Оранжевая собака из воздушных шаров. Дутые сенсации и подлинные шедевры: что и как на рынке современного искусства - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Томпсон cтр.№ 39

На аукционные цены влияют и другие действия. Сложную роль на рынке играют музеи. Когда музей организует большую ретроспективную выставку художника, как этого художника выбирают? Принимал ли дилер участие в расходах по организации выставки? Играл ли этот дилер какую-то роль в выборе работ для экспонирования? Существует ли правовое обязательство, по которому работы, экспонируемые на выставке, не будут выставлены на торги или проданы частным образом в течение какого-то времени после ретроспективы?

Два примера, когда музейные выставки используются как демонстрация товара на продажу,  – выставки коллекции Чарльза Саатчи в Королевской академии искусств в Лондоне. Первая выставка, «Сенсация» 1997 года, была впоследствии показана в Бруклинском музее. Вторая  – «Америка сегодня» 2007 года. В обоих случаях Саатчи понес часть расходов и выбирал, какие работы будут выставлены, сам будучи владельцем многих из них. Пресса широко освещала подробности, связанные с обеими выставками, и рынок на них отреагировал. Далее последовали рыночные транзакции, подтвердившие свое согласие покупатели и Саатчи сделали свое дело.

Менее убедительный, но очень даже реальный аргумент против общедоступности информации апеллирует к тому, что существование инсайдерских ролей создает особую атмосферу и делает современный арт-рынок более привлекательным. Не исключено, что запутанные правила аукционов, ярмарок и дилерских мероприятий столь же важны для успеха арт-рынка, как и то, что там предлагается и о чем потом пишут в  New York Times.  Тотальная прозрачность сделает искусство больше похожим на товар, а процесс его продажи и приобретения потеряет блеск и притягательность. Если ваши друзья будут точно знать, сколько вы заплатили за новую картину и как мало из рассказанного о ней правда, им, возможно, будет не так интересно на нее смотреть, а у вас пропадет желание ее покупать.

Помогут ли какие-нибудь из предложенных правил приостановить взрыв арт-пузыря? Вряд ли. В его основе  – оптимизм покупателя и умышленное игнорирование негативных сигналов рынка. А эти свойства человеческой натуры законами не урегулируешь.

Помимо попыток регулировать арт-рынок, есть еще один радикальный сдвиг, игнорировать который невозможно. Речь о росте продаж через Интернет с его способностью заменить большую часть рыночных посредников и демократизировать арт-мир. Арт-рынки приспосабливаются к собственному миру в стиле «Убер».  Uber  здесь означает мобильное приложение, пришедшее на смену традиционным такси. Рынки также приспосабливаются к сверх  – то есть  über  – дилерам и коллекционерам, но это совсем другая история.

Стефан Симчовиц, торговец предметами искусства из Лос-Анджелеса, в качестве аналогии для ситуации с искусством в мире «Убера» приводит лютеранство. Мартин Лютер убеждал, что для разговора с Богом не обязательно заходить в церковь и платить десятину священнику, епископу или кардиналу. Вместо этого можно сидеть в поле и общаться с Всевышним через молитву. По мнению Симчовица, чтобы получить искусство или информацию о нем, больше не надо ходить к напыщенным дилерам и платить десятину, приобретая малоценные работы. Минуя дилера, можно взять свой ноутбук, расположиться в прекрасном поле и поискать онлайн, что предлагают на рынке, что покупают и по какой цене. В «Инстаграме» можно просмотреть в тысячу раз больше работ, чем вам соберет любой дилер.

