Призрачные огни - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 107

Его пугало, что он может натворить. Вдруг он бросит машину и пойдет охотиться в пустыню. Он может заблудиться на этих голых просторах даже всего в нескольких милях от Вегаса. Если он потеряет последние остатки разума и будет подчиняться только своим инстинктам, он может выйти на дорогу, каким-нибудь образом остановить проезжающую машину, вытащить вопящего водителя из кабины и разорвать его на куски. Это заметят другие, и тогда ему не добраться до полуразрушенного мотеля в Вегасе, где прячется Рейчел.

Ничто не должно помешать ему добраться до Рейчел. От одной мысли о ней его глаза наливались кровью, и он невольно издавал крик ярости, который эхом отдавался от залитых дождем окон пикапа. Единственным желанием, способным дать ему силу сопротивляться окончательной деградации во время длинной поездки в Вегас, было желание отомстить ей, убить ее. Надежда на отмщение позволяла ему сохранить разум и продолжать действовать.

Изо всех сил борясь с первобытным сознанием, которое острый голод норовил окончательно спустить с цепи, он поспешно повернулся к сумке-холодильнику, стоящей в открытом багажном отделении за передним сиденьем пикапа. Он заметил ее, когда садился в машину у пункта отдыха, но пока не удосужился проверить ее содержимое. В сумке оказались полдюжины тщательно упакованных бутербродов, два яблока и шесть банок пива. Своими руками дракона Эрик сорвал упаковку с бутербродов и съел их так быстро, как только успевал засовывать в рот. Несколько раз он едва не подавился, пытаясь проглотить слишком большие куски хлеба с мясом, так что ему пришлось сосредоточиться и пережевывать пищу более тщательно.

Четыре бутерброда оказались с толстыми ломтями ростбифа с кровью. Вкус и запах полусырого мяса возбудили его чрезвычайно. Как бы ему хотелось, чтобы мясо было совсем сырым и из него бы по-настоящему сочилась кровь. Или, еще лучше, вонзить бы зубы в живую плоть и рвать пульсирующие куски.

Оставшиеся два бутерброда были со «Швейцарским» сыром и горчицей. Он их тоже съел, потому что ему требовалось как можно больше топлива. Но они ему не понравились, поскольку в них отсутствовал возбуждающий и великолепный привкус крови. Он вспомнил, какой была на вкус кровь ковбоя. Но еще лучше – медный привкус крови из горла и груди той женщины… Все еще голодный, он съел оба яблока, хотя его удлинившиеся челюсти, странной формы язык и острые зубы оказались плохо приспособленными для поедания фруктов.

Потом он выпил все пиво, проливая его и непрерывно кашляя. Опьянеть не боялся, так как знал, что его стремительный обмен веществ сожжет весь алкоголь, прежде чем он успеет почувствовать его действие.

Некоторое время, сожрав все, что было в сумке, он сидел, тяжело дыша, откинувшись на водительском сиденье. Бессмысленно смотрел в покрытое пленкой воды окно. Зверь в нем на некоторое время притих. Как легкие струйки дыма, где-то в глубине его мозга возникали смутные воспоминания об убийстве и еще более неясные – о совокуплении с женщиной ковбоя.

Вдали на темной поверхности пустыни плясали языки призрачного пламени.

Двери в ад? Зовут его к проклятию, которое было его судьбой, но которого ему удалось избежать, победив смерть?

Или все это миражи? Возможно, его измученное подсознание, напуганное переменами в теле, отчаянно пытается вывести наружу огни перемен, жгущие его тело, перенести жар метаморфозы из плоти и крови в эти иллюзорные огни?

То была самая умная мысль, пришедшая ему в голову за последние дни, и на какое-то короткое время он ощутил возврат тех познавательных способностей, которые завоевали ему славу гения в его области. Но только на короткое время. Затем снова вернулись воспоминания о вкусе крови, по телу прошла дрожь животного наслаждения, и он издал горлом низкий рычащий звук.

