По ту сторону сказки. Такие разные братья - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Назарова cтр.№ 61

– Когда это проходит? Волк ответь!

– Как только цветки погибнут. Через сутки они перестают выделять запах, буреют, сереют и рассыпаются в прах, а так, даже если ты их в огонь бросишь, их действие не прекратится, – Волк говорил с трудом в глазах стало появляться какое-то безумное выражение и они засветились изнутри диким багровым цветом. – Степан, скорее! Я уже едва сдерживаюсь.

– Волк, я не могу! Я не могу тебя убить! – Степан смотрел на него с отчаянием и ужасом.

– Как же ты не понимаешь? Я через несколько минут не смогу уже справляться с собой, и кинусь и вас уже ничего не спасёт. А когда действие пройдёт, то не смогу жить, увидев, что натворил. Катя, ты меня потом оживишь!

Катерина вдруг сообразила, что последние слова, сказанные Волком это не правда. – Волк, ты врёшь! Живая вода не действует после этого кровоцвета? Да?

Волк глухо застонал, ему уже было очень трудно не смотреть на шею названной сестры, он ясно видел, как там пульсировала тонкая жилка, а в ушах всё сильнее звучал приказ «убить». Бурый неимоверным усилием погасил в себе это желание.

– Это уже не важно, Катюша. Я не смогу жить после того, что сделаю. Не мучь меня. Мы попались, и я должен уйти. Или уйти сейчас, понимая, что я ухожу не навредив тебе, или через сутки, когда у меня сердце разорвётся от горя, если я увижу, что наделал. Я люблю тебя, сестрёнка. Я не смогу жить без тебя. Степан, ты должен это сделать. Молю тебя. Пока ещё можно. Спасай её и себя, да и меня тоже, это будет быстро и я не буду мучиться, – Волк поднял голову. – Бей по артерии, ты знаешь где. Да скорее же! Торопись!

Степан вынул меч. Руки тряслись, он вытер слёзы, и шагнул к Волку, и тут со спины услышал старый напев:

– Сна далекая река,

Широка и так легка

Все тревоги позади,

Полотном лежат пути

Месяц, месяц парус мой

Свет расстелет надо мной,

Сна далекая река,

Широка и глубока.

Катерина первый раз в жизни пела в полную силу так, как учили её алконосты на своём острове, и этот её навык и старая колыбельная с её словами подействовала так, словно кто-то нажал кнопку выключения на приборах. Мгновение и на грубом каменном полу в глубоком сне лежали оба, и Волк, и Степан.

– Теперь остаётся только понять, смогу ли я петь сутки? – подумала Катерина. И сама себе сказала. – Смогу! И буду! Тоже мне удумал, убить его! И не мечтай братец, я напою тебе лучшие сны, и ты отдохнешь, а потом я лично изловлю мелкого гада и повыщипаю у него весь куцый хвост и пусть потом будет с голым охвостьем, раз голый подбородок его ничему не научил!

Катерина пела каждый раз, как только кто-то из спящих начинал подавать признаки жизни, и хотя она этого не знала, но сила её колыбельной была такова, что даже над плитой, которая их закрыла, в ближайшем лесу и на холме и за холмом и на озерце, спали все живые существа в радиусе нескольких сотен метров.

Весь день было терпимо, а ночью спать захотелось так, что она несколько раз ловила себя уже в дрёме.

– Нет уж, держись! – командовала она себе, умылась ледяной водой из фляжки, надавала сама себе пощечин, съела шоколад и напилась крепкого-крепкого чая со скатерти-самобранки. Но под утро усталость и сон начали брать своё. Она смотрела на кровоцвет. Цветки съежились и края лепестков начали буреть, но они ещё действовали! Тогда Катерина взяла у Степана кинжал и сильно уколола руку. – Уй! Больно-то как! Хоть так, но надо продержаться! – два раза пол начинал стремительно приближаться, и она чуть не падала головой вперёд, натыкалась рукой на остриё кинжала, вскрикивала и просыпалась, начиная снова напевать колыбельную для Волка, наконец, цветы кровоцвета полностью стали бурыми, потом темно-серыми, потом посветлели и рассыпались словно серая зола в отгоревшем костре. Волк вдруг легко вздохнул, опала поднятая дыбом шерсть, и он во сне сладко потянулся, а потом свернулся в уютный меховой калачик.

– Всё. Действие закончилось, – сообразила Катерина. Она едва сумела дойти до стены и прислониться к ней, вниз на пол она уже опустилась в глубоком сне.

Степан проснулся первым. Катерина всё-таки пела Волку и ему больше досталось. Он непонимающе смотрел на спящих, а потом всё вспомнил, вскочил на ноги, схватил меч и присмотрелся к Волку. Тот безмятежно спал. Под ногой что-то зашуршало. – А это что? Тут цветы были… Они рассыпались в прах? Так сколько же мы спали? Сутки что ли? Ну, ты и даёшь, Катька! И сама вырубилась. Не мудрено, если убаюкивала нас сутки. А где мой кинжал? – он обнаружил что оружия нет, закрутил головой и увидел его под рукой Катьки. – А это что? Почему он в крови? Блин, что она с рукой сделала? Будила себя так, что ли? Нифига себе!

Степан горько пожалел о том, что сумку свою забыл, снял с себя плащ и укрыл Катерину, обернув ей руку полой плаща. – Пригодился бы хоть её шарфик разнесчастный, но достать-то из её сумки я его не могу, я даже не вижу эту её сумку, – думал он. – Ну, ладно, проснётся, сама ладонь обработает.

Тут зашевелился Волк. Степан было напрягся, но в глазах поднявшего голову Бурого было нормальное осмысленное выражение. И багрового света в них больше не было.

– Что случилось? – Волк недоуменно оглядывался. – Почему ты не сделал то, что я тебе велел?

– Потому что Катерина придумала лучше, – Степан широко улыбался. – Она вырубила нас обоих колыбельной и мы спали сутки. А она сутки нам допевала, как я понял, а теперь сама спит как сурок.

Волк поднялся и вдруг напрягся. – А почему от неё кровью пахнет? Я же не…?

– Нет, ты спал, это она свистнула мой кинжал и исколола себе всю руку, видно, чтобы не уснуть. А я как назло сумку свою не взял. – Степан говорил это уже в спину Бурого, который подполз к Катерине и тронул носом её ладонь. – Бурый! А Бурый? Если действие цветков этих поганых закончилось, может ты и плиту уже уберёшь? – спросил Степан, потому что, во-первых подземелье это надоело уже хуже горькой редьки, а во-вторых, смотреть на страдающего Волка сил не было никаких!

Бурый воспрял моментально! Он осторожно, чтобы не разбудить Катерину отполз в сторону, а потом его как пружиной вверх подбросило, плиту он просто снёс словно та была из картона сделана. Каменная толстенная плита с грохотом упала где-то далеко, Волк взмыл в воздух, осматриваясь, нет ли чего опасного вокруг, ничего такого не обнаружил и вернулся в подземелье. Катерина уже проснулась, ещё бы ей не проснуться от такого шума! Сидела на полу и тёрла глаза.

– Доброе утро! – перед ней присел на корточки Степан. – Давай, скорее прояви сумку и приведи себе руку в порядок, а то сейчас вернётся Волк и опять умирать рядом будет. Я тебе потом скажу какая ты молодец, когда слова подберу!

– Буду ждать с нетерпением, – рассмеялась Катерина, – О! Спасибо, что укрыл, – она выпуталась из плаща, отдала его Степану и когда Волк вернулся на её ладони никаких следов от кинжала уже не было и в помине.