— Я так о многом хотел поговорить. Но теперь смотрю на тебя и не узнаю, — хрипло заговорил он. — Ты очень изменилась.
— Как именно? — раскинув руки на спинке скамейки, уставилась на него, слегка наклонив голову набок.
— Теперь ты напоминаешь Эльзу, — неожиданно сказал он. — Нет-нет! — воскликнул, взмахнув руками, заметив мой недружелюбный взгляд. — Не так, как думаешь, но… Ты стала очень раскованной. Вся раскрылась. Раньше пряталась за волосами, делала всё, чтобы не показывать своего лица. Сутулилась, сжималась в комок, боялась… Ты начала меняться, попав в дом Армана, а сейчас… Я просто не узнаю тебя. Как будто стала совсем иной.
— Останься я прежней и была бы уже мертва, — сухо ответила, закрываясь от него, скрещивая руки на груди. — Мы узнаём себя в момент опасности. Когда выходим за пределы зоны комфорта. Потребовалось много времени, чтобы найти границы своих возможностей. Пределы, за которыми начинается настоящая жизнь. Я узнала себя и приняла то, кто я есть.
Наклонившись вперёд, переложила руки на колени, вывернув их ладонями вверх. Линии на руках длинные, глубокие, уходящие в далёкое будущее. По ним нельзя ничего предсказать, но иногда кажется, что нет предела тому, что уготовила жизнь.
— Только в борьбе мы узнаём, кто мы есть на самом деле, — заговорила слегка хрипя, глотая слова. — Я бежала по лесу в кроссовках, полных снегом и льдом. Скользила, падала, но продолжала бежать к реке. Это старая волчья забава — загонять жертву к быстрой воде, обещая жизнь, если успеешь её пересечь. Я успела.
Лико опустился рядом, несмело коснувшись плеча, но ничего не сказав.
— А он набросился на меня. Прокусил запястье, — закатав рука, обнажила оставшийся след. — Он рвал как зверь. По-настоящему убивал. И что мне оставалось? Только умереть, — я обезоруживающе улыбнулась. — Плохо помню, что со мной было там. Кажется, осталось воспоминание о сне, очень долгом и длинном сне, в котором всё исчезало, растворялось в снегопаде. Я услышала твой голос, Лико. Ты вернул меня к жизни. Не Арман. Он научил выживать, но вернулась я к тебе, — я переложила руки поверх его рук, легонько сжав, медленно подняв глаза и посмотрев на него. — Даже когда исчезла наша связь, я не смогла забыть тебя. Думала, что всё закончится, но ничего не изменилось! Боже, я так скучала по тебе!
Лико притянул к себе, чтобы головой коснулась его груди, он провёл рукой по моим волосам, осторожно гладя, будто драгоценность. Всё ещё молча. Всё ещё внимательно слушая, что говорю.
— И здесь и сейчас, входя в этот дом, я иду по направлению к тебе! — продолжила говорить негромко, вслушиваясь в быстрое биение его сердца. — И когда всё закончится, а оно обязательно закончится, мы уйдём вместе. Не важно куда, главное — ты и я.
— А как же Арман? — негромко спросил он.
Приподняв голову, чтобы он увидел твёрдость в моих глазах, сказала то, что давно хотела сказать:
— Арман может пойти с нами только если оставит всё остальное позади. В первую очередь, мы люди, а не волки. А значит наши отношения должны строится на равноправии, а не волчьей иерархии.
* * *
Армана не было, когда мы вернулись в дом. Его не было и днём, и вечером, и ночью. Он пропустил все наши разговоры, а слуги неизменно отвечали, что он уехал по делам и вряд ли сегодня вернётся. К ночи на хозяйской части дома остались только мы с Лико, расположившись в просторной гостиной.
Благодаря своей работе на короля, у Армана был доступ к благам моей цивилизации и частично он перенёс их в этот мир. К примеру, телевизор и магнитофон, и богатая коллекция фильмов на русском языке. Почти все они родом из девяностых, поэтому решили посмотреть Интервью с вампиром, тем более, Лико не видел этого фильма. Мы пили белое вино и ели сочные маленькие мандарины.
На длинном глубоком диване, уютно расположившись, молча смотрели фильм, изредка вставляя комментарии происходящему на экране. Я положила голову Лико на живот, вытянувшись вдоль спинки дивана, в руках держа глубокую миску с фруктами. Разделывая мандарин, передавала дольки Лико, а он в ответ забирал со столика бокал с напитком, помогал мне делать очередной глоток.
Это было так естественно и мило, что я успокоилась наверное впервые с момента появления в этом доме. Такой маленький оазис в пустыне. Я знала, что передышка будет короткой, поэтому наслаждалась ею по полной.
Когда кино закончилось, мы остались лежать. Лико накручивал пряди моих волос, а я рассказывала, как впервые охотилась в дальних пределах. Мне хотелось поделиться, как сложно было не уступать другим волкам, и как я гордилась собой, когда не с первой попытки, но мне удалось подстрелить оленя. И как интересно было потом разделывать дичь. Хоть это и мерзко, но в этом смысл охоты. Убить, чтобы есть. А умение правильно отделить мясо от костей и шерсти, приготовить вкусное блюдо, а из шерсти сделав перчатки и жилет, — значит почтить убитого зверя. Убийство ради убийства практикуют только дикие. Обычные волки уважают своих жертв.
— Не понимаю, почему Вельямин так обращался с тобой, — задумчиво протянул Лико, когда я умолкла.
— То есть?
— Ты ходила на охоту вместе с оборотнями. Это… странно, — продолжил он. — Те, кто вырастили меня вместо отца, никогда не брали на охоту даже в мире людей. Хотя отец настаивал, чтобы я рос мужчиной.
— Почему твой отец не забрал тебя в этот мир? Почему держал там?
— Был риск, что я окажусь больше человеком, а не волком. И я говорю об эмоциях. Психике. А человеком в этом мире быть сложно, — спокойно ответил Лико, перехватывая мои пальцы и скрепляя их со своими в замок. — Так вот, они боялись брать на охоту человека, потому что могли не удержаться и напасть на меня. До первого обращения я был человеком. Полностью.
Я промолчала, разглядывая наши переплетённые пальцы. Но сердце молчать не стало. Забившись сильнее, выдало мои мысли.
— Что такое? — насторожился парень, когда я заворочалась, поднимаясь, чтобы оказаться на одном уровне глаз.
Прислушавшись, убедилась, что поблизости никого нет и внимательно уставилась на него.
«Я не могу подозревать всех. Я доверяю ему. Он не предаст меня».
Повторив мантру трижды, решилась.
— Со мной кое-что произошло в дальних пределах, — заговорила, максимально понизив голос, на уровне шёпота. — Вернее, происходило всегда, но в этом мире оно открылось. А красное полнолуние развернуло во всю ширь, — заправив волосы, ловя напряжение в лице Лико, выставила вперёд руки. — Я не могу сказать, — взглядом показав, что не доверяю здешним стенам. — Но могу показать.
Прислушавшись к себе, сделала очень глубокий, как перед прыжком, вдох, а затем мои руки начали меняться.
Лико отпрянул, уткнувшись в спинку дивана, он ошеломлённо уставился на мои пальцы, скрюченные как у волка, видя шерсть, проступающую на пястье рук. Переведя взгляд вверх, он увидел, как загорелись мои глаза ярко-красным цветом. И всё пропало. Обратная трансформация оставила только пот и немного крови под ногтями.