Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре - читать онлайн книгу. Автор: Наум Синдаловский cтр.№ 23

К несчастью, её набожность приобрела явно выраженный суеверный характер. Она впала в мистику, окружила себя юродивыми, блаженными, гипнотизёрами, среди которых попадались откровенные мошенники, шарлатаны, авантюристы и проходимцы. Так, одним из них был некто француз мсье Нивьер-Вашоль Филипп, модный в то время ясновидец и гипнотизёр, в прошлом мясник из Леона. В своё время он какими-то неведомыми путями сумел получить фельдшерский диплом, но во Франции к врачебной практике допущен не был. Каким-то образом ему удалось войти в доверие к военному атташе, графу Муравьёву-Амурскому, а через него познакомиться с супругой великого князя Николая Николаевича черногорской княжной Милицей, после чего последовало приглашение его в Россию. Очень скоро Филипп вошёл в такое доверие к набожной Александре Фёдоровне, что позволял себе вымаливать зачатие мальчика, еженощно прячась под супружескую кровать императрицы.

Царевич Алексей и Александра Фёдоровна

Долгожданного мальчика Александра Фёдоровна родила только через десять лет после замужества. Царевича назвали Алексеем, прервав тем самым ставшую уже традиционной цепь Александров и Николаев — имён, предназначенных в царском доме для старших сыновей. Алексеями не называли из-за проклятия дому Романовых, якобы произнесённого сыном Петра I царевичем Алексеем перед смертью. Радость рождения долгожданного наследника заслонила в глазах счастливых родителей мистический смысл имени.

Впрочем, злоязычная молва считала, что отцом мальчика стал командир лейб-гвардии генерал А. А. Орлов, с которым императрица якобы была в интимной связи.

Императрица Александра Фёдоровна у постели больного Алексея

Скоро поползли слухи о том, что так долго и мучительно ожидаемый родителями и всей страной наследник престола цесаревич Алексей Николаевич страдает странной, редкой и непонятной простому обывателю болезнью — гемофилией. Поначалу тщательно скрывавшаяся от окружающих, болезнь породила в столице самые невероятные слухи. Одни говорили, что ребёнок родился умственно отсталым; другие утверждали, что он подвержен эпилептическим припадкам и поэтому родители якобы боятся показываться с ним на людях; третьи, ссылаясь на некие авторитетные источники, доверительно сообщали, что наследник престола — жертва анархистской бомбы. И все единодушно считали виновницей этого несчастья Александру Фёдоровну. На самом деле фольклор был недалёк от истины. Этим редким наследственным заболеванием, при котором снижена свёртываемость крови и вследствие этого даже незначительные ушибы или травмы влекут за собой кровотечения и внутренние кровоизлияния, страдают в основном сыновья и очень редко дочери. Но носителями гемофилии являются исключительно женщины. Женщины сами не страдают гемофилией, но передают эту болезнь своим детям мужского пола, поэтому дочери Александы Фёдоровны были здоровы, хотя, как и мать, являлись носительницами болезни.

Между тем, если не считать ужасной и непредсказуемой болезни, Алексей был обыкновенным ребенком, ласковым и общительным, любимцем всей многочисленной царской семьи и дворцовой челяди. С ранних лет он старательно готовился к обязанностям государя. Отец настоятельно требовал его обязательного присутствия на всех официальных государственных церемониях, на военных учениях, смотрах и парадах, на заседаниях Генерального штаба. С началом Первой мировой войны, будучи Верховным главнокомандующим, Николай II велел поставить в своей комнате в Ставке солдатскую койку для наследника.

Во время войны в мальчике резко обострились внутренние противоречия, доселе не мучившие его. В монаршей семье существовал негласный обычай, который никогда не подвергался сомнению ни детьми, ни родителями. Семья была двуязычной, и поэтому с русским папой дети разговаривали по-русски, а с немецкой мамой, соответственно, по-немецки. Это было не только естественно, но и романтично. Но война, в результате которой Россия и Германия стали непримиримыми врагами, всё смешала и перепутала в слабой, неокрепшей душе ребёнка. До нашего времени дошёл не то анекдот, не то легенда о том, как один генерал, проходя коридорами Зимнего дворца, повстречал плачущего наследника престола. Генерал, участливо погладив мальчика по голове, спросил: «Кто тебя обидел, малыш?», и цесаревич сквозь слёзы ответил: «Когда русских бьют, папа плачет. Когда немцев бьют, мама плачет. А когда мне плакать?»

В годы Первой мировой войны всеобщая неприязнь к императрице переросла в ненависть. Николая II и Александру Фёдоровну язвительно называли: «Гражданин Романов и его жена Александра Немецкая». Александру Фёдоровну считали немецкой шпионкой и иначе чем «Немецкая царица» не называли. Пожилые люди должны помнить дворовые дразнилки, полностью состоящие из просторечных имён монаршей семьи: «Царь Николаша, жена его Саша и матерь Маша» и «Государь наш Николашка, жена его Сашка, мать его Машка». Выглядело это сознательным унижением.

Городская молва легко находила доказательства. Будто бы хитроумный Бисмарк специально организовал брак немецкой принцессы с будущим русским царём, чтобы она могла «возглавить немецкий шпионаж в России». Говорили, что она «сносится с германским штабом по прямому проводу из Царского Села и выдаёт государственные тайны». Дело доходило до того, что в Ставке главнокомандующего, как утверждает фольклор, этому верили и будто бы даже вынашивали мысли о возможном заточении императрицы в монастырь.

Между тем во время русско-германской войны Александра Фёдоровна, как считают многие историки, была «более русской», чем многие царедворцы из близкого окружения императора. Она занималась довольно активной благотворительной деятельностью, часто ездила по госпиталям, разнося подарки раненым солдатам, стараясь поднять их боевой дух. Иногда от имени государя вручала ордена. Однако среди солдат того времени распространилась суеверная примета: Георгиевский крест из рук императрицы обязательно приведёт к гибели на фронте.

Кроме того, по свидетельству историков, Александра Фёдоровна была преданной супругой, прекрасной матерью и уже только поэтому была патриоткой своей русской родины.

Судьба бывшей немецкой принцессы в России сложилась драматически. И если Александра Фёдоровна в чём-то виновата пред своим новым отечеством, то она полностью искупила эту вину в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, когда её расстреляли большевики в Ипатьевском доме Екатеринбурга вместе с мужем, любимыми детьми и верными слугами.

Петербургский городской фольклор сохранил хоть и несколько необычную, но всё-таки память об Александре Фёдоровне. По легенде, духи «Красная Москва», запах которых считался фирменным запахом советской эпохи, на самом деле не изобретение большевиков. Знатокам отечественного парфюма они были известны ещё до революции и носили название «Любимый запах императрицы».