Отец Иоанн (Крестьянкин) - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Бондаренко cтр.№ 92

Сам о. Иоанн в одной из проповедей назвал массовый интерес к православию в 1970-х настоящим чудом: «То, что современный человек, выросший и воспитанный без Бога, приходит в Церковь, где Господь встречает его словами: Сегодня надобно Мне быть у тебя... ныне... спасение дому сему (Лк. 19: 5, 9), — вот это не мнимое, а действительное чудо». И действительно, многие из таких «искателей» 1970-х (а позже и 1980-х, и 1990-х годов), которые надели нательные крестики лишь потому, что это «стильно», а в храмы заходили полюбоваться древней росписью и поумиляться пению хора, в конце концов воцеркОвились, многие приняли сан. Внешне «случайные» люди в Церкви, своими судьбами они доказывали: ничего случайного в жизни нет, и слово это вообще не от Бога. Есть только Промысл, который ведёт человека по жизни туда, куда нужно.

Один такой человек появился в Псково-Печерском монастыре в воскресенье 9 мая 1969 года. Это была пятикурсница Строгановского училища, 28-летняя жительница Ярославля Татьяна Смирнова. Переворот в её жизни произошёл в 1965-м, когда она приехала навестить могилу своего деда, протодиакона Евлампия, много лет служившего в Никольском храме Касимова. (Уже в этом можно видеть знак — ведь именно в этом храме год спустя стал настоятелем о. Иоанн). За ночь, под аккомпанемент чудовищной грозы, девушка прочла все четыре Евангелия, и это изменило её навсегда. Но продолжались и сомнения в правильности выбранного пути, мучила неуверенность. С этим Татьяна и отправилась в Псково-Печерский монастырь.

В первый день радость от пребывания в обители ещё мешалась с раздражением на архиерея, который «в розовом, кисельного цвета облачении, усеянном блестками, напоминал большой бисквитный торт», на многократно повторяемые слова проповеди. На следующий день, 10 мая, студентка увидела, как от толпы, вышедшей из Успенского храма после богослужения, отделился монах и лёгкой скользящей походкой направился прямо к ней. Подойдя вплотную и глядя на Татьяну в упор, он доброжелательно произнёс:

— А я ведь тоже Христова невеста!

— Ну, вы-то Христова невеста, а мне-то какое дело! — от неожиданности резко ответила девушка.

Но о. Иоанн, не обратив на это никакого внимания, начал расспрашивать её. Выяснив, что Татьяна — художница, он пригласил её прийти к нему в келию около пяти вечера. Своей очереди ждали другие посетители, и разговор получился кратким:

— В миру художников много, а Церкви они нужнее. Хорошо бы тебе стать реставратором. Реставрация — это ведь оказание помощи пленным иконам...

Татьяна резонно заметила, что распределить её могут куда угодно, на что о. Иоанн ответил:

— Будем проситься в реставрацию, а пожить надо бы дома, с родными.

Посетительница не спорила и не соглашалась — она была слишком ошеломлена доброжелательной манерой незнакомого монаха. Он помазал её елеем, вручил просфору («Смотри — точёненькая, тут и ты, и все твои близкие уже есть») и распрощался.

И с этого дня жизнь Татьяны Смирновой начала складываться так, как это было необходимо. В одну из встреч батюшка подарил Татьяне копию старинной рождественской открытки, изображавшую мальчика, ведущего за руку девочку и освещавшего путь фонариком. «Смотри, это Ваня и Таня, — объяснил о. Иоанн. — Ваня фонариком освещает путь Тане». «Началась жизнь под руководством, — вспоминает Т. С. Смирнова. — Но сколько раз потом хотелось разорвать эти узы — то по собственной воле, а то и по наущению вражьему. Сколько раз доверие подвергалось ревизии, червь сомнения мучил, подтачивая слабую веру, пока, наконец, сама жизнь не оправдала и не защитила реальную правду слов отца Иоанна».

