Огневица - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Шубникова cтр.№ 42

— Тихо ты! Отпусти, медовая! Инако потонем! — ругался, но держал крепко. — Выплывем, заобнимай хоть до смерти, а теперь греби. Греби из последних сил!

— Некрас… Ты как…Что… — водой давилась, себя не помнила, но слова его услыхала, перестала цеплять за шею и рукой по воде забила бездумно.

Метало их долго. Только начнут к берегу грести, как течение подхватывает и волочет за собой. Силы уходили скоро, а ни спасения, ни бережка, ни отмели. Вот уж стали под воду уходить часто, да Некрас жилы рвал, выталкивал Нельгу наверх, она слабой рукой за собой его тянуть пыталась. Так и неслись по Мологу, так и упирались.

Через малое время понял Квит, что конец близок. Взъярился, и тут же отчаялся. Снова взывал к богам, безмолвно, яростно. А те молчали, будто отвернулись. В последней надежде нащупал на подпояске Знич, что Радим отдал, вцепился в него, и глаза прикрыл — силы кончились.

Знич в ладонь впился больно, едва не до крови, но дело свое сделал! Вдалеке увидал Некрас сосну поваленную, она ветки свои пушистые в воде мочила, словно девка руку мыла. В том узрел купец спасение и закричал Нельге:

— Медовая, смотри. Туда глянь! Силы собери, все их отдай, но греби. Я с тобой, поняла ли? Выплывем, спасемся, но токмо ты постарайся, медовая.

Она в руке его трепыхнулась, огляделась, едва не уйдя под воду, и увидела сосну-то. Вмиг ожила, рукой свободной принялась воду отгребать, ногами плескать. Некрас и сам взбодрился, будто силы изыскал укрытые.

И ведь сдюжили, догребли. Некрас уперся, Нельгу прихватил крепко, и поймал рукой ветку. Едва не сломался, но подпихнул девушку к сосне, а та взялась одной рукой за сук, а второй крепко ухватила парня за ворот рубахи. Повисли, как два яблочка, дух перевели. Все не могли поверить, что не швыряет их более по водам, не мечет страшно и бездумно.

Передохнули и потихоньку, помаленьку стали двигаться к берегу, что манил светлым песком, высокими соснами и зеленой травой, обещая жизнь. Вскорости уж коснулись дна ногами, вышли на твердь — тяжко, трудно — и упали в мягкую траву.

Долго лежали, надышаться не могли. Некрас ткнулся лицом в траву, руки раскинул, будто землю обнять хотел. Нельга рядом дышала тяжко, глаза зажмурила от солнца, что сияло ярко. Обоих накрыло тишиной, шорохом легкого ветерка и скрипом сосновых стволов, что тянули к небу свои ветви-пальцы.

— Медовая, вот ответь, почто мне такое наказание? Сбежать от меня хотела? В нави укрыться? — Некрас повернул голову и смотрел на Нельгу.

Очелье она оставила Мологу, косу, что разметало водой, распластала по траве. Сама бледная, дрожащая…любимая.

Поднялась, присела — вода по лицу, рубаха к телу прилипла — брови изогнула и заплакала. Да так горько, что Некрас сам чуть было слезу не отпустил. Подлез ближе, сел рядом, а она кинулась ему на грудь и заскулила:

— Некр-а-а-а-с… — вцепилась в рубаху, сжала так, что ворот едва не треснул.

Обнял, к себе прижал, и сей миг самого затрясло — шутка ли, едва в навь обое не попали.

— Медовая, любая… Ну что ты? — целовал волосы промокшие. — Всё уж, всё. Чего рыдать-то? Ай, воды мало?

— Да как же ты…Откуда… — бормотала сквозь слезы. — Ведь едва не потоп. Как же…

Некрас и ополоумел маленько. Ведь не о себе она, о нем сейчас слезы лила. Может, полюбила? Может, разумела, что дорог он ей?

— Глупая … — взял в ладони большие личико ее заплаканное, поцеловал щеки мокрые, губы румяные. — Я за тобой хоть в Молог, хоть в навь. Ужель не поняла еще?

