Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Сенченко cтр.№ 132

На оборудование одной только военной базы на острове Масира (там заправляют топливом самолеты ВМС США, выполняющие патрульные полеты в южной части зоны Персидского залива) Вашингтон израсходовал $400 млн.

Наращивая связи с США, Султанат Оман сохранял тесные отношения с Англией. Все ответственные должности в национальных ВС по-прежнему занимали британцы.

Вопросам, связанным с повышением боевой готовности национальных вооруженных сил и их перевооружением, Оман уделял самое пристальное внимание. Дополнительным толчком к тому явились восьмилетняя ирано-иракская война и иракская агрессия против Кувейта. Военно-оборонные расходы Султаната Оман – самые высокие среди участников «аравийской шестерки». На цели обороны и безопасности Оман в рассматриваемый нами период времени выделял около $20 из каждых $100, получаемых от экспорта энергоносителей (Саудовская Аравия, для сравнения, – $18,5, ОАЭ – $16). Доля Омана в суммарных расходах «аравийской шестерки» на закупки оружия оценивалась в то время в 8 % (Катара и Бахрейна, для сравнения, – порядка 5 %, Кувейта – 9 %, ОАЭ – около 18 %, Саудовской Аравии – более 60 %). В 1990 г. суммарные доходы стран-членов ССАГПЗ от экспорта энергоносителей составили порядка $70,5 млрд.; более $20 млрд. из них они потратили на военные закупки и другие мероприятия по укреплению национальных оборонных потенциалов, и около $40 млрд. – на покрытие расходов по содержанию многонациональных сил и проведение операции «Буря в пустыне» (9).

По данным страхового агентства «Ллойдс», в годы ирано-иракской войны, с сентября 1980 г. по июль 1988 г., в Персидском заливе подверглись атакам 546 танкеров и торговых судов. Резко сократился нефтяной экспорт. Общее водоизмещение судов, потерянных в ходе «танкерной войны» в период 1981–1987 гг., составило, согласно сведениям Международной ассоциации независимых владельцев танкеров (ИНТЕРТАНКО), 10,86 млн. тонн. Это чуть меньше половины общего водоизмещения торговых судов, потопленных в годы 2-й мировой войны (24 млн. тонн). Ежесуточно на танкерах через Ормузский пролив проходило в то время около 6–8 млн. барр. нефти, что составляло примерно 35 % суммарного объема ее мировой торговли (10).

Угрозы Тегерана «закупорить» Ормузский пролив в ответ на налеты иракской авиации на нефтяные промыслы Ирана страны-члены ССАГПЗ восприняли очень серьезно. Для доставки нефти к стоявшим тогда на рейде в порту эмирата Фуджайра (ОАЭ) и готовым к ее приемке большегрузным танкерам арабы Аравии стали использовать небольшие суда. Операции такого рода по транспортировке нефти из Персидского залива, требовавшие к тому же создания нефтяных хранилищ на воде, были не только дорогостоящими, но и продолжительными по времени. Тогда-то, пожалуй, впервые в рамках ССАГПЗ серьезно заговорили о прокладке трансзаливного нефтепровода в обход Ормузского пролива. С идеей сооружения такого нефтепровода выступил Оман. Суть идеи состояла в том, чтобы проложить из Кувейта две нефтепроводных ветки. Одну – на север, на Красноморское побережье Саудовской Аравии, а другую – на юг, на Оманское побережье. И обеспечить, таким образом, бесперебойные поставки нефти из района Персидского залива на случай экстремального развития там обстановки, сопряженной с угрозой блокирования Ормузского пролива. К обеим веткам предполагалось присоединение ОАЭ, Катара и Бахрейна.

Соображения Омана насчет прокладки трансзаливного нефтепровода сразу же поддержали ОАЭ. Такой проект там сочли экономически выгодным. Однако в то время идея Омана практического развития не получила. Выходя за временные рамки повествования, скажем, что проект этот был реанимирован в 1993 г., эмиратом Фуджайра (ОАЭ), и воплощен в жизнь, правда в рамках только ОАЭ, в 2012 году. Речь идет о нефтепроводе Хабшан-Фуджайра, сданном в эксплуатацию в конце июня 2012 г. (он в состоянии обеспечить 70 % нефтяного экспорта ОАЭ в обход Ормузского пролива) (11).

