Неведомые дороги - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 115

– Дети.

– Они верят в этих ангелов?

– Конечно. Полагаю, что да.

– Они верят в фей?

– Конечно же, нет.

– Тогда почему они верят в ангелов-хранителей?

– Они видели их по телевизору.

– По телевизору, значит?

– В том шоу, которое ты запрещаешь мне смотреть.

– И только потому, что они видели их по телевизору, они решили, что ангелы-хранители существуют?

Бенни пожал плечами и передвинул свою игровую фишку по доске "Дяди Уиггли" на пять позиций.

Я всегда верил, что поп-культура, особенно телевидение, – сущее наказание для всех здравомыслящих мужчин и женщин, которые хотят добра себе и своим близким, еще и потому, что оно пропагандировало широкий спектр религиозных суеверий и проникало во все сферы нашей жизни. Избежать его становилось все труднее, а влияние телевидения только нарастало. Книги и фильмы вроде "Экзорциста" плюс телевизионные программы насчет ангелов-хранителей могли свести на нет попытки родителей воспитать ребенка в стерильной атмосфере здравомыслия.

Не по сезону теплый октябрьский ветерок мягко ерошил каштановые волосы Бенни. Со спутанными волосами, сидя на подушке, положенной на стул, чтобы доставать до стола, он казался таким маленьким и ранимым. Я его любил, желал ему только добра, но с каждой секундой во мне разгоралась злость. Направленная, естественно, не на Бенни, а на тех людей, которые, отравленные извращенной философией, пытались дурно влиять на невинного ребенка.

– Бенни, послушай, никаких ангелов-хранителей нет, – сказал ему я. – Это ложь, выдуманная людьми, которые хотят заставить тебя поверить, что твои успехи в жизни отнюдь не плод твоих собственных усилий. Они хотят заставить тебя поверить, что все плохое, случающееся с тобой, – последствия твоих грехов и твоя вина, тогда как все хорошее – милость божья. Это способ контроля. В этом суть религии – контролировать и подавлять тебя.

– А как она будет меня подавлять? Навалится и прижмет к полу? Будет раскатывать, как тесто? Папа, ты говоришь что-то не то.

В конце концов, ему было только семь лет, а я на полном серьезе пытался обсуждать с ним вопросы религиозного гнета, будто мы – два интеллектуала, сидящие в кафетерии за чашечкой "эспрессо". Покраснев от осознания, что веду себя глупо, я отодвинул доску "Дяди Уиггли" и попытался объяснить ему, что вера в такую ерунду, как ангелы-хранители, отнюдь не невинная забава, а шаг к интеллектуальному и эмоциональному закабалению. Когда увидел, что на его лице отражаются скука, замешательство, раздражение, полное недоумение, но никак не понимание и признание моей правоты, я начал раздражаться и в конце концов (теперь мне стыдно это признавать) в качестве последнего аргумента отнял у него Санта-Клауса.

Внезапно мне стало ясно, что, позволив ему верить в Санта-Клауса, я сам подтолкнул его к иррациональности, от которой хотел уберечь. Как я вообще мог так заблуждаться, думая, что Рождество может праздноваться исключительно как светский праздник, если его сердцевиной являлось религиозное событие? Теперь я видел, что установка рождественской елки в нашем доме и обмен подарками вкупе с прочими рождественскими атрибутами вроде установки яслей на лужайках перед церквями и украшения универмагов пластмассовыми ангелами с трубами, подвели Бенни к мысли, что духовный аспект праздника не менее важен, чем материалистический, создав тем самым плодородную почву, в которой укоренились ангелы-хранители и прочий бред о грехе и спасении души.

Под оголившимися ветвями вишен, под октябрьским ветерком, который медленно влек нас к Рождеству, я рассказал Бенни правду о Санта-Клаусе, объяснил, что подарки он получает от меня и мамы. Он не согласился со мной, привел доказательства существования Санты: пирожные и молоко, которые он оставлял для веселого толстячка, всегда исчезали. Я убедил его, что пирожные съедал сам, а молоко, которое не любил, выливал в раковину. Методично, безжалостно, но, как мне казалось из доброты и любви, я топтал так называемую магию Рождества и в конце концов у него не осталось ни малейших сомнений в том, что все, связанное с Санта-Клаусом, – обман. Пусть из лучших побуждений, но тем не менее.

Он слушал, более не пытаясь возражать, а когда я закончил, заявил, что устал и хочет прилечь. Тер глаза, зевал. Игра "Дядя Уиггли" его больше не интересовала, он поднялся и ушел в свою комнату.

Напоследок я успел сказать ему, что сильные, уравновешенные люди не нуждаются в воображаемых друзьях, таких, как Санта-Клаус или ангелы-хранители.

– Мы можем рассчитывать только на себя, наших друзей, наших родственников, Бенни. Если мы чего-то хотим, нам этого не получить, обращаясь с просьбами к Санта-Клаусу или в молитве к богу. Мы должны заработать то, что нам нужно, или получить в подарок от друзей и родственников. Так что нет смысла что-то просить или вымаливать.

Тремя годами позже, когда Бенни умирал в больнице от рака, я впервые понял, почему другим людям нужна вера в бога и почему они ищут утешения в молитве. Иной раз жизнь обрушивает на нас столь ужасные трагедии, что очень трудно устоять перед искушением поискать в мистике объяснения жестокости окружающего нас мира.

Даже если мы можем признать, что смерть у нас окончательная и душа не может пережить гибели плоти, мы часто не в силах вынести мысль о том, что наши дети, умирающие в юности, также обречены уйти из этого мира и не попасть ни в какой другой. Дети – особая статья, поэтому невозможно подумать, что уйдут навсегда, словно и не существовали. Я видел атеистов, которые презирали религию и не могли молиться за себя, но тем не менее обращались к богу с просьбой спасти их тяжело больных детей... только для того, чтобы осознать, иногда с раздражением, чаще – с глубоким сожалением, что их философия не позволяет им всерьез рассчитывать на божественное вмешательство.

Когда у Бенни диагностировали рак кости, я не отказался от своих убеждений. Ни разу не поступился принципами, не обратился к богу. Я стоически держал удар, сам нес эту ношу, хотя иной раз она гнула голову, а плечи едва не ломались под горой горя.

В тот октябрьский день, на седьмом году жизни Бенни, когда я сидел под вишнями и наблюдал, как он возвращается в дом, чтобы прилечь, я еще не знал, какому серьезному испытанию в самом скором времени подвергнутся мои принципы. Я гордился тем, что освободил своего сына от фантазий, связанных с Санта-Клаусом, и не сомневался, что Бенни, когда вырастет, поблагодарит меня за строго рационалистичное воспитание, которое получил моими стараниями.

* * *

Когда Хол Шин сказал мне о возвращении в лоно католической церкви, я подумал, что он меня разыгрывает. После работы мы заглянули на коктейль в бар соседнего отеля, – у меня сложилось впечатление – затем, чтобы отпраздновать новый большой контракт, который нашей фирме удалось заполучить стараниями Шина.

– У меня есть для тебя новости, – сказал он мне утром. – Давай встретимся в шесть вечера в баре "Редженси".