— Как узнал-то? Как явился? Ведь сулился через две семдицы… — задыхалась, но от губ его не уворачивалась.

— Никак ждала? — рука его сама собой скользнула на ее шею, и поползла ласковой змейкой по плечу, по спине.

— Во сне видала… — вздыхала, прижималась крепко. — Как ты из Молога меня тянешь… Некрас, Некрас…Как же ты?

— Знал, что беда с тобой, — руками ее оплёл, прилип, что смола. — Веришь, ни спать, ни есть не мог. Вот и отвалили из Решетова раньше. Если б Беляну не встретил, так и …

— Беляну? — Нельга всхлипнула на его груди, слезы уняла и лицо подняла. — Не пойму я.

— Подслушала она, что Цветава дурное замыслила, притекла Тишку твоего звать на подмогу. Он побежал и я за ним.

— Тихомир там был? Видел?

Он не ответил. Чуял, что не время сейчас говорить о любви Нельгиной. Озлился, ревниво заглянул в зеленые очи, блестящие от слез.

И она промолчала, глаза опустила, уперлась ладошкой в грудь парня и отодвинулась. Тишина повисла, но недолгая.

— Медовая, ты бы хоть косу отжала. Вода по сию пору бежит. Гляди, не захлебнись опять, — скрепил себя и потянул с ноги сапог, отяжелевший после реки.

Вылил воду, да много, словно из кадки. Второй тоже стянул и выплеснул, а уж потом глянул на Нельгу. Она сидела тихонько, глаз не поднимала: то ли думала, то ли вспоминала что-то.

— Прилипла? Давай помогу, — цапнул девушку за ногу и сапожок потянул, воду вытряхнул и за другой принялся.

Поставил обувку сушить, а сам взялся на белые ножки — маленькие, замерзшие — отогрел руками горячими.

— Сама я, что ты… — смутилась, но не приметил Некрас на лице ее брезгливости или иного дурного и неприятного.

— Ты уж сделала сама. Теперь сиди и радуйся! — не хотел ругать, не желал пугать и кричать, но само собой выскочило, а все потому, что испугался за нее. — Тебя зачем на тропу-то понесло?! Чай не на привязи туда тянули?! Чего смотришь?! Отвечай нето!

Она глаза распахнула, брови взметнула высоко, трепыхнулась испуганно, да и ответила:

— Так холопка сказала, что Тиша упал в Молог.

Некрас и вызверился: засопел, брови сдвинул, и будто шире стал, больше.

— Тиша? Гляньте на нее. А хоть бы и упал, там ему и место! Я бы еще и подпихнул! — кровь в голову стукнула, заставила слова страшные кинуть. — Отвечай, ему обещалась? В дом звал? С того ты мне тогда отлуп кинула?

И дышать перестал, горло сжало. Солнце померкло, и сосны казались чудищами, и Молог злым, и трава жесткой.

А она молчала, только грудь под рубахой девичьей дрожала, вздымалась тревожно.

— Говори, — прошипел, надвинулся, навис над Нельгой.

Она головой помотала и ответила тихо-тихо:

— Звал. Просил его стать, — помедлила малый миг, что Некрасу почудился годом. — Отказалась я. И тебе отказ дам, Некрас. Не его я, не твоя. Ничья.

А Квит взял да улыбнулся. Уши-то дурные влюбленные, слышат только то, что хотят. Он и разумел — отказала Тишке, а что там дальше шептала, то уже и не в счёт.

— Вот и молодец, вот и разумница, — снова явь ожила для парня, окатила отрадой. — На что он тебе? Уж тьму раз говорил, я лучше.

Бровями поиграл потешно, а Нельга и хмыкнула смешливо. Сидели друг напротив друга и смеялись, будто и не было Молога бурливого, воды опасной и того страха, что натерпелись обое малое время назад. И то верно. Юность-то свое взяла, по доброте смахнула дурное, подарила хорошее, не стала маять долгой печалью.