Лес. Как устроена лесная экосистема - читать онлайн книгу. Автор: Адриане Лохнер cтр.№ 13

Весь XVIII век прошел под знаком посадки деревьев, ей содействовал даже Фридрих Великий. Посев леса стал вопросом высшего уровня, о котором пеклись сами князья. Им было важно сохранить лесное хозяйственное имущество, особенно престижные охотничьи угодья. Господская охота была значительным светским событием, в ходе которого нередко принимались серьезные политические решения. На волне культуры посадки деревьев не только восстанавливались леса, но и возникали многочисленные парки и аллеи. Аграрная реформа увела из лесов скот и отправила его на огороженные выгоны. Лес стал возрождаться, хоть и под действием экономической мысли человека. Хвойные деревья не только росли быстрее лиственных, но и оказались более пригодны для сплава и строительства. Так что леса совершенно сознательно засаживали экономически полезными видами – монокультурами – насколько хватало глаз.

За прошедшие века человек, конечно, усвоил кое-какие уроки. Вкратце: корчевать лес на больших площадях – почти всегда все равно что стрелять себе же в ногу. Это ведет к эрозии почвы, в результате может засыпать целые населенные пункты. Если валить деревья и не сажать новые, будет дефицит древесины, и тогда придется мерзнуть зимой, есть холодную пищу, жить без крыши над головой и терпеть прочие неудобства. К этому добавился еще один урок: с монокультурами связаны все те же проблемы. «Вернитесь на старт, не берите купюру 4000 марок» – инструкция на карте события из старой игры в «Монополию», кажется, точно описывает эту ситуацию, потому что монокультура может сравнительно быстро исчезнуть, и тогда вся работа пропадет даром. Такие леса более уязвимы по отношению к стихийным бедствиям и вредителям. Например, ветровал в насаждении елей – праздник для елового короеда. Из-за этого в 1990-е годы большие участки Баварского леса превратились в кладбище деревьев. В Нюрнбергском имперском лесу по сей день вспоминают, какое бедствие вызвали сосновые пяденицы в 1892–1896 годах, когда третья часть леса пала их жертвой. Восстанавливая имперский лес под Нюрнбергом, его опять засеивали соснами, так что сегодня он на 70 % состоит из сосен, на 20 % – из елей и всего на 10 % – из лиственных деревьев.

На протяжении нескольких сотен лет к лесу применяли понятие устойчивости, введенное Карлом Карловицем: вырубай не больше деревьев, чем растет новых, или, наоборот, сажай столько, сколько хочешь вырубить. Затем стало понятно, что этого уже недостаточно.

В 1993 году в столице Финляндии Хельсинки прошла Конференция министров по защите лесов Европы. В одноименной декларации дано определение устойчивости, которое далеко не ограничивается вопросом, как обеспечить достаточно древесины для экономики. Устойчивое лесопользование – это: «управление лесами и лесными площадями и их использование таким образом и с такой интенсивностью, которые обеспечивают их биологическое разнообразие, продуктивность, способность к возобновлению, жизнеспособность, а также способность выполнять в настоящее время и в будущем соответствующие экологические, экономические и социальные функции на местном, национальном и глобальном уровнях, без ущерба для других экосистем» ^[26].

В настоящий момент в лесоводстве наблюдается тренд на разнообразие. Леса из разных пород более устойчивы к колебаниям климата, стихийным бедствиям и вредителям, чем насаждения монокультур. В Нюрнбергском имперском лесу среди сосен и елей теперь вновь сажают дубы.

Сегодня в Германии лес снова занимает умы людей. Что произошло? Может быть, можно объяснить это так: для взрыва нужны и динамит, и детонатор, и если динамитом считать общество, которое все глубже погружается в стресс и выгорание и тянется к природе в той же мере, в которой оказалось отчуждено от нее, то детонатор сработал в 2015 году, когда лесничий Петер Вольлебен выпустил книгу «Тайная жизнь деревьев». Его «признание лесу в любви» стало бестселлером за одну ночь – не без оснований, поскольку книга написана революционным образом. Никто никогда не говорил о лесе с таких позиций. Чего стоит одна аннотация на суперобложке немецкого издания:

У деревьев есть чувства – вот так сенсация! Красочно интерпретируя результаты научных исследований, Вольлебен сумел увлечь широкого читателя. Лесу это пошло на пользу, потому что им вновь заинтересовались. В свете вымирания видов и изменения климата время поджимает, а Вольлебен задел людей за живое. Вскоре стало понятно, что такой новый прекрасный взгляд на природу весьма востребован. Теперь у VIP-лесника выходит собственный журнал, Wohllebens Welt («Планета Вольлебена»), ни много ни мало в знаменитой серии GEO издательства Gruner + Jahr. В Лесной академии Вольлебена можно выучиться на лесного экскурсовода, пройти курсы, посвященные грибам и травам, узнать, как спасти древние буковые леса или вести экологическое лесное хозяйство.

Большинство лесоводов наблюдает успех VIP-лесника с горькой усмешкой. Никогда еще широкая общественность так не интересовалась предметом их труда. В то же время подход Вольлебена и особенно его формулировки у специалистов вызывают вопросы. Большой успех «Тайной жизни деревьев» объясняется в том числе сильными эмоциями, которые возникают в ответ на очеловечивание природы. Многочисленные аналогии с дружбой, любовью и болью делают книгу Вольлебена очень увлекательной, но, как и в эпоху романтизма XVIII века, взгляд на природу здесь получается идеализированным. Некоторые исследователи леса видят в этом такую опасность, что пишут книги-опровержения: «Истинная жизнь деревьев» (Das wahre Leben der Bäume) биолога Торбена Хальбе вышла с подзаголовком «Книга против мнимых защитников природы». В предисловии слово берет Николаус Амрейн, почетный профессор ботаники в Швейцарской высшей технической школе Цюриха:

Об авторе книги, Торбене Хальбе, Амрайн замечает: «Как ученый, он разоблачает “альтернативные факты” Вольлебена и опровергает необоснованные выводы. Он пишет с искренним юношеским негодованием, борется с иллюзиями и призывает критически и непредвзято смотреть на научные данные».