Брачные узы - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Мишина cтр.№ 54

— В интересах сына. Екатерина Егоровна не трудоустроена. Родственников у нее нет. И случился неприятный момент, который заставляет меня переживать за безопасность ребенка, — твердо и четко изложил Григорьев.

Ощутила, как кровь прилила к лицу. Глянула на свекровь. При последних словах ее брови скорбно сдвинулись, а на глазах навернулись слезы. Она что-то шепнула Ярославу Станиславовичу, и тот передал ей платочек. Целый спектакль разыгрывает! Я закипала от злости.

— Суд изучил характеристики ответчицы, представленные обеими сторонами, — говорила судья. — И они абсолютно противоположны. Григорий Степанович, ответчица еще не устроилась на работу?

Юрист поднялся со стула.

— Екатерина Егоровна в активном поиске. Только на следующую неделю у нее запланированы три собеседования. Помимо этого, у ответчицы есть "подушка безопасности" в виде вклада на сто пятьдесят тысяч рублей. Я могу представить суду выписку ее банковского счета? — юрист с разрешения судьи передал документ и продолжил: — Учитывая размер средней заработной платы, такой суммы хватит более чем на четыре месяца.

Судья изучала выписку. Григорьевы перешептывались. Вера Вячеславовна не сдержалась и раздраженно выкрикнула:

— Это деньги моего сына! Она скрыла их!

Судья уколола ее взглядом.

— Прошу соблюдать правила поведения в суде, — прогремела на весь кабинет.

Митя успокаивал маму. Григорий Степанович терпеливо пояснил:

— При разводе учитывается имущество супругов на дату подачи иска. Вклад на имя ответчицы открыт позже. Деньги Екатерине Егоровне безвозмездно перевела Ферро Миланья Демидовна — подруга, которая готова помогать ей и в будущем. Это к вопросу об отсутствии родственников. Кровное родство в таких моментах не обязательно. У Екатерины Егоровны есть необходимая поддержка.

Судья кивала головой, просматривая документы на своем столе. Митя попросил слово:

— Уважаемый суд, минимального материального достатка для ответственности над жизнью ребенка недостаточно. Я настаиваю, что с Екатериной Егоровной он будет расти в неблагополучной обстановке. Мы представляли суду доказательства неадекватного поведения ответчицы, когда она рубила топором дверь моей матери. Но это еще не все. Я хотел бы показать фотографии, подтверждающие безнравственный образ жизни, который ведет Екатерина Егоровна.

С этими словами Митя передал судье и нам снимки. Опустила глаза и еле сдержала возмущенный возглас. На них были мы с Юрой в тот самый вечер, когда он устраивал ужин и удивленно спрашивал меня про инцидент со свекровью. Но на снимке все выглядело иначе: мы стояли близко друг к другу, Юра держал меня за руку, и можно было решить, что далее последует поцелуй.

— В это время в квартире находился мой малолетний сын, — разгорячено, даже драматично продолжал Митя, — и кто знает, какие еще "гости" бывают там?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Догадка резко ударила в голову. Участковый! Нас заснял участковый!

Я была настолько поражена, что нарушив этикет и данные себе обещания, поднялась с места и возмутилась:

— И как ты можешь так?! Лгать прямо в глаза, перед судом! Ваша честь, — повернулась к судье, — человек на фото — мой друг! С самой школы! А снимок сделал участковый! Разве он имел на это право?!

Чувства накрыли меня с новой силой. Обида застилала глаза слезами. Ярость душила. Смотрела на ненавистное мне семейство. В ответ получала заносчивые, озлобленные взгляды. И только Ярослав Станиславович отводил глаза.

Знала, что ему стыдно слушать такую откровенную ложь, и решила довериться интуиции.

— Ваша честь, спросите моего свекра. Пусть он даст мне характеристику, — отчаянно произнесла.

— Григорий Степанович, объясните ответчице, что такое поведение недопустимо, — грозно отчеканила судья.

— Извините, ваша честь. Больше не повторится, — виновато произнес юрист и бросил на меня недовольный взгляд.

Я медленно опустилась на стул. Хотелось сквозь землю провалиться. Судья сурово посмотрела на меня, но все же громко обратилась:

— Григорьев Ярослав Станиславович…

— Да, — несмело отозвался тот и встал с места.

— Помогите нам составить портрет Екатерины Егоровны.

Все застыли в ожидании. Ярослав Станиславович сжался, переминаясь с ноги на ногу. Мое сердце разогналось. Свекор поднял голову, и мы встретились взглядами. Его искаженное ужасом лицо вдруг преобразилось, став приветливым.

— Катенька… — по-доброму начал он, — Екатерина Егоровна очень прилежная мать. Внимательная супруга. Никогда не видел, чтобы она провоцировала ссору. Вежливая и отзывчивая. Она тогда погорячилась, но я уверен, вреда нам причинить не хотела. Просто испугалась, что ей не отдадут Мишеньку. Не пахло от нее алкоголем. Ни в тот день, ни в какой другой.

Мы со свекром тепло улыбались друг другу. Все же моя вера в людей победила. Не могут все быть подлецами.

Судья разрешила Ярославу Станиславовичу сесть на место и делала заметки в своих записях. Вера Вячеславовна смотрела на мужа глазами, налившимися кровью. Митя сжимал ее руку, сдерживая рвущийся наружу гнев.

Мой представитель попросил внимания:

— У нас еще есть доводы, ваша честь. Дмитрий Ярославович посменно работает в другом городе. Две через две недели. Как при таком графике он планирует уделять нужное время сыну? Кто будет присматривать за ребенком в его отсутствие?

Митя подскочил со стула и ответил:

— Моя мама с удовольствием возьмет эти обязанности на себя.

Григорий Степанович, прищурившись и слегка склонив голову набок, поинтересовался:

— А может быть, вы планируете оставлять сына на молодую сожительницу? Которая, к тому же, является матерью вашего внебрачного ребенка?

Митя беззвучно раскрывал рот. Лицо его раскраснелось. В широко распахнутых глазах читалась беспокойство. Юрист слегка улыбнулся произведенному эффекту и серьезно продолжил:

— Приложите, пожалуйста, к делу копию свидетельства о рождении, доказывающую, что истец вел тот самый безнравственный образ жизни, в котором так усердно обвиняет ответчицу. Вот такие двойные стандарты, ваша честь, — развел руками Григорий Степанович. — Если суд оставит ребенка с отцом, то он половину каждого месяца будет проводить с совершенно чужим для него человеком.