Там, где я тебя нашел - читать онлайн книгу. Автор: Вера Лейман cтр.№ 9

— Убирайся из моего дома, — процедил он сквозь сжатые зубы.

— Отлично! Как хорошо, что я еще не сняла бронь гостиницы. Так и знала, что доверять мужчинам — все равно что себя не уважать, — Алекс удовлетворенно улыбнулась, как будто искала и наконец нашла доказательство того, что все мужики сволочи.

Она повернулась лицом к лестнице и натолкнулась на мой взгляд. Выражение ее лица смягчилось, и она неловко опустила глаза.

— Никто никуда не уйдет, — вдруг сказал я. Не знаю, почему я это сделал, меня словно что-то толкнуло произнести эти слова.

— Не лезь не в свое дело, сопляк! — взбешенный дядя подлетел ко мне и ткнул меня пальцем в плечо.

— Не согласен, — возразил я, стряхивая его руку. — Это мой дом, и я решаю, кто в нем будет жить.

Дядя опешил. Я видел это по его потрясенно расширившимся глазам. Какая-то часть меня восставала против такой вопиющей грубости по отношению к старшему, и я представил, что бы сделал отец, если бы услышал, как я разговариваю с его младшим братом. Наверное отвесил мне хорошую оплеуху. Но другая моя часть верила, что я поступил правильно, потому что хотел защитить девушку, которая… которая… — я замер на этой мысли и упрямо договорил — которая не заслужила такого отношения. Да, именно так! У меня всегда было обостренное чувство справедливости, и сейчас во мне говорило именно оно. Ничего больше!

— Ты что творишь? — дядя перешел на корейский, приблизив свое лицо вплотную к моему.

— Я не сказал ничего особенного. Дядя, ты не прав и сам это знаешь.

Мы смотрели друг другу в глаза, и на какое-то время я совсем забыл, что он мой родственник. Со стороны мы наверное выглядели как два самца, пытающиеся остоять свою территорию. И я не собирался отступать.

— Из-за какой-то девки ты готов пойти против меня, своей семьи? Да кто она вообще такая! — зашипел мой соперник, и я почувствовал, как кровь прилила к лицу.

— Она наш гость, — пытаясь сохранить ровный голос, я хотел достучаться до упрямца. — Неужели ты выгонишь ее из дома только потому, что она не ответила тебе взаимностью? Это не по-мужски. И не по-человечески.

— Да что ты можешь понимать! У тебя еще молоко на губах не обсохло! — возмущенно фыркнул дядя, однако я видел, что он заколебался. Может уже наконец включил голову?

— Давай отбросим эмоции. Ты пригласил девушку погостить к себе домой. Она одна в чужой стране, языка не знает, знакомых, кроме нас, у нее нет. Ты должен взять ответственность за свое решение, — несмотря на свою злость, я не хотел ругаться. И тем более, чтобы дядя рассказал моим родителям об этом инциденте, добавив от себя двусмысленных подробностей. Поэтому я решил, что сейчас лучше всего договориться, чем воевать.

Алекс не вмешивалась в наш разговор и стояла у окна, глядя во двор. Какое-то время дядя молча пыхтел уперев руки в бока. Затем, наконец, выдавил через силу:

— Ладно, пусть остается.

Я едва сдержал саркастическую ухмылку. Тоже мне, разрешил! Официально дом мой, я купил его на заработанные деньги и по факту только я могу решать, кому здесь жить. Но дяде очень хотелось сохранить видимость лидерства и иллюзию, что все зависит от него. Что ж, если ему так легче, пусть так и думает.

Я сидел за синтезатором, машинально перебирая клавиши. После скандала в гостиной все разбрелись по своим комнатам, и тишину дома нарушал лишь я, наигрывая мелодию, которая вот уже несколько дней крутилась у меня в голове. Если ее довести до ума, то из этого могла получиться отличная баллада, но она не вписывалась в стиль нашей группы, и я подумал, что можно было бы включить ее в микстейп, который я планировал выпустить через полгода.

Мои мысли хаотично бродили в голове, не останавливаясь ни на чем конкретном. Я думал об Алекс, о дяде, о друзьях и о завтрашнем позоре. Признаться, это беспокоило меня больше всего. В животе что-то дергалось каждый раз, как я представлял себя склоняющим голову перед придурком Дже Уком. Что, спрашивается, я ему сделал?

Вспоминая то время, я никак не мог найти причину такой ненависти именно ко мне. Он всегда был тихим, забитым мальчишкой. У него не было друзей, и никто из ребят не стремился с ним общаться. Его считали странным, не от мира сего, и посмеивались над его смешными очками и прыщавым лицом. Прыщи конечно же были не у него одного, но почему-то именно Дже Ука мои одноклассники выбрали объектом насмешек. Я никогда не обсуждал его, но не потому, что был очень благородным. Мне просто было наплевать на всех, кроме себя. Я уже тогда готовился пройти прослушивание в агентстве, и мне не было дела до детских игр.

У Дже Ука была привычка щелкать ручкой, когда он нервничал. Однажды на итоговом тесте по математике он так переволновался, что сломал ее. Я, не задумываясь, протянул ему запасную и поймал его пораженный взгляд. Видимо, он был потрясен тем, что кто-то вроде меня помог ему. Не сказать, чтобы я был лидером или заводилой, но почему-то на меня равнялись, некоторые даже пытались подражать, а девчонки заваливали валентинками на День всех влюбленных. Пожалуй, меня можно было назвать популярным, может поэтому после того как я отдал Дже Уку свою ручку, над ним стали меньше смеяться. Словно я снял с него клеймо неудачника.

Я смотрел на свои пальцы, легко касавшиеся клавиш, и копался в памяти, пытаясь уцепиться за воспоминания, которые стали для меня роковыми. И на ум пришел один случай, о котором я совсем забыл…

Я был довольно хорош в спорте и играл в волейбол за нашу школу в соревнованиях за выход на национальное первенство среди школьников средних классов. В тот день как назло заболел один из центральных игроков, и Дже Ука вызвали со скамьи запасных. Он играл неважно, медленно передвигался по площадке, но у него была сильная подача, и тренер с капитаном решили, что это неплохой вариант. Мы поменяли стратегию, но противники были сильны, и счет постоянно перевешивал в их пользу. Нужен был рывок. Я был одним из самых высоких в команде, и мне хорошо удавались атаки возле сетки.

Все устали, шла пятая партия, и счет был тринадцать — четырнадцать не в нашу пользу. Судьба школы висела на волоске, ребята очень нервничали. Не знаю, почему мы придавали такое большое значение этой игре, но тогда мне казалось, что победа — вопрос жизни и смерти.

Последний мяч. Я до сих пор помню, как бешено колотилось сердце, потела спина и дрожали руки. Мощная подача соперника, Дохен принимает хорошо, мяч летит к Дже Уку, и я ору: "Мне! Мне!" Но вместо паса он по какой-то немыслимой причине вдруг решает атаковать сам и… попадает в сетку. У меня звенит в ушах, я чувствую, как кровь молотком стучит в висках и будто вся разом падает в ноги. Мы проиграли… проиграли! Это единственное, что сейчас имеет значение. Ребята бегут к Дже Уку, но я хватаю его за шиворот мокрой от пота футболки и кричу ему в лицо:

— Идиот! Почему ты не отдал мяч мне?!

— Я… я… — лепечет сжавшийся от ужаса пацан и своим жалким видом бесит меня еще больше. Я ненавижу его в этот момент всей душой.