Кувейт. Мозаика времен - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Сенченко cтр.№ 111

Что же касается шейха Ибн Хумайда, вождя племени ал’утайба, то им в противостоянии с Ибн Са’удом двигали чисто религиозные мотивы. Будучи неистовым, по выражению историков, последователем ихванизма, он выступал за неизменность унаследованных от предков обычаев и традиций. Называл их «фундаментом жизни».

Ихваны, как уже отмечалось, выражали недовольство действиями Ибн Са’уда по сдерживанию их набегов на земли Ирака и Трансиордании. Захват Хиджаза лишь разогрел в них страстное желание нанести удар по «скроенным инглизами» и поддерживаемым ими режимам власти в Ираке и Трансиордании. Они полагали, что подвинув из Хиджаза Хашимитов, «отдавшихся в руки инглизов», незачем уважать и рубежи их уделов в Ираке и Трансиордании.

Первая сшибка Ибн Са’уда с ихванами произошла в местечке Сабила, что в окрестностях поселения Артавийа, центра власти племени ал-мутайр. Пулеметы, установленные на его автомобилях, сделали свое дело — скосили передовые ряды бедуинов и подавили их боевой дух. Когда Ибн Са’уд бросил на мятежников верблюжью кавалерию, чтобы завершить разгром, то оставшиеся в живых ихваны отступили, и отодвинулись в пустыню. Шейх Файсал ал-Давиш получил тяжелое ранение, и попал в плен. Шейх Ибн Хумайд смог уйти от преследования ^[626].

Шейх Файсал, доставленный к Ибн Са’уду на носилках, находился в критическом состоянии. Врач, осмотрев его, сказал, что шансов на выживание у него немного. Поэтому Ибн Са’уд и отпустил шейха. Разрешил вернуться в Артавийю, дабы успеть проститься с родными и близкими ^[627].

Прослышав о нисхождении, проявленной Ибн Са’удом по отношению к шейху Файсалу ал-Давишу, с просьбой о прощении и помиловании обратился к нему укрывшийся в пустыне шейх Ибн Хумайд, вождь племени бану ‘утайба. Но в случае с ним Ибн Са’уд решил продемонстрировать другой пример обхождения с мятежником — жесткий и карающий. И тем самым наглядно показать бедуинам, что быть он может и добросердечным, и твердым. Ибн Хумайда выследили, поймали и бросили в темницу, где он и умер. Хут-Хут, родное поселение шейха, центр власти племени бану ‘утайба, снесли до основания и сравняли с землей.

Вслед за этим Ибн Са’уд объехал с подарками все племена и города, выступившие на его стороне, и лично поблагодарил шейхов племен и горожан за преданность Дому Са’удов.

Шейх Зайдан ибн Хизлайн, вождь племени ал-‘аджман, третий лидер повстанцев, укрывался в Эль-Хасе. Участия в сражении при Сабиле не принимал, но в триумвирате мятежников состоял. Понимая, что в противостоянии с Ибн Са’удом он, по сути, остался с ним один на один, шейх Зайдан «решил пойти на мировую». Но вместо того, чтобы обратиться к нему напрямую, прибегнул к услугам посредника в лице Фахда ибн Джилуви, чей отец, ‘Абд Аллах, кузен Ибн Са’уда, занимал пост губернатора Эль-Хасы. Во время встречи с ним был задержан. Находясь под арестом, предупредил Фахда, что если его не отпустят, то племя бану ‘аджман определенно прийдет ему на помощь. Нападет на становище семейно-родового клана Фахда, где его содержат под стражей, со всеми вытекающими из этого, печальными для членов калана последствиями. На что Фахд ответил, что, если это случится, и как только воины бану ‘аджман приблизятся к становищу, то Ибн Хизлайна тут же «поставят на мечи», без суда и следствия.

Поскольку никаких известий от своего вождя племя в течение нескольких дней кряду не получало, то ‘аджманиты, заподозрив неладное, совершили набег на становеще, где находился их шейх — и того тут же закололи. Потери сторон в завязавшемся бою составили одну тысячу человек. Инцидент этот серьезно осложнил обстановку и в без того неспокойной Эль-Хасе, и ударил по престижу Ибн Са’уда.

Вскоре ему донесли, что каким-то чудесным образом выздоровел смертельно раненый шейх Файсал ал-Давиш. Поправившись, он объединил под своим началом и племя ал-‘аджман. Стал нападать на племена, лояльные Ибн Са’уду, разорять их становища и грабить принадлежашие им торговые караваны. Присоединились к нему и несколько крупных семейно-родовых кланов из племени бану ‘утайба, связанных родственными узами с семейством казненного шейха Ибн Хумайда.

Надо сказать, что набеги эти отличались, порой, крайней жестостью. Выходили за рамки правил традиционных бедуинских газу, предпринимавшихся в целях заполучения добычи, в первую очередь верблюдов и домашнего скота. Пощады во время них не ведал никто. Всех, кто только попадал под руку, убивали. Раненых в живых не оставляли: либо добивали, либо страшно калечили ^[628].

Изловить шейха Файсала ал-Давиша не удавалось никак. Тактика, которую он использовал при набегах — «ударить и бежать» — была отточена им до совершенства. Неожиданно он наваливался на торговые караваны и становища, нещадно грабил их и уходил в пустыню. Укрывался в приграничных с Недждом землях Ирака и Кувейта. Там же сбывал награбленное и приобретал все, что требовалось: продовольствие, оружие и боеприпасы. Отсюда — и нескончаемые обвинения Ибн Са’удом шейха Ахмада, правителя Кувейта, в «пособничестве мятежникам».

Ибн Са’уд полагал, что у шейха Файсала ал-Давиша имелись некие «секретные источники финансирования» поднятого им мятежа, что и объясняло наличие у него достаточного количества оружия и боеприпасов. Чтобы выявить эти источники, Ибн Са’уд направил в Кувейт своего тайного эмиссара, шейха Мухаммада Ас’ада. Находясь там, тот обнаружил, что шейх Файсал ал-Давиш, действительно, получал оружие, аммуницию и деньги через кувейтский порт, нелегально. Но вот кто эту помощь ему оказывал, узнать так не смог.

Впоследствии выяснилось, правда, что среди тех, кто поддерживал мятежников, значился и иракский король Файсал (он сам признался в этом на встрече с британским верховным комиссаром в Ираке). Король Файсал считал, что до тех пор, пока Ибн Са’уд остается у власти, будет сохраняться и угроза безопасности Ираку. Чтобы устранить эту угрозу, надо ликвидировать главный инструмент власти Ибн Са’уда — «вывести из строя» созданную им военную машину в лице ихванов. В этих целях подбить одного из их шейхов, влиятельного и авторитетного, к тому, чтобы он учинил среди них мятеж. Заставить Ибн Са’уда сосредоточить все свое внимание на погашении «бунта ихванов», чреватого для Дома Са’удов втягиванием племен Неджда в междоусобицы и распри, и тем самым стреножить деятельность Ибн Са’уда по объединению под своим началом всех кочевых племен Верхней Аравии.

Получая помощь от Хашимитов, шейх Файсал ал-Давиш рассчитывал и на поддержку со стороны шейха Ахмада. В ответ обещал поставить свое племя под власть Кувейта. Для эмира Кувейта такое предложение было весьма соблазнительным. Шейх Файсал ал-Давиш знал о желании шейха Ахмада вернуть те земли, которых он лишился по соглашению в ‘Укайре. Переход же его под эгиду Сабахов, который вполне мог повлечь за собой аналогичные действия со стороны ряда других неджских племен, недовольных политикой Ибн Са’уда, определенно ослабил бы «хозяина Неджда», а значит — предоставил бы шейху Ахмаду шанс на возврат того, что у него отобрали в ‘Укайре.