Неведомые дороги - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 45

– Не удивляйся, – предупредила она.

– Насчет чего?

Нижняя часть двери была из дерева, верхнюю составляли четыре стеклянные панели. Селеста локтем выбила ближнюю к замку.

Джой в испуге оглядел двор, посмотрел на арку, ведущую на улицу. Звон разбитого стекла оборвался быстро. Он сомневался, чтобы в столь поздний час его кто-то услышал. Опять же, городок маленький, год 1975-й, так что система охранной сигнализации, конечно же, отсутствовала.

Сунув руку в образовавшуюся дыру, Селеста отперла замок, распахнула дверь.

– Ты должен обещать поверить.

Она достала из кармана плаща маленький фонарик, повела Джоя мимо столика библиотекаря к полкам с книгами.

Округ был бедным, библиотека – маленькой. Поиски нужной книги не заняли много времени. Собственно, и искать Селесте не пришлось, она знала, что ей нужно.

Остановилась в разделе художественной литературы, в проходе между двумя полками высотой в восемь футов. Направила луч света в пол. Нижние ряды книг заблестели цветными корешками.

– Обещай поверить, – темные глаза девушки стали огромными и очень серьезными.

– Поверить во что?

– Обещай.

– Хорошо.

– Обещай поверить.

– Я поверю.

Она замялась, потом глубоко вздохнула.

– Весной 1973 года, когда ты закончил среднюю школу, мне оставалось учиться еще два года. Подойти к тебе я так и не решилась. Я знала, что ты не замечал меня, а теперь точно заметить не мог. Ты уезжал в колледж, где обязательно нашел бы девушку, и я понимала, что больше тебя не увижу.

По спине Джоя побежал холодок, хотя он не мог понять, почему.

– Я впала в депрессию, настроение было ужасное, поэтому я пыталась отвлечься книгами, обычно они мне помогали. Я стояла вот здесь, в этом самом проходе, искала новый роман... когда нашла твою книгу.

– Мою книгу?

– Увидела твои имя и фамилию на корешке. Джозеф Шеннон.

– Какую книгу? – он растерянно оглядел полки.

– Я подумала, это кто-то другой, твой однофамилец. Но когда сняла книгу с полки, на супере была твоя фотография.

Джой встретился с Селестой взглядом. Погрузился в мистические глубины ее глаз.

– Ты выглядел не таким, как сейчас, на пятнадцать лет старше. Однако... я тебя узнала.

– Я не понимаю, – пробормотал он, хотя смысл ее слов уже начал доходить до него.

– Я открыла страницу с копирайтом и увидела, что книга опубликована в 1991 году.

Джой моргнул.

– Через шестнадцать лет?

– Это была весна семьдесят третьего, – напомнила она ему. – То есть я держала в руках книгу, до публикации которой оставалось восемнадцать лет. На суперобложке я прочитала, что ранее ты написал восемь романов и шесть из них стали бестселлерами.

Джой почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом.

– Я отнесла книгу к столу библиотекаря. Когда передала ее вместе с моей учетной карточкой и библиотекарь взяла книгу из моих рук... она перестала быть твоей книгой. Превратилась в другую, в чей-то роман, опубликованный в 1969 году, который я, кстати, читала.

В предвкушении чуда Джой следил взглядом за лучом фонаря, бегущим по рядам книг.

Селеста радостно вскрикнула, и луч замер на красном корешке.

Джой увидел свои имя и фамилию, тисненные серебряной фольгой. И название книги, тоже серебряное: "Неведомые дороги".

Трясущимися руками Селеста достала книгу. Показала Джою переднюю сторону суперобложки с его именем и фамилией, набранными большими буквами над названием. Потом заднюю.

Джой посмотрел на свое фото в смокинге. Он помнил себя в этом возрасте, в другой жизни прожил лишь на пять лет больше. На фотографии он выглядел лучше: взгляд живой, никаких признаков преждевременного старения, вызванного пристрастием к алкоголю. С фотографии на него смотрел не просто процветающий – счастливый мужчина.

Однако наибольшее впечатление произвела на Джоя не его внешность. Это был групповой портрет. Рядом стояла Селеста, постаревшая на пятнадцать лет, и двое детей – очаровательная девочка лет шести и симпатичный восьмилетний мальчик.

С внезапно выступившими на глазах слезами, с сердцем, запрыгавшим от радости, Джой взял книгу.

Селеста указала на подпись под фотографией, и Джою пришлось несколько раз яростно моргнуть, чтобы смахнуть слезы и прочитать:

"Джозеф Шеннон – автор восьми романов о радостях любви и счастье в семейной жизни, шесть из которых стали национальными бестселлерами. Его жена, Селеста, – поэтесса, стихи которой удостоены многих премий. Со своими детьми, Джошем и Лаурой, они живут в Южной Калифорнии".

Читая, он вел по строчкам дрожащим пальцем точно так же, как в детстве, на мессе, следовал тексту псалма.

– Так что с весны 1973 года я знала, что ты придешь, – прошептала Селеста.

Взгляд Селесты стал не таким загадочным. Но Джой знал, сколько бы они ни прожили вместе, все ее тайны раскрыть ему не удастся.

– Я хочу ее взять, – он указал на книгу.

Селеста покачала головой.

– Ты же знаешь, что не получится. А потом, тебе не нужна книга, чтобы написать ее. Тебе надо только верить, что ты ее напишешь.

Джой позволил Селесте забрать у него книгу.

И в тот момент, когда она ставила книгу на полку, Джой подумал, что второй шанс ему дали не только для того, чтобы остановить Пи-Джи, но и для встречи с Селестой. Борьба со злом – важное дело, но без любви человечеству не на что рассчитывать.

– Обещай мне, что поверишь, – рукой Селеста нежно провела по его щеке.

– Обещаю.

– Тогда тебя ничто не остановит.

Вокруг них библиотеку наполняли прожитые жизни, реализованные надежды и честолюбивые замыслы. Мечты, которые стали явью.

При одном взгляде на лежащие отдельной кучкой праздничные фонари у Томми по коже побежали мурашки, но человек, который превращал в эту жуть вполне безобидные тыквы, был куда страшнее своих творений. Казалось, он многие века жарился на ярком калифорнийском солнце до тех пор, пока оно не выпарило из его тела все соки. Остались только кости и сухожилия, обтянутые морщинистой коричневой кожей. Голова резчика напоминала тыкву, но не красивую круглую, а приплюснутую снизу и сужающуюся кверху. А его янтарные глаза горели чуть затуманенным, но опасным светом.

Томми Сацману стало еще хуже, когда он неосторожно перевел взгляд со страшных тыквенных лиц на лик старого резчика. Мальчик сказал себе, что это глупо и вновь он волнуется понапрасну. У него вообще в последнее время вошло в привычку пугаться при первых проявлениях агрессии в ком-либо, впадать в панику даже при намеке на угрозу. В некоторых семьях двенадцатилетних детей учили честности, правилам приличия, вере в бога. А вот родители Томми и его старший брат Френк своими действиями развивали в мальчике осторожность и подозрительность. Даже в хорошем настроении отец и мать относились к нему, как к постороннему, а уж в плохом наказывали по любому поводу, вымещая на нем злость и раздражение на весь мир. Для Френка же Томми всегда был козлом отпущения. И в результате Томми Сацман практически постоянно пребывал в тревоге.