Кувейт. Мозаика времен - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Сенченко cтр.№ 171

«Кончину» жемчужного промысла в Кувейте хронисты датируют 1948 г., когда на сезонный лов в море вышло только несколько парусников.

В 1920-егоды, для сравнения, в «жемчужной охоте» участвовало практически каждое семейство коренных кувейтцов. В 1961 г. весь жемчуг, что продавали на кувейтском рынке, завозили уже с Бахрейна.

Жемчужная ловля в речи кувейтцов фигурирует под словом «гавс», что значит погружение под воду, а сообщество ловцов-ныряльщиков — под словом «гававис». Квалифицированные ныряльщики (гаввасы), равно как маститые капитаны-наставники и лоцманы, имевшие точное представление обо всех жемчужных отмелях Залива и гаванях его обоих побережий, были среди кувейтских таввашей, оптовых торговцев жемчугом, и владельцев судов нарасхват. Тавваши частенько затевали между собой споры из-за лучших из тех, кто «постиг науку чтения неба, вод и ветров», то есть из-за лоцманов и капитанов. Соперничали друг с другом и из-за ныряльщиков, которым из сезона в сезон сопутствовала удача, которые непременно поднимали со дна крупные, дорогостоящие лу’лу’ (жемчужины).

На «жемчужную охоту» кувейтская флотилия отправлялась в начале июня, а возвращалась в порт в конце сентября. Это время называлось у местных жителей сезоном «большого лова» (ал-гавс ал-кабир). О его начале объявлял лично правитель шейхства. Сигнал для выхода жемчужной флотилии в море давал адмирал. Им становился самый опытный и авторитетный нахуда (капитан). Он представлял в море интересы всей флотилии, в том числе в сношениях с другими флотами и шейхами княжеств, наведывавшихся на места лова. На каждом из судов, отправлявшихся на «жемчужную охоту», обязательно поднимали флаг шейхства, знак-символ (васм) территориальной принадлежности судна.

Помимо «большого лова», существовали и два так называемых малых: ал-гавс ал-барид, что значит «холодный лов», приходившийся на апрель-май; и ал-гавс ал-муджаин, то есть «свободный от уплаты налогов» или зимний, длившийся с октября по май.

В июле 1900 г. в сезонной ловле жемчуга участвовало 12 000 кувейтцов (ловцов жемчуга и матросов среди населения Кувейта насчитывалось тогда 15 000 человек) ^[882].

Согласно данным, приводимым Дж. Лоримером, в 1906 г. ловлей жемчуга в шейхствах Договорного Омана занимались 22 тыс. человек; в Катаре — примерно 13 тыс. чел.; на Бахрейне — около 18 тыс. чел.; в Кувейте — 9200 чел., а в Эль-Катифе — 3400 чел. ^[883]. Доходы Кувейта от него в 1906 г. составили 1 137 000 рупий. Ежегодный заработок крупных семейств потомственных таввашей Кувейта, таких как Шамлана ибн ‘Али, Хилала ал-Мутайри, ‘Али ибн Ибрахима ал-Мудифа и Сакра ал-Ганима, в начале XX века достигал, по словам Дж. Лоримера, 6 млн. индийских рупий (3 млн. долл. США) ^[884].

В 1908 г. жемчужный флот арабов Персидского залива включал в себя 3500 парусных судов: 1200 из них владел Бахрейн; 700 — арабы побережья Эль-Хасы; 750–800 — Кувейт; остальными — арабы Оманского побережья (нынешние ОАЭ).

Венецианский ювелир Гаспаро Бальби, посещавший порты Юго-Восточной Аравии в 1580 г. и оставивший описание гаваней Прибрежной Аравии от Катара до Ра’с-эль-Хаймы, в том числе Хор Факкана, Кальбы и Диббы, рассказывает, что когда сезон «жемчужной охоты» в Персидском заливе заканчивался, то некоторые суда перемещались к Цейлону.

Работа ловцов жемчуга в летний период времени в Персидском заливе, под палящим солнцем, была очень тяжелой. Рабочий день начинался через час после восхода солнца и заканчивался за час до его захода. Процесс лова и инструменты, что использовали ныряльщики даже в 1930-х годах, оставались теми же, что и во времена знаменитого арабского путешественника XIV века Ибн Баттуты. «Охотились», согласно традиции, только дедовским способом. Никаких инноваций не признавали. Более того, бытовало поверье, что любые новшества в «жемчужной охоте» могут накликать беду — «забрать у людей кормилицу-лу’лу’».

Сэр Чарльз Белгрейв, политический агент Англии на Бахрейне, проработавший там более 30 лет, отмечал в своих воспоминаниях, что когда в 1926 г. он впервые оказался в Персидском заливе, то местный жемчужный промысел мало чем отличался от того, каким его наблюдал знаменитый арабский историк, географ и путешественник ал-Мас’уди (ок. 896–956). Нос ныряльщика зажимал все тот же костяной или деревянный прищеп (фатим). Уши его предохраняли восковые пробки. Пальцы от порезов защищали кожаные напальчники. Для погружения на дно ловцы использовали все те же, привязанные к ногам, камни-грузила.

Главную опасность для ловца представляла не акула, а рыба-пила, разрезавшая, случалось, человека пополам.

Раковины, собранные за день, оставляли на палубе. Просушивали и на рассвете следующего дня вскрывали, в присутствии всей команды. Правило это блюлось строго. Попадались раковины величиной в большую ладонь, абсолютно черные снаружи и перламутровые изнутри. Именно такие раковины, со слов ныряльщиков, и являлись «жилищами самых прекрасных жемчужин». Случалось, и довольно часто, как повествуют в своих записках об Аравии ее лучшие исследователи-портретисты, ныряльщики вскрывали большие раковины под водой. Если находили в них большие жемчужины (даны), то проглатывали, утаивая от капитанов. Так же иногда поступали и при вскрытии раковин на палубе. Но капитан присматривал за всеми зорко. Повадки и характер каждого из ловцов знал отменно. И с помощью «известного набора средств по расстройству желудка», как пишет Чарльз Белгрейв, их у жуликоватого ловца извлекали ^[885].

На каждом судне имелся Коран. Завернутый в чистый холст материи, зеленого, как правило, цвета, он хранился в рубке капитана, либо же, будучи пристегнутым, — на специальной распорке, которую устанавливали на корме, под навесом. По вечерам айаты (стихи) из Корана зачитывал собиравшимся на палубе членам экипажа лично капитан судна.

Процесс жемчужного лова красочно отразил в своем увлекательном сочинении «Ирак Арабский» известный отечественный дипломат-востоковед, консул Российской империи в Багдаде А. Адамов. «Ловцы с зажатыми костяными рогульками носами и залепленными воском ушами, опускаются под воду при помощи камня, подвешенного к ногам, на глубину, не более 28 футов, где собирают раковины в привязанные к талиям корзины». Самыми богатыми отмелями «по количеству и качеству жемчуга», считаются те, что у островов Бахрейнского архипелага. Сезон жемчужной ловли открывается в конце мая — начале июня, и длится до октября. В это время в водах Персидского залива собирается до 4,5 тысяч судов с экипажами, общей численностью не менее 30 тыс. человек. На долю Кувейта, Эль-Катара и Эль-Катифа приходится до 1 тысячи судов ^[886].