Вандалы – оклеветанный народ - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 56

Столь скандальное происшествие как методичное разграбление Вечного Города Рима на Тибре не могло быть расценено иначе как открытый вызов Римской империи и остаться безнаказанным. Поэтому период с 456 по 467 г. лучше, чем весь предыдущий период правления Гейзериха, характеризуют виртуозность использования им всех имевшихся в его распоряжении политических средств. Поначалу он продолжал действовать под прикрытием, которое заблаговременно себе обеспечил. Император римского Востока Маркиан и его всемогущий канцлер Аспар отклоняли все просьбы западноримской Равенны о помощи, не вступали ни в один союз, могущий быть направленным против вандалов, а, когда вандальские пираты совершенно распоясались, ограничились отправкой в Карфаген для переговоров арианского (!) священника, долго внушавшего Гейзериху, в самых вежливых выражениях, необходимость вести себя приличнее.

Но тем более ревностно равеннские мудрецы старались привлечь на свою сторону тех, кто еще не знал, на чью сторону встать — свебов в Испании и мелких узурпаторов в Галлии и Далматии, отделившихся от Западного Рима (хотя речь во всех подобных случаях шла о весьма локальной и ограниченной по времени самостоятельности). В лице военного магистра западного Рима — служилого полувестгота-полусвеба Рикимера (не преминувшего ограбить Ветхий Рим в 472 г., совсем как проклинаемый по сей день вандальский царь, но, тем не менее, счастливо избежавшего позднейших обвинений в «вандализме») — Гейзерих столкнулся с непримиримым и крайне опасным врагом. В лице Майориана, ставшего западноримским императором под покровительством оного Рикимера (устранившего предыдущего августа — Авита) — с не менее опасным недоброжелателем, срочно нуждавшимся в военной победе над вандалами (чтобы укрепить таким образом свое положение, «выйти из тени Рикимера»). После первых, ограниченных успехов, достигнутых в отражении вандальских десантов (у которых западные римляне захватили на Корсике шестьдесят кораблей) и гибели шурина Гейзериха от рук римлян при Агригенте, август Майориан собрал, наконец, у берегов Испании против Гейзериха ударную группировку в составе трехсот «с гаком» кораблей. Столь внушительный флот, вроде бы, так напугал вандальского царя, что он даже прислал к Майориану послов с мирными предложениями. Вскоре, однако, выяснилось, что истинной целью «евразийского хромца» было исключительно стремление выиграть время. Подкупленные вандальским золотом, свебы нарушили мир в Испании, оттянув на себя западноримские войска, предназначенные для морской экспедиции в вандало-аланскую Африку. В блокированном вандальским флотом италийском Риме начался жестокий голод. И тогда Гейзерих проявил свое мастерство в полном блеске. Поскольку гавань Нового Карфагена не могла вместить огромный флот, собранный западноримским императором, более двухсот римских кораблей были вынуждены встать на якорь у нынешнего побережья Эльче, под защитой мыса, известного ныне как Санта Пола, и украшенного маяком. Тайные агенты Гейзериха (принимая во внимание образ действий этих людей, их иначе не назовешь) подобрались к западноримским флотоводцам (с мыса корабли были так хорошо видны, что ни один не мог укрыться от их опытного взора) и втерлись к ним в доверие. Немалая часть отнятого вандалами у римлян золота была использована агентами Гейзериха для подкупа, вернувшись снова в римские руки (вот она, высшая справедливость). Еще больше золота вандальские агенты посулили римским флотоводцам в случае их перехода на вандальскую сторону. А уж сколько всякого добра те смогут награбить, участвуя, под вандальским командованием и вместе с вандальскими «викингами», в будущих плаваньях «за зипунами», нашептывали им вандальские «сирены»… В результате собранный августом Запада Майорианом, очевидно, слишком быстро, без надлежащей проверки надежности командного состава, флот, почти ВЕСЬ перешел на сторону Гейзериха.