По данным интернет-ресурса  The Hiscox Online Art Trade Report, в 2015 году онлайн-продажи составили 3,3 миллиарда долларов (от 3 до 4 процентов современного арт-рынка в денежном выражении) по сравнению с 2,6 миллиарда в 2014 году и 1,6 миллиарда в 2013 году. Эти цифры, безусловно, занижены  – они не включают данные по китайскому рынку. Чтобы отслеживать влияние «Убер»  – революции на арт-рынок, приходится держать в поле зрения быстро растущую мишень, которая находится к тому же в постоянном движении. Посмотрим, что произошло с появлением транспортного «Убера». В 2010 году никто не был в состоянии представить, что сможет использовать приложение на мобильнике (или в часах) для организации поездки с нелицензированным незнакомцем. В 2015 году это делали уже сорок пять миллионов американцев. Ожидается, что к 2017 году эта цифра удвоится. Кто мог подумать, что мы будем искать по Интернету потенциальных спутников жизни, жилье для отпуска (через  Airbnb) или выгульщика собак? Многие (включая меня) доказывали, что серьезные коллекционеры никогда не будут доверять онлайн-покупателям до такой степени, чтобы приобретать дорогие произведения искусства в киберпространстве.

Таксисты сопротивлялись нашествию «Убера», проводили во многих городах демонстрации с перекрытием дорог, прежде чем смирились с неизбежным. Арт-дилерам и предыдущей управленческой команде «Сотбис» могла резко не нравиться концепция продажи предметов искусства онлайн, но они изменили свои взгляды, когда игнорировать возможности и снижение транзакционных издержек было уже невозможно.

«Убер» и  прочие виртуальные конкуренты борются за внедрение того, что бизнес-стратеги называют «подрывными инновациями»  (disruptive innovation). Концепцию предложил в 1995 году профессор Гарвардской школы бизнеса Клейтон Кристенсен. Его идея состояла в том, что солидные компании часто не замечают, когда новички-новаторы начинают переписывать правила конкуренции для конкретного бизнеса. Новые участники рынка приходят с новыми технологиями и бизнес-моделями, предлагая менее дорогую альтернативу уже имеющимся на рынке продуктам. Солидные фирмы теряют часть клиентов в нижнем ценовом сегменте или тех, кому любопытно попробовать что-то новенькое, но при этом игнорируют новых конкурентов, потому что потерянные клиенты не кажутся им важными. Со временем новички совершенствуют свои технологии, а действующие игроки лишаются клиентской базы. Перед солидными фирмами встает дилемма: либо увеличить инвестиции в традиционную бизнес-модель, либо вкладывать в технологии, чтобы догнать «подрывников».

Перенесем концепцию подрывных инноваций в реалии арт-рынка. Если продавать онлайн дешевле или эффективнее, чем через дилеров и аукционные дома, онлайн-модель сначала приживется в нижнем ценовом сегменте рынка. Это произошло с продажами на  eBay, Saatchi Art  и десятках других сайтов. Поначалу лучше всего такая форма продаж работала для принтов, недорогих тиражных предметов и произведений, созданных дебютантами, бóльшая часть которых переместилась на интернет-сайты. Концепция покупки предметов искусства онлайн стала казаться пользователям все более привычной и удобной. Продажи перешли на следующий уровень, в люксовый сегмент, нанося урон солидным конкурентам. По мере роста продаж онлайн-ресурсы сумели «отгрызть» у  некоторых конкурентов достаточно прибыли, чтобы подтолкнуть последних к банкротству.

Вопрос оставался один: что произойдет за пределами низшего сегмента? Будут ли коллекционеры покупать онлайн предметы искусства, относящиеся к среднему ценовому сегменту  – скажем, вещи дороже 10 тысяч долларов? Если коллекционер покупает у надежного продавца, будет ли он довольствоваться картинкой в формате JPEG? Арт-консультант Эми Каппеллаццо подчеркивает, что люди годами покупали предметы, ориентируясь на иллюстрации в каталогах и не видя при этом самих работ. От четверти до половины лучших работ на ярмарках «Арт-Базель» или «Базель-Майами» продается через такие картинки до церемонии открытия, предназначенной для особо важных гостей. В каждом конкретном случае коллекционеры доверяют аукционному дому или дилеру и не имеют ничего против фотографии и описания работы. В случае с художественной ярмаркой они боятся упустить произведение и потому не медлят.