Ангелы плачут в июне - читать онлайн книгу. Автор: Влада Молнева cтр.№ 3

Она подошла к открытому окну и нервно закурила.

Я усмехнулась:

– Хочешь, расскажу в деталях, что сейчас происходит с твоими легкими?

– Не забудь напомнить, что мне уже шестьдесят четыре, – буркнула Василиса Аркадьевна.

– Чем могу помочь?

– Ты ведь знаешь, как я отношусь к твоей общественной деятельности.

О да! Еще одна любимая тема.

– Но? – После такого многообещающего вступления обязательно должно последовать «но».

– Но если ты не можешь не заниматься благотворительностью, так хотя бы делай это с пользой.

А вот это уже что-то новенькое.

– Благотворительность не предполагает пользу для того, кто ею занимается. К чему ты клонишь?

Она сделала глубокую затяжку и изящно, словно мыльный пузырь, выдула в окно аккуратную струйку дыма. Прямо в листву мокнущей под дождем березы.

– У меня небольшие проблемы, если можно так назвать перспективу увольнения. Только не надо снова о возрасте и заслуженном отдыхе. Я в отличной форме, люблю свою работу и скорее умру, чем окажусь на лавочке со старушками, отупевшими от рутины и слюнявых сериалов!

Я невольно улыбнулась, любуясь разрумянившейся от праведного возмущения бабулей. В этом она вся: стройная, по-спортивному подтянутая (спасибо ежедневной гимнастике), жизнелюбивая, всегда готовая к активной деятельности. Этого не изменили ни время, ни пережитая трагедия. А возраст – всего лишь дата в паспорте, в ее случае совершенно не информативная.

– Рассказывай, потенциальная пенсионерка, – поддразнила я.

Она болезненно поморщилась:

– Даже не шути так! Рассказываю. К нам в санаторий на днях приехала одна напыщенная столичная фифа. То есть это сейчас она столичная, а раньше была местной деревенской замарашкой. Зато теперь вся в бриллиантах, на персонал смотрит сверху вниз, как на пыль, разговаривает сквозь зубы исключительно приказным тоном и…

– И ты хочешь, чтобы я превратила ее в жабу?

– Поверь, этого у нас уже хотят все, включая главного врача, правда, уволить она обещала пока только меня!

– Чем же ты ей так не угодила?

– Если б я знала! – Бабушка сделала еще две быстрые затяжки и затушила сигарету о край белого цветочного горшка. – Она привезла дочь. Девочку лет двенадцати. У той периодически возникают приступы удушья, особенно в июне. Вот врачи и посоветовали чистый лесной воздух в качестве дополнительной терапии. На момент поступления приступы отсутствовали больше двух недель. Вчера вечером я пришла сделать ей назначенный укол (обычные витамины), у девочки анемия. А она, едва меня увидев, забилась в истерике и начала задыхаться. Это был не просто приступ, ее едва откачали. А сегодня утром, прежде чем смениться, я отнесла девочке градусник. Ты же знаешь, у нас такие правила: утром и вечером пациенты измеряют температуру. Так вот, стоило мне войти в ее номер, все повторилось. Сильнейший приступ удушья! Мать закатила истерику, пообещала прикрыть наш санаторий, а меня потребовала немедленно уволить. Вот такие дела. Самое неприятное – непонятно, почему именно я стала причиной обострения?

– Не знаю, что сказать. – Я действительно не знала. – Может, аллергическая или психологическая реакция?

– Аллергии у нее нет. На рентгеновских снимках патологии легких и бронхов не обнаружено. Вообще, по заключениям специалистов, физически девочка абсолютно здорова. Это подтверждено документально светилами медицины – она с трех лет кочует по лучшим клиникам Европы.

– Значит, остается психология. Возможно, ты напомнила ей кого-то, причинившего боль.

Бабушка с очень недовольным видом покачала головой, как много лет назад, когда я не могла решить элементарную, на ее взгляд, задачу.

– Возможно – невозможно! Ты у нас экстрасенс или как? Предположения строить я и сама умею! Мне нужно точно знать, что произошло.

– Я не Ванга, бабуля. На расстоянии не работаю. Мне нужно пообщаться с девочкой, прикоснуться к ней или хотя бы к предмету, содержащему ее ДНК.

– Так и знала, что ты это скажешь. Лови! – изящным движением фокусника она извлекла из кармана пакетик с чем-то синим и бросила мне.

Я машинально его поймала. Это была обычная матерчатая резинка для волос. Вокруг синего круга обвились несколько длинных темных волосков.

– Браво! Ты украла ее резинку?

– Не украла – одолжила. И не смотри на меня, как учитель на двоечницу! Она на полу валялась – завтра верну.

– Чего ты хочешь? Просто узнать причину? – Под моим испытывающим взглядом Василиса Аркадьевна вдруг смутилась и отвела глаза.

Понятно, грядет очередное «но».

– Э… не совсем. Я тут подумала: ты ведь все равно с утра до вечера лечишь не пойми кого. Надо отдать должное, у тебя это действительно получается.

Я невольно улыбнулась. Последняя фраза была сказана тоном человека, признающего очевидный, но крайне неприятный факт.

– В общем, если девочка вдруг чудесным образом исцелится в стенах нашего санатория, думаю, мамаша забудет о своих претензиях и оставит меня в покое.

– Извини, так не пойдет. Поговори с женщиной, как бы неприятно это ни было, и если она даст добро…

– Не даст! Я уже пыталась. Она сказала… – Бабушка поморщилась. – Не могу повторить: таких слов в словаре Даля нет. Она послала меня и тебя заодно… э… в общем, очень далеко!

– Все равно. Я не могу лечить ее тайком.

В изумрудно-зеленых глазах бабушки вспыхнули хорошо мне знакомые искорки гнева, губы сжались в тонкую прямую линию.

– Почему? Полоумная ведьма Солана вбила тебе в голову, что ты должна помогать всем и каждому во искупление грехов отца. Но это полнейший бред! Ты ничего не можешь изменить. Уверена, ты это прекрасно понимаешь и тем не менее тратишь все силы на других, а мне помочь не можешь?

Я с грустью покачала головой, вспоминая наставления Соланы – мудрой сибирской знахарки, научившей меня, испуганную, закомплексованную девочку с зачатками экстрасенсорных способностей, всему, что я сейчас умею. Да, это она сказала, что мой дар – возможность восстановить нарушенное отцом равновесие. Тогда, будучи ребенком, я ухватилась за эту мысль, как за спасительную соломинку. Но соломинка долго не продержалась, утонула, а я… научилась плавать сама.

Конечно, бабушка права – прошлое не изменить. Никакие самые добрые поступки не вернут жизнь тем, кого убил мой отец. Я все прекрасно понимаю. Просто мне так легче – помогать другим, пропускать через себя чужие эмоции, исцелять чужую боль, чтобы не оставалось ни сил, ни времени на собственную.

– Извини, бабуль, но полоумная ведьма, как ты ее называешь, вбила мне в голову еще кое-что: помогать можно только тем, кто об этом просит.

– Так я ведь прошу!

– Не за себя. Прости, у меня связаны руки.