Полночь - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 51

Пенниуорф взял на себя первую дверь с левой стороны. Он вошел и нащупал на стене выключатель.

В этот момент к нему присоединился Уоткинс. Комната, очевидно, служила хозяину кабинетом, здесь имелись два стола, пара стульев, шкафы и по стенам – полки до потолка, заставленные книгами, корешки которых слабо поблескивали. Тут же были установлены два компьютера. Ломен проскользнул в дверь и взял на прицел стенной шкаф. Пенниуорф осторожно раздвинул в стороны его зеркальные дверцы.

Никого.

Барри Шолник оставался в коридоре, держа под прицелом дверь комнаты, которую они еще не"обследовали. Когда Ломен и Пенниуорф присоединились к нему, Шолник раскрыл дверь настежь дулом своего ружья. В комнате было темно. Шолник отступил назад: он был уверен, что из этой темноты навстречу ему кто-то вылетит. Однако все было спокойно. Он помешкал на пороге, затем шагнул в комнату и, щелкнув выключателем, вскричал: «О Боже!» В одно мгновение он вновь оказался в коридоре.

Взглянув через плечо полицейского в комнату, Ломен увидел адское создание, распростертое на полу у противоположной стены. Это был «одержимый», и несомненно, Пейзер, но он выглядел несколько не так, как Джордан Кумбс. Кое-что было похоже, но не все.

Вместе с Шолником Ломен шагнул через порог.

– Пейзер?

Существо, сидящее в дальнем углу, заморгало, начало двигать своим кривым ртом. Шепчущим, гортанным, звериным, получеловеческим голосом оно забормотало:

– Пейзер, Пейзер, Пейзер, я, Пейзер, я, я…

В этой комнате также пахло мочой и ощущался еще другой, более сильный запах – острый, мускусный.

Ломен сделал еще несколько шагов по комнате. Пенниуорф следовал за ним. Шолник оставался в дверях. Ломен остановился в двенадцати футах от Пейзера, а Пенниуорф зашел сбоку и встал рядом с винтовкой наготове.

Джордан Кумбс, которого они четвертого сентября загнали в пустой кинотеатр, тоже имел звериный облик, он отдаленно напоминал гориллу своим коренастым и мощным телом. Внешность Майкла Пейзера была менее безобразной; его тело, распростертое в углу, напоминало скорее волка, чем обезьяну. Бедра были расположены по отношению к спинному хребту так, что они не давали ему возможности стоять или сидеть прямо. Верхняя часть ног была короткой, а голени – длинными. Все тело было покрыто шерстью, но не очень густой, это было непохоже на настоящую звериную шкуру.

– Пейзер, я, я, я…

Лицо Кумбса отдаленно напоминало человеческое или скорее лицо человекообразной обезьяны, у него были развитые надбровные дуги, плоский нос и мощные челюсти с широкими, острыми зубами, как у бабуина. Чудовищно измененная голова Майкла Пейзера скорее походила на волчью или собачью морду; рот и нос были вытянуты вперед, образуя волчью пасть. Надбровные кости напоминали обезьяньи, но были еще массивней, из-под них выглядывали налитые кровью глаза, посаженные очень глубоко. Но взгляд этих глаз, полный отчаяния и ужаса, был поистине человеческим.

Подняв руку, указывая ею на Ломена, Пейзер проговорил:

– Помоги мне, помоги мне, что-то не так, не так, помоги, помоги…

Ломен уставился на эту преображенную руку с ужасом и изумлением, вспоминая, как начала изменяться его собственная рука, когда он испытывал это дикое искушение у дома Фостеров. Удлиненные пальцы, широкие, грубые суставы. Острые когти вместо ногтей. По своей ловкости эти конечности напоминали человеческую руку, но в остальном выглядели совершенно сверхъестественно.

Дерьмо, подумал Ломен, эти руки, эти руки. Я уже видел их когда-то в кино или по видео, мы тогда взяли посмотреть кассету с фильмом «Вой». Роб Боттин. Так звали мастера по спецэффектам, который создал, оборотня для этого фильма. Он запомнил эту фамилию, так как Денни в то время был без ума от всяческих спецэффектов. Руки, протянутые сейчас к нему, больше всего напоминали лапы оборотня из фильма «Вой».

С ума можно сойти от таких мыслей. Жизнь повторяет фантазию. Фантазия воплощается в реальность. Как будто в последнем десятилетии двадцатого века научно-технический прогресс достиг такого предела, при котором стало возможным воплощение не только мечты о лучшей жизни, но и всех кошмаров. Пейзер представал в виде дурного, страшного сна, который воплотился в реальность, но от этого сна нельзя пробудиться, это создание не исчезнет, как исчезают чудовища из плохих снов.

– Чем я могу тебе помочь? – осторожно спросил Ломен.

– Пристрелите его, – посоветовал Пенниуорф.

– Нет! – резко возразил Уоткинс.

Пейзер поднял обе свои лапы вверх и некоторое время смотрел на них, как будто только что увидел. Он зарычал, но рычание тут же сменилось на тонкий и жалобный стон.

– Измениться, не могу измениться, не могу, пробую, хочу, хочу, не могу, пробую, не могу…

Шолник, стоявший в дверях, заговорил:

– Господи, да он попался, он в ловушке. А я-то думал, что «одержимые» могут возвращаться в нормальное состояние, когда захотят.

– Так и есть на самом деле, – сказал Ломен.

– Но этот-то не может, – возразил Шолник.

– Он и сам об этом говорит, – поддержал товарища Пенниуорф, его голос звучал тревожно. – Он говорит, что не может измениться.

– Не знаю, не знаю, – сказал Уоткинс. – Я хочу сказать, что другие «одержимые» могут изменяться, когда захотят. Если бы дело обстояло иначе, мы давно бы уже всех их переловили. Но они снова в какой-то момент превращаются в обычных людей и ходят по улицам как ни в чем не бывало. Пейзер, казалось, не замечал присутствия полицейских. Он разглядывал свои руки, издавая резкие гортанные звуки. Таким образом он, вероятно, выражал свое отчаяние.

В какой-то момент руки начали видоизменяться.

– Смотрите, смотрите, – вырвалось у Ломена.

Ломену никогда прежде не доводилось наблюдать такое превращение; он был охвачен любопытством, смешанным с удивлением и ужасом. Когти исчезали на глазах. Плоть внезапно превратилась в подобие податливого воска: она бугрилась, словно закипая изнутри, она пульсировала, но виной тому была вовсе не кровь в венах, нет, это выглядело неестественно, пугающе; плоть принимала новые формы, словно над ней трудился невидимый скульптор. Ломен даже расслышал хруст костей – невидимая сила расщепляла их и соединяла вновь. Плоть плавилась и затвердевала с отвратительным чавкающим звуком. Кисти рук уже стали напоминать человеческие. Вслед за кистями начали изменяться запястья и предплечья, вся рука теряла форму волчьей лапы. Борьба человеческого духа с дикой природой отражалась на лице Пейзера, дух побеждал; первобытный образ уступал место человеческому облику. Впечатление было таким, будто чудовище-Пейзер был лишь отражением, а истинный Пейзер лишь сейчас оборачивался к ним лицом.

Ломен Уоткинс не был ни ученым, ни специалистом по микротехнологиям, он был всего лишь полицейским с высшим образованием. Несмотря на это, он понял, что столь быстрое и кардинальное превращение не могло произойти лишь за счет резко ускорившегося обмена веществ и способностей Новых людей к самозаживлению. Какие бы огромные количества гормонов, энзимов и других активных веществ ни произвел организм Пейзера, их все равно было бы недостаточно для преобразования костей и соединительной ткани за столь короткое время. Такой процесс мог бы занять дни, недели, но не считанные секунды. Это было физически невозможно. Тем не менее это произошло. Значит, Майкл Пейзер был во власти иной, таинственной и пугающей силы, которая по своему могуществу превосходила возможности биологических процессов.