Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Дробышевский cтр.№ 73

Большим зверям – больших паразитов. И вот вокруг спящих гигантских ленивцев и капибар на мягких крыльях размахом в полметра кружились гигантские вампиры Desmodus draculae. Между прочим, они дожили почти до современности; по крайней мере одна кость датирована XVII веком. Конечно, байки про ужасных кровососов прилагаются – и в летописях, и современные.

Малая часть южноамериканских копытных пережила плиоценовый Великий Обмен и успешно существовала весь плейстоцен. Особенно знаменита Macrauchenia patachonica из отряда Litopterna. Её облик а-ля лама с длиннющими ногами, длиннющей шеей и коротким хоботом очень харизматичен. На самом деле большой вопрос, имелся ли у макраухении хобот. На лошадеподобном черепе ноздря располагалась на макушке между глазами в широком углублении, не похожем на носовое отверстие других млекопитающих, зато напоминающее ноздрю диплодоков. Трёхпалые ноги были очень подвижны, так что манёвренная макраухения успешно убегала от хищников. Кости макраухений обнаружены в самых разных местах, в том числе в Боливии на высоте до 4 тысяч метров над уровнем моря; находки групп скелетов свидетельствуют о стадном образе жизни. Макраухения была большим животным – с верблюда, длиной в 3,2 м и весом 1,1 т.

Сопоставимы по размерам – 2,5–3 м, 1–1,2 т, – но несравнимо массивнее в сложении были Toxodon platensis из группы Notoungulata, Toxodontia, похожие на безрогих носорогов. Эти бочкообразные звери бродили на своих коротких ногах и ворочали тяжеленными низко посаженными башками. Зубы токсодонтовых имели высокую и характерно изогнутую коронку, явно приспособленную для жевания большого количества растений, причём изотопные методы показывают, что это были самые разные растения – от трав до листвы деревьев.

Toxodon platensis

Маленькая тонкость

Подавляющая часть южноамериканских копытных не смогла выдержать конкуренции с растительноядными Северной Америки. Из мигрантов особенно успешны в Южной Америке оказались слонопотамы-гомфотерии, например Notiomastodon platensis и Cuvieronius hyodon, названный в честь Кювье и доживший до самого конца плейстоцена. Бивни нотиомастодонов были необычайно толстыми, а у кювьерониусов закручивались спиралью, как штопор. Эти толстокожие были размером с современных африканских слонов, но с гораздо более примитивными низкокоронковыми зубами и приплюснутыми вытянутыми головами, так как относились они к линии гомфотериев. Архаичность не помешала им заселить весь материк и успешно жить в том числе в Андах.

Маленькая тонкость

Конечно, не обошлось и без менее масштабных травоядных. Южную Америку заполонили лошади, например Equus insulatus. Возникли и свои местные вариации – горные Onohippidium devillei и степные O. saldiasi и Hippidion principale. У этих южноамериканских лошадок носовые кости были отделены от челюсти вплоть до уровня глазницы (у обычных лошадей – до уровня начала премоляров), а вдоль челюсти сверху параллельно носовой вырезке тянулась длинная глубокая борозда явно для прикрепления мышц. Очевидно, с мордой у гиппидионовых было что-то необычное – не то её украшал хобот, не то чрезвычайно большая и подвижная верхняя губа.

Мощнейшую конкуренцию растительноядным аборигенам в зарослях и степях составили свиньи-пекари типа Platygonus – всеядные, большие и весьма злобные, а на более сухих равнинах – предки лам Palaeolama mirifica, P. hoffstetteri и P. weddelli.

Новые растительноядные были пищей для новых хищников. Времена гигантских крокодилов, страшных фороракосов и сумчатых боргиеноидов миновали. Им на смену пришли саблезубые кошки, медведи и волки. С большими кошками в плейстоцене было совсем хорошо. Лучше всего себя чувствовали самые гигантские Smilodon populator, куда реже встречались североамериканские по происхождению большой S. fatalis и мелкий S. gracilis. Нечасты были и более короткоклыкастые Homotherium venezuelensis и очень большие и мощные, но с небольшой головой Xenosmilus hodsonae. Все эти звери ловили разных копытных разными способами. Например, ксеносмилус, судя по ассоциации костей, специализировался на пекари платигонусах. В последующем, по мере вымирания гигантских растительноядных, исчезали и огромные хищники, пока не остались самые скромные представители – ягуары, пумы, ягуарунди и оцелоты. Плейстоценовые ягуары Panthera onca mesembrina были тоже немаленькими – до 130 кг. В отличие от саблезубых, их короткие толстые клыки оказались идеальны для разгрызания панцирей черепах и броненосцев и даже для побед над крокодилами. Это, вкупе со скрытностью, и помогло выжить им вплоть до современности.

В первой половине плейстоцена главный страх на всех жителей Южной Америки наводили медведи Arctotherium angustidens, выраставшие до 800–1000 кг, а самые выдающиеся экземпляры – до 1,59–1,75 т, по максимальным же оценкам – до 2 т. На фоне их костей кости современных медведей выглядят игрушечными. Особой радости добавляло особо-хищническое строение их зубов, явно не свидетельствующее о миролюбии. Во второй половине эпохи этих монстров сменили как минимум четыре более скромных – 150–400 кг – вида, а сейчас на материке водится только совсем небольшой очковый медведь Tremarctos ornatus.

На открытых пространствах разбойничали несколько видов не слишком крупных волков Protocyon, в последующем исчезнувших в небытие вслед за стадами лошадей.

* * *

В Северной Америке фауна тоже сложилась в результате Великого Обмена, но с куда большим перевесом родных форм над южноамериканскими.

Кондоры по сравнению с прежними временами ещё немножко уменьшились, хотя карликами их точно назвать нельзя: североамериканские Teratornis merriami распахивали свои крылища на 3–4 м и были на треть тяжелее современных калифорнийских кондоров! При этом, судя по клювам, они были вполне активными хищниками, а не какими-то там падальщиками. Ископаемые представители современного рода кондоров разлетелись по Флориде – Gymnogyps kofordi, Калифорнии – G. amplus, Кубе – G. varonai и добрались аж до Перу – G. howardae. Ныне сохранился лишь один их потомок – калифорнийский кондор G. californianus с длиной тела 1,2 и размахом крыльев до 3 м; практически таковы же андские кондоры Vultur gryphus.