Оставшись в Новом Карфагене (буквально: «Новом Новгороде»!) с жалкими остатками своей позорно дезертировавшей «великой армады», опозоренный на весь свет принцепс Майориан теперь и помышлять не мог ни о морском налете на вандальский Карфаген, ни о его блокаде с моря, ни о перевозке своих сухопутных войск в Африку. Войну с Гейзерихом он проиграл вчистую, даже не начав (и вскоре был, как явный неудачник, ликвидирован разочаровавшимся в нем «делателем цезарей» Рикимером). Впрочем, даже высадись западноримский десант в Африке, еще не факт, что он выдержал бы борьбу с вандалами на суше, в условиях крайне неблагоприятного, сложного африканского театра военных действий. Предусмотрительный царь Гейзерих деньгами и посулами привлек на свою сторону мавров своих западных провинций, которые незамедлительно засыпали или отравили все колодцы между Тингитаной-Танжером и Циртой, возведя на дорогах заграждения. Т. о. Гейзериху, благодаря его предусмотрительности, не пришлось вести серьезных сражений с римлянами, рискуя своей властью и жизнью, ни до, ни после взятия им, без единого взмаха меча, Ветхого Рима на Тибре.

Роль, в которой основавший свое царство в римской Африке отважный колченогий царь вандалов и аланов Гейзерих, выступит перед нами с уважаемым читателем в данной главе нашей правдивой книги — далеко не единственная из сыгранных им в его долгой и бурной жизни, но, пожалуй, самая необычная и неожиданная. В двадцать лет Гизерих стал «войсковым царем» — «герконунгом» — великого союза «вооруженных странников» — вандалов и аланов. В тридцать лет Гейзарих, как некий новый Моисей, перевел свой народ через море, в Землю Обетованную античного мира, к золотым от спелости хлебным нивам (по-вандальски — «ауйям») римской Африки. В сорок лет «Зин-зирих-рига» предстает перед нами в роли непреклонного защитника и ревнителя исповедуемого им арианского христианства, ставшего германской формою Христовой веры, покорившей половину Экумены.

И, наконец, теперь, в возрасте, как минимум, семидесяти лет — в 468 г. — от Рождества Христова, два императора, Западного и Восточного Рима, вынудили его, на пороге дряхлости, еще раз превозмочь свои телесные недуги, чтобы показать дегенерировавшим до предела, но по-прежнему заносчивым «потомкам Ромула», где раки зимуют. По прошествии столетия, на протяжении которого у Рима не было военного флота, императоры римских Востока и Запада, загрузив более тысячи кораблей по самую ватерлинию воинами и военными припасами, двинули их на Гейзериха.

Карфагенский старец понимал, что должен встретить недруга лицом к лицу. Ибо, чтобы спасти свое африканское царство, ему необходимо было одержать во главе своих галер такую морскую победу, после которой никто уже не посмел бы ему докучать. В столетии, в котором не было морских сражений, он ухитрился выиграть одно из величайших морских сражений в истории человечества. Похоже, Гейзерих повелевал не только людьми и кораблями, но и воздушными демонами.

Для всякого, кто вел войну в этом столетии — через восемьсот лет после Александра Великого, за восемьсот лет до Чингисхана — понятие «мир» (в значении «цивилизованный мир») было идентично понятию «средиземноморское пространство». Именно этот достаточно мелководный бассейн с многочисленными заливами, бухтами и морями-ответвлениями, эти извилистые побережья, был теперь призван оказать сопротивление Гейзериху, ставшему легендой уже при жизни африканскому царю, этому «рексу африканусу», гребцами и бойцами на судах которого были темнокожие мавры-берберы, возглавляемые белокурыми вандалами, выходившими в море, как на прогулку, подобно своим далеким скандинавским предкам, бороздившим в седой древности волны Северного моря. И точно так же, как впоследствии — их отдаленные потомки, норманны-викинги — вандалы и мавры «Зинзириха-риги» совместно нападали на порты западной части Внутреннего моря, уходя с добычей в открытое море, прежде чем могла вмешаться в ход событий поднятая по тревоге римская и готская береговая охрана. Пока что — как и на протяжении еще долгих столетий — не было ничего быстрее корабля. И вот что примечательно: благочестивый Гизерих, как утверждал Прокопий Кесарийский, как-то ответил на вопрос кормчего царского флагманского корабля, против кого направлен их очередной морской набег: «Против тех, на кого прогневался Бог!»