И он сразу напрягся. Автоматически подался вперед. Скрестил руки на груди и свел брови. Ласточка моментально отреагировала. Шагнула назад, подальше и отзеркалила жест Борислава.
Да мать твою!
Беркут медленно расцепил руки и развел их, словно демонстрировал: вот, я опять открыт.
Ласточка прищурилась и сообщила:
– Я подумаю.
Беркут с минуту смотрел и размышлял над тем, как же хочется взять ее на руки. Посадить к себе на колени. Пленить. И приручать, как дикого зверька.
Что-то теплое скользнуло в живот и растеклось от солнечного сплетения.
Не возбуждение. Что-то новенькое.
Беркут заставил себя отлепить взгляд от ласточки, которая настороженно отступила к окну и выжидала. Словно боялась его действий. Опять вся подобралась, подобно спортсмену на низком старте.
Поэтому Беркут крутанулся на пятках и, преодолев желание обернуться на ласточку, торопливо рванул из комнаты.
А спустя пару минут услышал, как стукнула дверь Али. И приоткрыв дверь в свою комнату, где засел, словно в засаде, услышал женские голоса сверху.
Подружки нашли друг друга.
* * *
Аля
– Тише! Он же услышит! – шикнула я на Ирину – уж больно она разошлась.
Мы азартно разбирали ее вещи, чтобы затем приступить и к моим. Раскладывали по полочкам большого шкафа из красного дерева, близнеца того, что ждал меня на втором этаже.
– Да бро-ось! Он наверняка подслушивает! Мужики еще более любопытны чем женщины! Просто не признаются! – хихикнула Ирина, последовательно складируя свои ажурные бюстгальтеры и трусики в удобный ящик гардероба.
– И поэтому ты говоришь погромче. Чтобы он не напрягался? – осуждающе уточнила я у Ирины.
– Я просто говорю. Как привыкла. Да признай же – шикарный мужик! Слушай я бы с таким…
Ирина повела бедрами, словно танцует ламбаду и задорно мне подмигнула.
– Вот давай ты с ним «и».
Я передразнила подругу и отзеркалила ее движения.
– Кто б возражал. Только этот мужик на меня даже не смотрит. Даже когда я с ним разговариваю, заметь, он все равно смотрит на тебя. Он как будто вообще больше никого не видит.
– Да прекрати говорить ерунду!
Я чувствовала, как по щекам разливается жар.
– Бе-бе-бе! – по-детски хихикнула Ирина. – Он прямо сказал: хочет сделать тебя своей.
– Я тоже слышала! – вспылила я. – И ты сразу думаешь, что он хочет сделать меня своей женщиной. Типа женой и прочее.
– Ну не кухаркой же!
– Нет! Своей любовницей. Трахнуть он меня хочет, вот что!
– Ну, конечно! Как я сразу-то не прочухала! Всякий мужик столько возится с женщиной, с ее подругами, – Ирина ткнула пальцем в себя и принялась раскладывать блузки, развешивая те, что мнутся, на плечики. – С ее ребенком и даже с ее дальней родственницей. И все только, чтобы немножечко поразвлечься. Кто б сомневался.
– Он обошелся бы и без этого! Если бы поимел меня просто так.
– Да, когда он пытался поиметь тебя просто так?
– Сегодня ночью! Вроде бы я тебе подробно об этом рассказывала!
– Фигасе! Мужик спас тебя от тех бандюг. Наподдавал им, судя по раскрашенным и расквашенным рожам. Меня дотащил до дома. До пятого этажа! Привез тебя к себе. Помыл, выдал чистую и целую одежду, которая стоит, как сотни тех шмоток, что тебе те ублюдки попортили. Сам, лично уложил спать. И все это, чтобы потрахаться?
– Ну может у него такие извращенные привычки? Сколько мы знаем этого Беркута?
– Знаешь, подруга! Если бы хоть один мужик в моей жизни так мне помогал, поддерживал. Спасал. Подкидывал работу, чтобы я не скучала… Знаешь, я бы сама ему отдалась. Причем столько раз, сколько захочет.
Я фыркнула.
– Да-да! Я бы отдалась ему. И еще благодарила!
Ирина подмигнула и кивнула на дверь.
– Пошли, разберем и твои вещички.
На мой чемодан времени ушло не так много. У Ирины одежды оказалось значительно больше.
Однако, когда мы заканчивали, в дверь постучались.
– Войдите!
В проеме появилась крупная женская фигура. Дородная, я бы сказала. Женщина с круглым лицом, по форме напоминающем сердечко, в темных джинсах, рубашке и кедах сообщила:
– Я домработница. Скажем так – домоправительница. Меня зовут Софья. Если вам что-то понадобится: еда, уборка, смена белья или еще что – зовите.
Я только кивнула.
– Конечно-конечно! – пообещала Ирина.
– Ах, да! – спохватилась Софья. – Вот это вам!
И вышла, оставив мне небольшой сверток на столике, который от стены перекочевал поближе к кровати.
Ирина первой рванула к подарку как коршун к добыче.
Зашуршала оберточной бумагой и вытащила на свет божий несколько пестрых купальников и один однотонный. Синий, слитный, спортивный. Остальные оказались приятных расцветок, с удобными бюстгальтерами, спортивного типа, какие отлично поддерживают грудь.
– Да… Он просто хочет с тобой переспать! – захохотала подруга, прикладывая к себе купальники – один за другим. – Все мужчины, которые просто хотят трахнуть женщину, засыпают ее подарками, стоимости мотоциклов и машин. Это такой нынешний тренд. Называется «трахни нормальность».
Я промолчала.
Определенно, «ребята», что собирали вещи в моем доме, оказались весьма дотошными. И доложили начальнику, что у меня нет купальника.
Вообще-то он был. Просто я недавно его выкинула. Надоело в одном и том же каждый год. Купальник был еще очень даже неплох. Не рвался и, в принципе, прослужил бы еще долго. Но я решила от него избавиться, как избавилась от мужа, с которым надевала этот купальник на отдыхе.
Нет мужчины – нет купальника.
И очень символичным выглядело, что в моей жизни появился другой мужчина и сразу несколько новых купальников.
Уверена, Беркут сам не понимал – насколько это символично и странно.
Пока я разглядывала обновки, раздумывала вернуть их Беркуту или же нет, учитывая, что купальники в магазине назад не принимают, Ирина весело заявила:
– Вот теперь мы просто обязаны пойти в бассейн! И как можно скорее! Тем более, что теперь тебе ничего не грозит!
– Ты о чем? – не сразу поняла я.
– О том, что мужчина, который так на тебя смотрит в одежде, наверное, без одежды одним наблюдением не ограничится.
– Ты намекаешь на насилие? – возмутилась я.
– На домогательства. Очевидно же, что насилие совсем не в его стиле!