В ходе ирано-иракской войны Багдад, к слову, исчерпал свои валютные резервы полностью. Уже к 1982 г. они сократились с $30 млрд. до $6–8 миллиардов. Внешняя задолженность Ирака к концу войны превысила $80 миллиардов. По данным ЦРУ, опубликованным в средствах массовой информации, затраты Ирака на восьмилетнюю войну с Ираном составили более $0,5 триллионов. Думается, что путем оккупации Кувейта Багдад рассчитывал в том числе пополнить и истощенные вконец финансовые ресурсы за счет захваченных там золотовалютных резервов и накоплений банков. Надо сказать, что немалые потери от этой войны понесли и страны-члены ССАГПЗ – в размере, по оценке специалистов, не менее $50 млрд. (12).

Еще одна инициатива Омана, с которой он выступил перед странами-членами ССАГПЗ, но уже после освобождения Кувейта от иракской оккупации (о ней мы обстоятельно рассказывали в предыдущих частях этой книги) состояла в том, чтобы создать 100-тысячный контингент ВС ССАГПЗ под объединенным командованием, чтобы избежать в будущем необходимости обращаться за помощью извне. Данная инициатива Омана одобрения других членов ССАГПЗ не получила. На тот момент эта региональная организация располагала объединенными вооруженными контингентами ССАГПЗ «Щит полуострова», численностью в 5 тыс. чел. (созданы в 1986 г.). В 2009 г. участники Совета сотрудничества приняли решение о формировании Сил быстрого реагирования ССАГПЗ, численностью в 22 тыс. человек.

Военная авантюра Ирака против Кувейта крайне негативно отразилась на темпах экономического роста стран Аравийского полуострова – привела к падению суммарных объемов ВВП в странах-членах ССАГПЗ на 13 %. Повлекла за собой резкое увеличение их правительственных расходов на покрытие не планировавшихся ранее нужд (суммарным объемом в $56 млрд.) (13). Произошел мощный отток капитала за границу – в объеме более $30 миллиардов. Суммарные потери стран-членов ССАГПЗ за время кувейтского кризиса составили $80 млрд.

Султан Кабус был активным сторонником выстраивания системы коллективной безопасности зоны Персидского залива. Исторически сложилось так, что с начала XIX века и до 1971 г. доминировала в данном районе мира Англия. В начале 1950-х годов, до образования Багдадского пакта (1955), в западных политических кругах довольно активно обсуждалась идея насчет создания оборонной структуры в масштабах всего Ближнего Востока – многостороннего оборонительного пакта, деятельность которого охватывала бы и зону Персидского залива. По замыслу западных политиков, главная цель такого пакта должна была состоять в «сдерживании советского проникновения» в страны ближневосточного региона. Идея эта практического воплощения в жизнь не получила, в том числе и по причине прохладной реакции на нее Англии, не желавшей делиться с кем-либо еще своими привилегиями в тамошних землях.

В марте 1974 г., с учетом успешных действий военных подразделений Ирана по подавлению выступлений сепаратистов в Дофаре, Тегеран и Маскат заключили соглашение о совместной обороне Ормузского пролива (в соответствии с данным соглашением Иран и Оман до 1979 г. осуществляли патрулирование вод Индийского океана у входа в Ормузский пролив).

В апреле того же года шах Ирана предложил странам зоны Персидского залива (за исключением Ирака) подписать многостороннее соглашение по вопросу обеспечения коллективными силами, Ирана и «аравийской шестерки», безопасности зоны Персидского залива и пролегающих там водных коммуникаций. Резко против такой инициативы выступила Саудовская Аравия, претендовавшая, также как и Иран, на лидерство в делах этого района после ухода из него Англии. Позицию Эр-Рияда озвучил министр обороны Саудовской Аравии, принц Султан ибн ‘Абд ал-‘Азиз Аль Са’уд (1931–2011), призвавший арабов Аравии к широкой координации действий в деле обеспечения безопасности в рамках, как он выразился, «арабской нации» Залива (14).