В 1981 году Татьяна Сергеевна переехала в Печоры и, начав выполнять в монастыре послушания реставратора икон и письмоводительницы старца, постепенно стала его доверенным лицом. «Ваня и Таня» были рядом на протяжении четверти века.

Другим примером обращения к вере стала история художника Геннадия Усачёва, в монашестве Михаила:

«Мы познакомились с отцом Иоанном в 1970 году. Ни о Боге, ни о том, что Он — источник жизни, мы с друзьями не задумывались. Всеми страстьми одержимые молодые художники, и было нам в ту пору чуть больше тридцати. Единственное, до чего смогли “дотянуться” в этом возрасте — до “духовной науки” Штейнера, которой мы и руководствовались. Мой друг Алексей Чухин (позднее он станет священником) повстречал в Ярославле Татьяну Сергеевну Смирнову. Выслушав его рассуждения о “духовности” Штейнера, она предложила ему поговорить на эту тему с отцом Владимиром Правдолюбовым, который жил в Касимове: “Хороший батюшка, не пожалеешь!”

В свои 34 года я был уверен, что священники — народ недалёкий, выдумали себе какую-то идею и на этом зарабатывают деньги. Такого же мнения придерживался и Алексей. Только ради любопытства пошёл он к отцу Владимиру. А тот в первом же разговоре разнёс любимого нами Штейнера в пух и прах. Математик по образованию, отец Владимир рассуждал о штейнерианстве без запальчивости и очень убедительно. Нас это удивило. Появилось желание видеться со священником почаще. И мы стали ходить к нему в храм, где и узнали, что совсем недавно служил в Касимове замечательный священник, звали его отец Иоанн (Крестьянкин). Поведала нам о нём бабушка Христина. Кто она была такая? Да просто бабушка. Всё в её жизни было подчинено Богу и Церкви. Она-то и рассказала нам, как все полюбили отца Иоанна, да так, что и отпускать не хотели. При нём много народа стало ходить в церковь. Словом, она нам посоветовала: “Поезжайте в Печоры к отцу Иоанну”.

Мы послушались. Приехали в город, о котором ничего не знали, смотрим: народ куда-то идёт, мы — за ним. Пришли в церковь, отец Иоанн как раз служил молебен. Молящихся толпа. В то время молодёжь редко в церковь заходила. И нас сразу заметили. По окончании службы и отец Иоанн обратился к нам с вопросом:

— А это кто к нам приехал? Такие молодые да симпатичные!

И так весело, радостно спросил:

— Кто вы такие? И зачем сюда приехали?

Мы подошли ближе, отвечаем:

— Приехали из Питера. А мы в Касимове были. Нас прямо оттуда к Вам и направили.

Отец Иоанн:

— Да-а? Это хорошо! Касимов — град святой, и люди там Божии!

И начал вспоминать отца Владимира, отца Анатолия, касимовских прихожан. Люди кругом стоят, слушают. Потом спрашивает:

— Где вы остановились?

— Нигде, мы только что приехали.

Он сразу закричал:

— Кто возьмёт их, кто?

И с улыбкой на всех смотрит. Раздались крики: “Мы возьмём!” Тут подходит бабуля, Анна её звали, она трудилась в овощном складе в пещерах. Ревностная подвижница. “Я забираю!” — говорит. А оказалось, что у неё и дома-то нет. Её саму местные прихожане, Володя с женой Евгенией, взяли к себе пожить на какое-то время. А она ещё и нас с собой приводит, хозяин дома глаза вылупил! А что поделаешь? Они с женой тоже были особой закваски. Каждое утро бежали на раннюю литургию, вера была стержнем их жизни. Они приехали в Печоры из Белоруссии, купили избушку — сплошные щели. Ноябрь, холодина жуткая в доме. Хозяева нам отдали свою кровать односпальную, а сами спали на плите: печь протопят и ложатся. Мы ежедневно стали ходить в монастырь, и всему, что видели и слышали, поражались. Таких людей, как отец Иоанн, в своей жизни мы ещё не встречали — прямо фонтаном из человека бьёт любовь к людям, он себя как бы забывает совсем.