обработку моих «ран», лишь пожав плечами. И все же после секундного замешательства ответила;
-Уже нет. Просто как-то….-делает паузу, тяжело вздохнув, а потом заканчивает, - обидно, наверное. Не знаю…Не понимаю я тебя. Зачем?
Смотрит мне в глаза и мне становится стыдно, чувствую себя нашкодившим школьником. Отвожу взгляд. Усмехнувшись, качаю головой.
-Честно… или приятно?-пытаюсь как-то разрядить обстановку.
-Да, сейчас, пожалуйста, честно. –парирует со всей серьезностью. А мне так не хочется говорить, что я действительно долбанный садист и просто решил понаблюдать, но она и так уже все поняла. И теперь была ее очередь наблюдать, смогу ли я признать, что не прав.
Я могу, конечно, могу. Но это нелегко. Обдумываю, что сказать, но в голове, как назло, ни единой мысли.
-Просто скажи, как есть. Тебе было интересно, буду ли я спать с тобой, зная о семье? Опять пытался уличить меня в чем-то, да? – интересуется она бесстрастно, в глазах меж тем слезы.
-Да.- признаю с невеселой усмешкой. Она улыбнулась, смахивая слезы, и покачала головой.
-Вот это действительно аморально. Ты не имеешь права. Кто ты такой, чтобы ставить на мне какие-то эксперименты? Бог? Дьявол? Это жестоко.
-Знаю. – признаю в очередной раз, так как она во всем права и крыть мне абсолютно не чем.
Да, Чайка разозлила меня и повела себя неподобающе в Де Марко, но это было на эмоциях, и в ее возрасте, в общем-то, простительно. Я же умышленно, без причин, просто захотел и точка. Поэтому с искренним сожалением добавляю, - Я не прав. Прости.
Яна опустив взгляд, кивает. А потом тихо просит;
-Не делай так больше никогда. Так котят дразнят, а я человек, прежде всего, а уже после –все остальное.
-Не буду.-обещаю совершенно искренни.
- Ты тоже меня извини. Это было глупо.
Я лаконично киваю, поражаясь, тому, что все же возможен с этой девочкой диалог. Более того, она способна признавать свои ошибки. Почему-то вспомнились скандалы с Ленкой. Может, если бы мы хотя бы раз вот так с ней поговорили, сейчас все было бы иначе.
Но прикосновение горячих губ Яны отвлекает от воспоминаний о моей неудачной супружеской жизни. Я вздрагиваю от боли и неожиданности, она тут же отстраняется.
-Прости.- шепчет, целуя легонько в уголок рта. А потом признается смущенно, -Я тоже соскучилась.
-Правда что ли? Соскучилась по …как там ты загнула-то…? По убогому мужичонке, который тебе противен?- дразню ее, ухмыляясь. Янка засмеялась.