Сошествие тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 38

Если семье сослуживца угрожает опасность, они сделают так — это часть их негласного кодекса чести. Все нормально. Все будет просто отлично.

Окружающий мир, растворившийся в дымке с того момента, как начал звонить телефон, приобретал прежние очертания. Вдруг стали различимы гудки машин, скрежет автомобильных цепей по заснеженной мостовой, завывание ветра.

Перед Джеком опять возникли дома. Мимо прошел, согнувшись под напором ветра, прохожий, вслед за ним пробежали трое подростков-негров — они бросали друг в друга снежки и громко смеялись.

Фантастическая дымка рассеялась. Джек вышел из тумана и уже не знал, было ли все на самом деле? Наверное, дымка окутала его сознание, была плодом его воображения, наваждение, не более того.

Но что за наваждение? Откуда взялось и почему выбрало именно его? Он никогда не был эпилептиком, не страдал ни обмороками, ни пониженным давлением, у него вообще до сих пор не было особенных проблем со здоровьем.

Почему же это был он?

Он понял, что телефонный звонок предназначался именно ему. Почему?

Пока Джек, стоя на месте, обдумывал происшедшее, тысячи снежинок окружили его, словно мошкара.

Наконец он решил, что должен позвонить Фэй, объяснить ей ситуацию, предупредить, чтобы она была осторожна по пути из школы Уэлтон к ней домой.

Пусть убедится, что за ними никто не следует. Джек повернулся к таксофону, но тут же остановил себя: нет, только не он. Нельзя звонить по телефону, к которому имел отношение Лавелль. Смешно, конечно, думать, будто этот подонок может прослушивать общественные таксофоны, но испытывать судьбу тоже глупо.

Все еще злой, но уже не такой испуганный, Джек направился к патрульной машине, ожидавшей у тротуара.

Ветер вгрызался в лицо ледяными зубами.

Лавелль прошел в свой железный сарай. За спиной у него осталась зима, здесь сухая жара выжимала из Лавелля пот, который тут же увлажнил его черное лицо. Странный оранжевый свет отбрасывал на стены загадочные тени. Из ямы в центре помещения слышался какой-то устрашающий звук, похожий на сердитое перешептывание тысяч отдаленных голосов.

Лавелль принес с собой два снимка. Дэйви и Пенни он сфотографировал вчера сам, на улице возле школы Уэлтон, сидя в своем фургоне, припаркованном чуть ли не за квартал от самой школы. Он пользовался 35-миллиметровым "Пентаксом" с мощным телеобъективом и сам проявил фотографии в крошечной темной комнате.

Чтобы наслать заклинание и достигнуть желаемого результата, Бокор должен иметь какое-нибудь изображение жертвы. В соответствии с традициями, Бокор делает тряпичную куклу, наполняет ее опилками или песком. Лицу куклы нужно придать хотя бы отдаленное сходство с лицом жертвы, ведь для Бокора она заменяет реального человека.

Изготовление куклы — утомительная процедура. К тому же средний Бокор, как правило, не обладает художественными способностями и с трудом добивается сходства с оригиналом. Поэтому куклу оснащают несколькими волосками жертвы, или добавляют ей кусочек ногтя, или наносят на нее каплю крови. Добыть такие компоненты непросто. Не станете же вы неделями ошиваться возле парикмахерской, где бывает жертва, чтобы умыкнуть прядь ее волос? А как получить кусочек ногтя? А раздобыть немного крови? Что, напасть на человека и иметь дело с полицией?

Избежать всех этих сложностей можно, если заменить куклу хорошей фотографией. Не исключено, что Лавелль был единственным Бокором, кто привлек к черной магии столь современное средство. Когда в первый раз он испробовал этот метод, то особо не рассчитывал на успех. Однако уже через шесть часов после ритуала жертва была мертва: человек угодил под колеса тяжелого грузовика. С тех пор Лавелль осмелел. Должно быть, от Грегори перешла к нему капля веры в технический прогресс.

И вот, стоя на коленях у самой ямы, Лавелль шариковой ручкой проделывал небольшие дырочки в верхней части каждой фотографии. Затем он продел снимки детей на тонкий шнур. По обе стороны от ямы установил две деревянные палки, один конец шнура привязал к одной палке, а другой — ко второй, так что фотографии повисли над самым центром ямы. Их освещал оранжевый свет, идущий из глубины.

Очевидно, придется убить детей. Он дал Джеку последнюю возможность передумать, дал ему несколько часов. Но почему-то был уверен, что тот не отступит.

Лавелль не боялся убийства. Напротив, ожидал этого с нетерпением. В убийстве маленьких существ была своя, какая-то особая прелесть.

Лавелль облизал губы.

Доносящийся из ямы отдаленный шум тысяч и тысяч шепчущихся, шипящих голосов стал четче, когда фотографии детей Джека Доусона оказались над ямой.

К шипению прибавился новый оттенок: в нем слышалась не просто злоба, не просто угрозы — этот звук свидетельствовал о зверских желаниях, о жажде крови и ненасытной порочности. Звук темного и неутоленного голода.

Лавелль снял с себя всю одежду.

Поглаживая половые органы, он прочел короткую молитву.

Он был готов.

В сарае слева от двери стояли пять больших медных сосудов. Там были пшеничная и кукурузная мука, мелко истолченный кирпич, угольная пыль, размельченные коренья. Зачерпнув рукой кирпичный порошок и ссыпая его с ладони тонкой струйкой, Лавелль начал рисовать сложный узор на участке земли, примыкающем к яме с севера.

Этот узор, его называли "веве", символизировал астральную силу.

Настоящий Бокор или Хунгон знает сотни таких узоров. Определенные "веве" перед началом обряда помогают колдуну привлекать внимание богов к Умфору — храму, где осуществляется ритуал. "Веве" создают только руками, не прибегая ни к каким инструментам. И не по трафарету, заранее прочерченному на полу. В то же время "веве" надлежит быть строго симметричным и пропорциональным, если колдун действительно хочет добиться желаемого. Создание "веве" требует хорошего навыка, острого глаза и твердой руки. Лавелль зачерпнул из сосуда еще пригоршню истолченного кирпича. Через несколько минут он закончил работу. Его "веве" символизировал Симби И-Ан-Кита, одного из злых богов Петро.

Лавелль вытер руку о чистое сухое полотенце, удалив с нее кирпичную пыль. И, зачерпнув пшеничной муки, стал рисовать еще один "веве" — у южного края ямы. Это был совершенно другой узор.

Всего Лавелль создал четыре сложных символа — по одному с каждой стороны ямы. Третий "веве" был выполнен угольной пылью, а четвертый — размельченными кореньями.

Осторожно, чтобы не испортить свою работу, он встал на колени у края ямы.

Заглянул внутрь.

Глубоко внутрь...

Еще глубже...

Дно ямы начало вздыматься, то приближаясь к Лавеллю, то отдаляясь от него и пульсируя. Никто не помещал источников света внутрь ямы, никто не разводил там огня, но это мерцание было явственным. Лавелль выкопал яму всего на метр, но чем дольше он всматривался в нее, тем глубже она становилась.