Сандрин.
О Господи. Я падаю возле нее. Когда я прикладываю руку к ее шее, прощупывая пульс, замечаю темное пятно на ковре возле головы.
– Можно мне больше света? – говорю я торопливо.
Кровь светится красным в лучах нескольких фонариков. Она сочится из ее затылка, формируя маленькую лужу у левой щеки. Я не могу нащупать пульс, хотя ее кожа все еще теплая.
Я свечу фонариком в ее глаза. Зрачки не реагируют. Грудь сжимается от шока и недоверия.
Она мертва.
Поднимая голову Сандрин, я осматриваю затылок. Нахожу большую опухлость, где кожа лопнула, а под ней виднеется трещина в черепе. Похоже, кто-то очень сильно ее ударил, и недавно.
Точно не несчастный случай. И не самоубийство.
О боже. Бедная Сандрин. На меня накатывает волна грусти и ужаса не просто за нее, но и за всех нас.
Что мы теперь будем делать?
– Мне жаль. – Я поднимаюсь на ноги. – Я ничего не могу сделать.
Элис начинает рыдать, но никто мне не перечит. Вполне очевидно, что уже слишком поздно реанимировать Сандрин.
– Кто ее обнаружил? – спрашиваю я.
– Я, – тихо отвечает Том. Даже в постоянно движущемся свете фонариков я вижу, что он выглядит бледным и шокированным. Он оглядывает всех, как будто ждет, что его в чем-то обвинят.
– Как давно?
– Как раз сейчас. Ее не было в комнате, поэтому я пришел посмотреть сюда.
– Где были остальные?
– Дрю, Люк и Арк пошли выяснять, что случилось с электричеством, – говорит Роб. – Раджив проверяет холодильники на кухне. – Он кривится. – Как будто нам нужно переживать о том, что еда останется холодной. Я не уверен насчет Арне, я его не видел.
– А Каро?
– Я сказала ей оставаться в комнате, – говорит Соня. – Там безопаснее, чем здесь.
Мы стоим в тишине несколько мгновений, пытаясь все это осознать. Сандрин мертва, и электричество отключилось, может ли это быть совпадением?
Это вряд ли.
– Что мы будем делать, Кейт? – Элис озвучивает мои мысли. Все взгляды обращаются ко мне, как будто в отсутствие начальницы станции власть каким-то образом перешла ко мне.
– Я не знаю, – признаю я.
Роб прочищает горло:
– Думаешь, ее убили?
Я колеблюсь. Что мне сказать?
– Я не могу утверждать, но похоже, что ее ударили тупым инструментом.
– Может, она упала, – предполагает Том, глядя немного справа от меня в своей странной манере, как будто зрительный контакт со мной делает ему больно. – Она могла удариться головой о стол.
Я смотрю на Тома. Мог ли это сделать он? В конце концов, он ее нашел. Но он выглядит таким расстроенным, что в это тяжело поверить.
– Может быть, – говорю я. – Я доктор, а не детектив. Но это маловероятно. – Я смотрю на остальных. Они выглядят парализованными, слишком травмированными для полного осознания ситуации.
– Что мы будем делать? – повторяет Элис с нарастающей паникой в голосе.
Никто не отвечает.
– Сначала нам нужно включить электричество обратно, – говорю я за неимением кого-то, берущего инициативу. – Потом мы сможем связаться с АСН, обсудить, что делать дальше.
– Как насчет аварийного спутникового телефона?
– Где он хранится?
– Здесь. – Он подходит к шкафу, открывает дверь и светит фонариком внутрь. – Какого хрена… он пропал.
– Пропал? – взвывает Элис. – Куда пропал?
– Может, он у кого-то другого. – Соня явно с трудом сохраняет спокойный и размеренный тон. – Может, Арк или Арне взяли его с собой.
– Это бессмысленно, – встревает Роб. – Если бы они пришли за ним сюда, они бы увидели Сандрин. Ты думаешь, они бы просто ушли и оставили ее?
Ни у кого нет ответа.
– И что нам делать с… – голос Тома обрывается. Он не может заставить себя продолжить, просто кивает в сторону распростертого тела Сандрин.
– Нам пока не стоит ничего трогать, – говорю я, пытаясь думать сквозь туман в голове. – По крайней мере, нам нужно сделать снимки, прежде чем двигать ее, но для этого необходимо освещение получше, что значит в первую очередь требуется наладить электричество. Потом АСН скажет нам, как поступить.
И что это может быть?
Разбираться с телом Сандрин – это одно, но что может команда в Женеве предложить насчет неопознанного убийцы среди нас? Сказать нам запереться по комнатам на несколько месяцев, пока они не смогут прислать спасательный самолет? Или всем собраться в гостиной, где мы сможем подозрительно наблюдать друг за другом, как персонажи Агаты Кристи, перемещенные в антарктическую глушь?
Я поглядываю на открытый ноутбук Сандрин с потухшим экраном на столе. По наитию, я трогаю мышку и компьютер возвращается к жизни. В нем еще осталось немного заряда. Я гляжу на окно логина, размышляя, чем занималась начальница станции перед тем, как на нее напали.
Возможно ли, что она была на связи с АСН? Может, они знают, что мы в беде?
Это тщетная надежда, но все же что-то, за что можно зацепиться. Пусть они не смогут ничего сделать прямо сейчас, но одна мысль, что кто-то там в мире знает о нашей ситуации, заставила бы меня сейчас почувствовать себя гораздо лучше.
– Я посмотрю, что с остальными. – Соня направляется к двери.
– Нет, – быстро говорю я. – Никому не стоит никуда идти в одиночестве. Возьми с собой Тома или Элис, проверь сначала, как там Каро и Раджив. Мы с Робом узнаем, что там с генератором. Давайте все встретимся в гостиной.
Соня кивает.
– Нам понадобятся парафиновые горелки. И керосиновые лампы.
– Мы можем собрать несколько одеял, принести их в гостиную, – добавляет Элис. – Они помогут согреться.
Они правы. Воздух уже пронизан холодом – без электричества не работает ни одна отопительная система. По телу пробегает тревожная дрожь. Вдруг с генератором что-то серьезное? Сколько времени пройдет, прежде чем керосин для печек закончится и мы замерзнем насмерть?
Не глупи, убеждаю себя я, вспоминая о запасном генераторе во внешнем здании за «Бета». Если Арк не сможет включить основной, мы переключимся на запасной источник электричества.
– Как насчет портативных раций? – спрашивает Том. – Мы можем оставаться на связи с их помощью.
– Хороший план. Мы с Робом возьмем несколько из прихожей. Я найду Арне и попрошу его собрать лампы и горелки. – Я стою, пытаясь понять, что еще нам нужно сделать. – Экономьте батарейки в фонариках, – добавляю я. – Используйте только один и по минимуму.
Все один за другим покидают офис Сандрин, оставляя меня наедине с Робом. Он смотрит на тело, а потом на меня.