Слева от него по шоссе проехало несколько легковых машин и грузовиков. Они ехали в Вегас. Вегас…

Он с трудом вспомнил, что тоже едет в Вегас, в мотель «Золотой песок», на встречу с отмщением.

Ночной поцелуй принесет покой,

Вот только если ночь будет другой.

Книга Печалей

Умывшись и насколько возможно приведя в порядок волосы, Рейчел вернулась к телефонным будкам и села на обтянутую кожей банкетку, откуда могла видеть всех, входящих в гостиницу и спускающихся в казино, которое располагалось несколькими ступеньками ниже. Большинство людей находилось там, где сверкали огни и шла игра, но и в холле постоянно появлялись отдельные посетители.

Она внимательно разглядывала входящих мужчин. Разумеется, не пыталась увидеть Уитни Гэвиса, потому что понятия не имела, как он выглядит. Но беспокоилась, что кто-нибудь может узнать ее по фотографиям из теленовостей. Ей казалось, что везде враги, окружили ее, сжимают кольцо, и хотя это скорее всего была мания преследования, но могла быть также и правда.

Она не помнила, чтобы когда-нибудь чувствовала себя такой усталой и несчастной. Нескольких часов, которые ей удалось поспать в Палм-Спрингс, оказалось явно недостаточно для такого сумасшедшего дня. Ноги болели от бесконечного бега и карабканья; руки ныли и затекли, как будто налились свинцом. Тупая боль чувствовалась в спине, от затылка до пояса. Глаза покраснели и слезились. Несмотря на то, что она останавливалась в Бейкере, чтобы купить упаковку диетической содовой воды, и выпила все шесть банок в пути, во рту пересохло.

– Вы, похоже, совсем выбились из сил, детка, – сказал Уитни Гэвис, делая шаг к банкетке, на которой она сидела. Рейчел вздрогнула.

Она видела его в холле, но перенесла свое внимание на других мужчин, уверенная, что он не может быть Уитни Гэвисом. Пяти футов девяти дюймов ростом, на пару дюймов ниже, чем Бен, он был немного поплотнее, пошире в плечах и груди. На нем были белые широкие брюки и светло-голубая хлопчатобумажная вязаная кофта. Эдакий майамский плейбой, только белого пиджака не хватает. Но левая сторона его лица представляла собой месиво коричневых и красных шрамов, какие оставляет ожог, или глубокая рана, или и то и другое вместе. Левое ухо – изуродовано. Ходил он, сильно хромая, как хромают люди с парализованной ногой или, что вероятнее, с протезом. Левая рука была ампутирована немного ниже локтя, из короткого рукава рубашки торчала культя. Он рассмеялся, увидев ее удивление:

– Видимо, Бенни вас не предупредил. В роли благородного рыцаря-спасителя я оставляю желать много лучшего.

Моргая глазами и глядя на него, она произнесла:

– Нет-нет, я до смерти рада, что вы здесь, я рада, что у меня есть друг, и неважно… в смысле, я не… я уверена, что вы… О, нет, да нет никакой причины, чтобы… – Она начала подниматься, потом подумала, что сидя ему удобнее, затем сообразила, что не следует его явно жалеть, и в результате то приподнималась, то снова садилась, являя собой жалкое зрелище.

Он снова рассмеялся, взял ее за руку своей здоровой рукой и сказал:

– Успокойтесь, детка. Я не обижаюсь. Мне никогда не приходилось встречать человека, которому было бы так наплевать на внешность, как Бенни. Он о вас судит по тому, что вы собой представляете и что вы можете дать, а не по тому, как вы выглядите и есть ли у вас какие-нибудь физические недостатки. Очень похоже на него – забыть сообщить вам о моих… скажем так, «особенностях». Я отказываюсь называть их физическими недостатками. И, конечно, у вас есть все основания прийти в замешательство.