Кирилл молчал. Минута. Вторая. Третья. «Это конец!» ― пронеслось в голове девушки, но она все еще сидела, не шевелясь и глядя в сторону.
– Я не знаю, как это описать… ― приступил он, внезапно очутившись на корточках прямо перед девушкой. ― В последнее время на меня все чаще находит что-то, какой-то избыток сил, порой ― злости. Я начинаю срываться. Но до этого коплю все в себе. Дома я ничего сделать не могу ― там мои жена и ребенок, на тренировках тоже ― люблю своих одноклубников и тренеров, занимаюсь больше всех, остаюсь дополнительно ― но это не помогает. А на поле… Вокруг меня соперники, и я не могу сдержаться. Вы понимаете? ― Кирилл испытующе посмотрел на Машу. В этот момент его глаза горели, щеки пылали, и девушка с трудом удержалась, чтобы не бросить умоляющий взгляд на занавеску.
– Мне кажется, да.
Подкрепившись уверенностью в ее участливых глазах, Кирилл продолжал:
– А когда я в последний раз подкат в ноги сзади сделал, мне стало легче. Но ненадолго. Совестно стало, что подвел парней, что не сдержался… Что вы теперь скажите: можно мне помочь? ― футболист опустился на колени и заглянул в глаза Маше.
Маша молчала. Кириллу нужно мгновенное решение проблемы, а она не могла заставить себя сказать хоть что-нибудь: полумрак комнаты, беспросветная тишина и безумный блеск глаз напротив. Она испытывала такой страх, что попятилась назад. Так проходили мучительные секунды. Вдруг девушка почувствовала хруст нарастающей ледяной корки…
– И это все? Но с этим мы сможем справиться! ― уверенно заявила девушка, вспомнив второе правило и снова приблизившись к собеседнику.
– Я постараюсь объяснить ваше состояние, как понимаю его сама. Берите еще конфетку.
– Все люди в большей или меньшей степени способны накапливать энергию, в том числе ― негативную. И если от нее не избавиться вовремя, то она будет стараться вырваться наружу. Встаньте с колен. Поверьте мне: через несколько дней вы будете с улыбкой вспоминать о нашей беседе, ― по реакции Кирилла Маша не могла понять, достигли ли ее слова цели.
– Что вы предлагаете? ― с недоверием произнес он.
– Избавиться от того, что вас разъедает. Ведь это тяжело? ― в ответ последовал кивок. ― Для этого может быть полезно занятие, например, боксом, или стрельба в тире ― что вам больше нравится. Или еще что-то… Подождите минутку.
Девушка буквально подлетела к стеллажу, открыла шкафчик, затем послышался щелчок. К своему удивлению, Кирилл услышал звуки музыки
– современной, зажигательной. Но самое удивительное ― Маша распустила волосы, собранные в пучок, и начала танцевать, причем так задорно и внезапно ― будто совсем забыла, где она и что делает. Потом девушка схватила за руку Кирилла, и они продолжили танцевать вместе. Первое время футболист будто сдерживал себя, но потом в нем что-то рухнуло. Со стороны это было просто уморительным зрелищем: они смеялись, словно дети, дурачились.
Потом началась другая песня ― тревожная, сильная. Кирилл чуть не расшиб Машу, когда наклонил ее ― кабинет явно не предполагал такие па. У девушки перехватило дыхание. Она незаметно отошла к столу, и только стеклянная дверца шкафчика видела ее утомленный взгляд. А Кирилл продолжал танцевать ― неистово, увлеченно…
– Ну как, легче? ― спросила его полчаса спустя девушка.
– Кажется, да, ― последовал ответ. Но лучшим доказательством были не слова, а ровный, искристый (совсем не страшный) блеск в глазах.
Только закрывая кабинет, девушка вспомнила, что на балконе прячется профессор. Она распахнула занавеску и прошла на балкон. Там было пусто.
На следующее утро Маша нашла у себя на столе конверт. Она сначала побоялась его открыть и хотела показать его психологу, но тот находился на лекции. После долгих колебаний Маша все-таки раскрыла конверт. В нем была красная карточка.
«Что ж, я постараюсь сохранить ее как можно дольше», ― решила девушка. Красная карточка отправилась в самый дальний угол ящика рабочего стола.
Родные и нелюбимые
На следующий день Мария попыталась выяснить, почему профессор не остался. Но Николай Степанович объяснял все исключительно внезапно возникшими обстоятельствами, связанными со срочным вызовом в университет. Больше ей ничего не удалось добиться.
Время текло незаметно. Маша занималась бумажной работой, печатая на принтере разнообразные акты и отчеты, а психолог либо проводил только ему одному понятные исследования, либо пропадал на лекциях.
– А мне вчера звонила Наташа Наварова, ― девушка разглядывала, как солнечный луч запутался в пышной шевелюре Эйнштейна. ― Говорит, у мужа странности начались ― в наушниках ходит и передвигается по квартире лунной походкой. Пришлось ей объяснить, что это ему просто необходимо и посоветовать составить ему компанию, возможно, записаться с ним вместе на курсы. ― Маша выжидательно посмотрела на начальника. Николай Степанович приподнял очки, и по его безмятежному лицу девушка догадалась ― все в порядке.
– Тихо-то как! ― воскликнула она.
– Это пока наши орлы на выезде, как вернутся, опять беготня начнется. И для тебя найдется «особое» задание, ― психолог нарочито шумно перевернул страницу журнала, к которому никого, кроме себя, не подпускал. Маша подняла удивленные глаза, чрезвычайно выразительные, по мнению профессора: даже он не мог смотреть в них продолжительное время.
– А почему вы так уверены? ― поинтересовалась Маша.
– Середина мая на носу. В этот период всегда происходит что-нибудь необычное, ― отшутился психолог.
– Расскажите же ― очень любопытно!
– Ну, если вы так просите! Пожалуйста. В самом ближайшем времени один из наших дражайших подопечных отправится в короткий отпуск.
– Ну и что?
– Есть предположение, что он нарушит в нем режим. Вы же знаете, у нас очень важная игра в следующем туре.
– А вдруг не нарушит?
– Точно знать никто не может.
– А нельзя запретить эту поездку?
– Никак. Она прописана в контракте.
– Я все еще не понимаю: причем здесь мы? ― недоумевала девушка.
– Как причем? Мы же с вами ― отдел социально-психологической коррекции и диагностики, а также различных «тонкостей». И, в конце концов, вполне возможно, что у человека психологические проблемы, если он уезжает куда-то в одно и то же время, а потом задерживается и пропускает тренировки.
– Скорее у него «психологические» радости! А зачем вообще держать такого игрока? Может, его можно заменить?
– Отвечаю на первый вопрос: он хороший футболист, ответственный, серьезный, такие выходки крайне редки и пока не наносили вреда команде. Да и менять в важнейшем матче основного вратаря на резервного, сами понимаете! Что вы смеетесь?