Она поднялась, стараясь не высовываться далеко из-за «бьюика», и выпустила короткую очередь. Третий убийца снова открыл огонь из-за «тойоты», но она успела заметить, что ее очередь задела второго бегущего человека достаточно, чтобы он рухнул на песок.
Хотя он не был убит, но был выведен из строя, так как его крики были такими пронзительными и агонизирующими, что он был без сомнения смертельно ранен.
Когда она пригнулась, скрываясь от огня, то обнаружила, что зло усмехается. Она была довольна болью и ужасом, звучавшими в криках раненого. Ее безжалостная реакция, жажда крови и мести удивила ее, но она быстро успокоилась, так как знала, что без этого гнева она будет более хладнокровным бойцом.
Один есть. Возможно, осталось всего двое. Скоро здесь будет Стефан. Несмотря на то время, которое займет у него работа в 1944 году, Стефан вернется сюда вскоре после того, как исчез. Он присоединится к ней и вступит в борьбу через две или три минуты.
ГЛАВА 17
Случилось так, что премьер-министр смотрел прямо в сторону Стефана, когда он материализовался, но секретарша в униформе – сержант – обратила на него внимание только вследствие разряда электрической энергии, которым сопровождалось его появление. Тысячи ярких змей бело-синего цвета брызнули от Стефана, как будто его собственное тело излучало их. Вероятно, сильные раскаты грома и вспышки молний потрясли небо над этим бомбоубежищем, но некоторая энергия, сопровождавшая путешествие во времени, проявилась здесь, что заставило удивленного и напуганного сержанта вскочить на ноги. Шипящие молнии электрических разрядов расползлись по полу, стенам и потолку, а затем исчезли, не нанеся вреда никому; единственное, что было повреждено, это большая настенная карта Европы, которая прогорела в нескольких местах, но не загорелась.
– Охрана! – закричала сержант. Она была не вооружена, но, очевидно, уверена, что ее крик будет услышан, так как повторила свой крик только раз и не сделала движения к двери.
– Охрана!
– Мистер Черчилль, пожалуйста, – сказал Стефан, не обращая внимания на сержанта.– Я здесь не для того, чтобы причинить вам вред.
Дверь распахнулась, и двое британских солдат ворвались в комнату, у одного в руке был револьвер, у другого – автомат.
Торопливо, боясь, что будет застрелен, Стефан сказал:
– Будущее мира зависит от нашего разговора, сэр.
Несмотря на возбуждение, премьер-министр по-прежнему сидел на стуле в конце стола. Стефану показалось, что он видел короткую вспышку удивления и страха на лице этого великого человека, но он не был уверен в этом. Сейчас премьер-министр выглядел таким же спокойным и невозмутимым, как на фотографиях, которые видел Стефан. Он поднял руку в направлении охранников.
– Подождите минуту.
Когда сержант начала протестовать, премьер-министр сказал:
– Если бы он хотел меня убить, он бы уже сделал это.– Стефану он сказал.– Это было весьма страшным появлением, сэр. Так мог появиться только голый Оливер.
Стефан не смог сдержать улыбки. Он шагнул из угла, но когда направился к столу, то заметил, как напряглись охранники, поэтому он остановился и заговорил с расстояния.
– Сэр, по тому, как я появился здесь, вы поняли, что я необычный посланник и то, что я вам должен сказать… тоже будет необычным. Возможно, вы захотите, чтобы эту информацию слышали только ваши уши.
– Если вы думаете, что мы оставим вас наедине с премьер-министром, – сказала сержант, – то вы… сумасшедший!
– Он, может, и сумасшедший, – сказал премьер-министр, – но у него есть нюх. Вы должны признать это, сержант. Если охрана обыщет его и не найдет оружия, я уделю этому джентльмену немного внимания, как он просит.
– Но, сэр, вы не знаете, кто он. Судя по тому, как он ворвался в…
Черчилль прервал ее:
– Я знаю, как он появился, сержант. И пожалуйста, запомните, что только вы и я знаем это. Я думаю, то, что вы видели здесь, останется между нами, как и всякая секретная информация.
Строгий сержант стояла и смотрела на Стефана, пока охрана обыскивала его.
Они не нашли оружия, только несколько книг в рюкзаке и какие-то бумаги в карманах Стефана. Они положили книги и бумаги на середину длинного стола, не понимая всей их ценности.
С неохотой сержант вышла с охраной из комнаты, как велел премьер-министр. Когда дверь закрылась, Черчилль указал Стефану на стул, который раньше занимала сержант. Некоторое время они сидели молча, разглядывая друг друга с интересом. Потом премьер-министр показал на дымящийся чайник, стоявший на подносе.
– Чаю?
Двадцать минут спустя, когда Стефан рассказал только половину своей истории, премьер-министр позвал сержанта из коридора.
– Мы побудем здесь еще немного, сержант. Боюсь, что придется отложить на час собрание Военного комитета. Пожалуйста, информируйте всех и принесите мои извинения.
Еще через двадцать минут Стефан закончил.
Премьер-министр задал несколько вопросов – несколько удивительных, но обдуманных и по существу. В конце концов он вздохнул и сказал:
– Еще ужасно рано для сигары, но, кажется, мне это необходимо. Вы присоединитесь? – Нет, спасибо, сэр.
Доставая сигару, Черчилль сказал:
– Несмотря на ваше необычное появление, что бесспорно доказывает существование неких путешествий, которые могут быть, а могут и не быть путешествиями во времени, какие доказательства вы можете предъявить в правдивости вашей истории?
Стефан ожидал этой проверки и был готов к ней.
– Сэр, так как мне пришлось бывать в будущем и кое-что читать про ваш вклад в войну, я знал, что вы будете в этой комнате в этот час и в этот день. Более того, я знал, что вы будете делать здесь за час до собрания Военного кабинета.
Отложив сигару, премьер-министр вздернул брови.
– Вы диктовали послание генералу Александру в Италии, где выражали свои взгляды на сражение за город Кассино, задержка которого могла стоить ужасных потерь.
Черчилль оставался непроницаемым. Он, должно быть, был удивлен осведомленностью Стефана, но не подал знака ни кивком, ни глазами. Стефан не нуждался в этих знаках, потому что знал, что был прав.
– Я помню даже начало вашего послания генералу Александру, которое вы даже не закончили диктовать сержанту, когда я появился. Я хотел бы, чтобы вы объяснили мне, почему этот перевал Кассино Монастери Хилл, всего в две или три мили шириной, был избран единственной вашей целью.
Премьер-министр снова взял сигару, закурил и изучающе посмотрел на Стефана. Их стулья стояли всего в нескольких футах друг от друга, и быть объектом задумчивого внимания Черчилля оказалось быть труднее, чем Стефан мог предположить.
Наконец премьер-министр сказал: