Титулярный советник - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Пылаев cтр.№ 13

— Вот как?

— Именно. На всех предприятиях, принадлежащих короне, нормы почти всегда соблюдаются неукоснительно, — кивнул дед. — Но на частных заводах и фабриках все, конечно же… несколько сложнее.

— Контроля нет? — уточнил я.

— Контроль целиком и полностью возлагается на владельца. И далее возможны варианты. — Дед сцепил пальцы в замок. — Я не могу говорить за всех, но наш род всегда заботился о тех, кто ему служит. Образование, услуги врачей и целителей… пенсии, в конце концов. В том числе и для семей, оставшихся без кормильца. Не самые плохие, как мне кажется… Но кому-то всегда покажется мало, Саша. — Дед на мгновение задумался. — Однажды Костя — когда ему было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас — пожелал выплатить дополнительную компенсацию одной симпатичной вдовушке, потерявшей мужа после аварии на заводе. Ровно пятьсот рублей из личных средств.

Не самая маленькая сумма. Даже по моим меркам. А для семьи рабочих — и вовсе огромная. Такое просто не могло остаться без последствий.

— И что случилось дальше? — поинтересовался я.

— Эта дура попыталась его соблазнить, — ухмыльнулся дед. — А через неделю таких неведомо откуда нарисовалось еще пять. Я уже не говорю о болванах, которые тайком сами совали руки в станки.

— И?..

— Что и? — буркнул дед. — В конце концов отцу пришлось закрыть производство. Три сотни людей остались без работы. А ту вдовушку зарезали прямо у дома месяцем позже. Кажется, за новую овечью шубу.

— Печальная история. — Я поморщился, будто чай вдруг почему-то стал невыносимо горьким. — Но в чем мораль? Как, по-твоему, правильно?

— Мораль в том, что никакого “правильно” вообще не существует. — Дед пожал плечами. — Ты не сможешь угодить всем — и всегда останутся недовольные. Нытики, которые считают, что именно с ними судьба, государство, аристократ или владелец фабрики обошлись несправедливо. И если ты собираешься заплатить каждому по пятьсот рублей из собственного кармана…

— То у меня не хватит денег?

— Хватит, — улыбнулся дед. — Но не сомневайся — завтра они придут и потребуют еще. Денег, справедливого суда, политических преференций…

— Освобождения заключенных, — добавил я.

— И его тоже. — Дед полез в ящик стола — видимо, за табаком. — И ты удивишься, кем на поверку окажется большинство несчастных узников: люмпенами, маргиналами, мелкими преступниками — а то и террористами. Вроде тех, с которыми ты уже имел сомнительное удовольствие познакомиться. Предлагаешь выпустить их всех?

— Нет, — вздохнул я. — И вряд ли этого бы хотел… хоть кто-то.

— А чего тогда? — Дед буквально не давал мне опомниться. — Возможности заниматься политикой? Да ради Бога! Государственная дума существует уже чуть ли не сотню лет. По большей части туда всегда избирали бесполезный сброд — но мне случалось видеть и по-настоящему способных людей из простых.

Голова понемногу начинала закипать. Наверное, не стоило начинать подобный разговор без хоть какой-то теоретической подготовки — но деваться было уже некуда: дед явно оседлал любимого конька.

— Талантливые самородки непременно пробиваются наверх. Медленно, обдирая руки и прочие части тела — но все-таки пробиваются. — Дед причмокнул, раскуривая трубку. — Не могу сказать, что я так уж рад был каким-то там… лапотникам в Госсовете — но только идиот станет отрицать их полезность. В конце концов, без них мы бы еще пятьдесят лет назад получили такой взрыв, по сравнению с которым дюжина уголовников с винтовками во дворце Юсупова — детский лепет.

Интересно — а знал ли обо всем этом Хриплый?

— А крепостное право? В последний раз мы пытались протащить реформу в тридцать четвертом! — продолжал дед, распаляясь все больше и больше. — И как ты думаешь — кто первым выступил против?

— Древние рода? — осторожно предположил я. — Аристократы, крупные землевладельцы?..

— Нет! — Дед выпустил из ноздрей дым, на мгновение став похожим на рассерженного дракона. — Государственная дума! Мелкие помещики, у которых от дворянского положения осталась, по сути, только бесполезная и дурацкая привилегия владеть другими людьми. Но куда больше меня тогда удивило другое: крепостная реформа оказалась не нужна самим крестьянам… Не всем, конечно. — Дед снова закусил мундштук зубами и тихо закончил: — Но не меньше трети из их голосов было против.

Я едва не разлил чай себе на колени.

— Хочешь спросить — почему? — усмехнулся дед. — Могу только догадываться. Я склонен думать, что переход к положению вольного человека для очень многих скорее означал бы потерю покровительства могущественного аристократа, чем какие-то особенные приобретения. Так или иначе, сейчас крепостное право — не более, чем юридическая формальность. И кроме того, некоторые семьи поколениями так тесно связаны с родами, что это скорее можно назвать древним союзом, чем… владением.

— Что-то вроде вассальной клятвы? — спросил я. — Да?

— Сравнение не совсем верное. — Дед улыбнулся и пыхнул трубкой. — Но можно сказать и так. К примере, прекрасно известная тебе Арина Степановна — крепостная.

— Что? — Я едва не поперхнулся чаем. — Да она же…

— Могла надрать тебе уши, когда ты ребенком позволял себе лишнего? — Дед наблюдал за моей реакцией с явным удовольствием. — Не сомневайся — может и теперь. И ее положение здесь совершенно ни при чем… Пожалуй, она даже была бы смертельно обижена, вздумай я предложить ей вольную.

Я не нашел, что ответить — дед разнес все, что говорил Хриплый, в пух и прах. Разобрал по полочкам, расколотил убойными аргументами — и аккуратно ссыпал в мусор. Может, кто-то более подкованный в истории и государственных делах и смог бы возразить хоть что-нибудь, но я — нет.

— Да уж… — Я рукавом отер со лба выступивший пот. — Надо сказать, тогда все это звучало… куда убедительнее.

— Все эти разговоры о кровожадных угнетателях, о равенстве… — Дед понимающе закивал — и вдруг, нахмурившись, посмотрел мне прямо в глаза. — Скажи, Саша — а ты готов отказаться от своих привилегий? Разделить наследство с парой сотен крестьянских сыновей, отказаться от титула?.. От Дара, в конце концов? Стать обычным человеком — без всего, что досталось тебе от предков?

— Нет, — честно признался я. — Не готов.

— И это верно, Саша. — Дед легонько стукнул трубкой по столу, вытряхивая пепел и остатки табака. — Правильно. Хотя бы потому, что люди не рождаются равными. Разбогатеть или, наоборот — потерять родительское состояние может любой. И любой может при определенных обстоятельствах получить дворянский титул — или утратить. Но некоторые появляются на свет Одаренными — и этого не изменить. Такова природа вещей.

— Да, но…

— Подожди, я еще не закончил. — Дед чуть возвысил голос. — Это лишь половина того, что тебе следует запомнить раз и навсегда. Но есть и вторая: ты — князь Горчаков. Не только по праву рождения, но и по тому, кем ты стал. В свои семнадцать ты уже знаешь больше, чем какой-нибудь крестьянин из Елизаветино узнает за всю жизнь — а твое образование не завершено и на треть. Если начнется война и придется встать на защиту государства — твой Дар будет стоить сотни неумех с винтовками, а со временем — и тысячи. Но дело даже не в этом. — Дед на мгновение смолк, чтобы отдышаться. — Однажды ты научишься править! Не так далек тот день, когда тебе — хочешь ты этого, или нет — придется занять мое место в Государственном совете. И я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты был к этому готов.