Слезы дракона - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 86

Забавно, сколько неимоверных усилий требуется приложить, чтобы заставить человека сойти с ума. Вот уже в течение ста лет последователи Фрейда твердят людям, что нормальная психика - это хрупкая перегородка, отделяющая их от сумасшествия, что любой из них - потенциальная жертва неврозов и психозов, возникающих как следствие наносимых им оскорблений, пренебрежительного к ним отношения и даже как следствие обычных повседневных стрессов. Если бы события последних тринадцати часов были прокручены перед ним в виде кинофильма, он бы неповерил ни одному из его кадров, самодовольно уверив себя, что ведущий герой - он сам - давно уже должен был сойти с ума от избытка столь многочисленных сверхъестественных явлений и ужасных поединков, сопряженных с большим числом телесных повреждений. А он - вот он, и, хотя все тело и каждый мускул в нем болят и ноют от усталости и изнеможения, рассудок его цел и невредим, и даже нисколечко не пострадал.

Но затем в голову Гарри пришла мысль, что полной уверенности, что с мозгами у него все в порядке, у него нет. Может быть, его уже давно упекли в психушку и он лежит на больничной койке, притороченный к ней ремнями, и изо рта у него торчит резиновый кляп, чтобы в диком приступе сумасшествия он не откусил бы себе язык. А молчаливый и недвижимый мир - это только бредовая иллюзия его горячечного воображения.

Прелестная мысль, не правда ли?

Когда Конни отпустила раздвинутые ею ветви азалии, те так и остались в раздвинутом состоянии. И Гарри пришлось, мягко подталкивая, самому вернуть их на прежнее место, чтобы они снова полностью скрыли прятавшeеся в них животное.

Встав с корточек, оба внимательно поглядели в сторону видневшегося в просветах между домами довольно обширного отрезка Тихоокеанского шоссе, на стоявшие плечом к плечу по обе его стороны различные учреждения и магазины, на узкие, наполненные чернотой просветы между ними.

Мир показался им похожим на огромный часовой механизм, у которого кем-то был сломан заводной ключ, лопнули пружины, проржавели колесики. Гарри попытался уверить себя, что уже начинает привыкать к такому странному положению вещей, но уже сам себе он показался неубедительным. Если все так хорошо, то почему же на лбу у него, под мышками и на спине выступила холодная испарина? Ничего хорошего не предвещал и этот полностью оцепеневший мир, ибо в нем царила напряженность готовых в любой момент вырваться наружу насилия и смерти, он был ужасен и странен, этот мир, и с течением каждой антисекунды становился все ужаснее и непонятнее.

- Колдовство какое-то, - вырвалось у Гарри.

- Что?

- Как в сказке. Весь мир пал жертвой зловредного волшебства.

- А где же, черт ее дери, сама эта колдунья, хотела бы я знать?

- Не колдунья, - поправил ее Гарри. - Колдунья - особа женского пола. А здесь явно чувствуется рука колдуна-мужчины. Или волшебника. Что одно и то же.

Ее начинало разбирать зло.

- Не важно. Где же он, какого рожна прячется, почему играет с нами в кошки-мышки, почему так долго не показывается?

Бросив взгляд на свои часы, Гарри убедился, что красный секундный индикатор по-прежнему не мигает и на табло замерли все те же цифры: 1:29.

- Долго или нет, зависит от того, как на это смотреть. С его точки зрения, уверен, он считает, что ему вообще торопиться некуда.

Она тоже взглянула на часы, которые тоже показывали 1:29.

- Все, пора с этим кончать. Или, думаешь, он ждет, что мы сами станем его искать?

Где-то в глубине ночи раздался первый, произведенный не ими, звук с того самого момента, как на мир опустилась Пауза. Смех. Низкий, урчащий смех голема-бродяги, восковой свечой растаявшего в квартире Гарри, а позже вновь воскресшего, чтобы надавать им по шее в доме Ордегарда.

И снова по привычке руки их потянулись к револьверам. Но тотчас оба сообразили, что оружие бессильно против такого противника, и револьверы так и остались в кобурах.

С южного направления в конце квартала, находившегося на возвышенности, на противоположной стороне улицы из-за угла появился Тик-так в обычном своем наряде уличного бродяги. Однако был он теперь гораздо выше ростом, не шесть футов с половиной, а все семь, а то и выше, громадный, с косматой львиной гривой и спутанной бородой, много страшнее, чем в прошлый раз. Огромная львиная голова. Толстая, напоминающая ствол дерева, шея. Массивные плечи. Широченная грудь. Ручищи величиной с теннисные ракетки. Черный дождевик скорее напоминал просторную туристскую палатку.

- Чего это я так страстно желала встречи с ним? - удивилась Конни, вслух высказав мысль, пришедшую также и Гарри.

Раскаты злорадного смеха постепенно стихли, и Тик-так, сойдя с обочины на мостовую, стал пересекать улицу по диагонали направляясь прямо к ним.

- Как будем действовать? - спросила Конни.

- Действовать?

- Что-то же надо предпринять, черт нас дери!

И действительно, к своему стыду и изумлению, Гарри вдруг сообразил, что оба они стояли не шелохнувшись и ждали, когда голем приблизится к ним, совершенно позабыв, что в данной ситуации что-то надо делать. Оба достаточно долго служили в полиции и уже порядочное время,были партнерами по работе, что-бы интуитивно уметь избирать наилучший способ, как вести себя в той или иной ситуации, находя единственно возможное средство противостоять любой угрозе. Им не надо было специально вырабатывать стратегию своих действий, каждый из них знал, как должно вести себя в том или ином эпизоде, уверенный, что и партнер мгновенно сообразит, что требуется от него. В тех редких случаях, когда им все же приходилось вырабатывать общий план действий, они были немногословны, достаточно было переброситься одним-двумя короткими словами. Столкнувшись, однако, лицом к лицу с совершенно неуязвимым противником, сотворенным из земли или камней, червяков и еще Бог знает чего, с бездушным роботом, одним из бесчисленной рати ему подобных, создаваемых их настоящим врагом, они, казалось, растеряли все свои с годами приобретенные инстинкты и напрочь лишились способности мыслить и стояли, словно парализованные, наблюдая, как приближается голем.

Бежать, мелькнуло в голове у Гарри, но, едва он собрался последовать своему собственному совету, как огромный, высотой с башню, робот остановился прямо посреди улицы в каких-нибудь пятидесяти ярдах от него.

Глаза голема отличались от всего, что ему доводилось видеть ранее. Они не просто сверкали, а в буквальном смысле слова пылали. Голубым огнем. Голубым, жарким, газовым пламенем, языки которого выбивались из глазниц. Отражаясь мерцающими бликами голубого огня на его щеках, отчего жесткие, курчавые волосы бороды казались тонкими, голубыми, неоновыми нитями.

Тик-так распростер руки и высоко поднял их над головой на манер ветхозаветного пророка, одиноко возвышающегося на гоpe и обращающегося к своим внимающим ему снизу приверженцам, передавая им откровение свыше. Просторный плащ его мог бы уместить в себе целую сотню заветов, высеченных на каменных скрижалях.