Война за пряности. Жизнь и деяния Афонсу Албукерки, рыцаря Ордена Сантьягу - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 75

Вернувшись в камеру, обиженный Делгаду стал обдумывать план мести. И не придумал ничего лучше, чем отравить своего обидчика — Норонью, а вместе с ним — и его дядюшку-губернатора. То, что при этом от отравы отдадут концы другие португальцы, озверевшего Делгаду, кажется, не волновало.

«Путь ему указал сам дьявол» — полагал Гашпар Корреа.

Путь этот вел через вентиляционную щель в стене его тюремной камеры, через которую узник мог видеть двор перед кухней Албукерки. Каким-то образом Делгаду сговорился с поваренком, рабом-мусульманином, и передал ему тайком порцию ртутной соли (где он ее раздобыл, покрыто мраком неизвестности).

Яд был добавлен в яичный десерт, приготовленный рабом для губернатора (державшего, «открытый стол», как уже говорилось выше). Когда темнокожий старший повар наполнял готовым сладким кушаньем пиалы, он — лакомка и сладкоежка! — не смог устоять перед искушением попробовать изысканное блюдо. Отведав лакомства (должно быть — вдоволь, от души, или, точней — от пуза!), повар сразу же почувствовал себя нехорошо, но не заподозрил ничего дурного, подумав, что не стоило наедаться сладким на пустой желудок. И, никому ничего не сказав, пошел немного отлежаться на свою квартиру. С тех пор никто его живым не видел.

Между тем был подан десерт. К счастью для сеньора губернатора и обедавших за его столом капитанов, приторно-сладкое кушанье пришлось им по вкусу куда меньше, чем темнокожему повару. Они отведали его совсем чуть-чуть, а больше есть не стали. Это спасло их от смерти, но не отравления. Дурно же стало всем до одного.

В тот же день были взяты под стражу все повара губернаторской кухни. По дороге в пыточный застенок сообщник Делгаду признался в содеянном. Призванный к ответу, подстрекатель не только не подумал отрицать своего гнусного намерения, но и стал изрыгать, как бесноватый, нескончаемый поток проклятий и ругательств в адрес губернатора и всех его приспешников. «Если бы он не говорил так связно, его можно было бы счесть буйно помешанным — такие ужасные вещи он осмеливался говорить о губернаторе» — писал Гашпар Корреа, присутствовавший при том памятном допросе. В конце концов Делгаду выкрикнул прямо в лицо самому Албукерки: «Множество людей, включая некоторых из Ваших друзей, ждут, не дождутся Вашей смерти!». Так ли это было в действительности? Кто знает? «Темна вода во облацех»…

Военный трибунал, состоявший из самых заслуженных фидалгу, приговорил Делгаду к смерти. Но никакие пытки не смогли заставить осужденного выдать того, кто передал ему яд для отравления дома Афонсу с сотрапезниками.

В январе Албукерки отплыл из Кочина в Гоа, где осмотрел свой флот, пополнившийся шестью построенными на индийских верфях каравеллами и несколькими галерами. Галеры дом Афонсу строил из расчета на плавание в Красном море, глее у крупных, с низкой осадкой, океанских кораблей возникало больше трудностей на мелководье. Руководил строительством галер уроженец острова Корсика, настоящий мастер своего дела по имени Сильвестр де Башан (именуемый португальцами «Сильвештри Коршу», или просто «Коршу», то есть «Корсиканец»), со своим маленьким «штабом» в составе двух его братьев и офицера, служившего прежде на галерах французского королевского флота в Средиземном море. Об этих четырех иностранных «спецах» дом Мануэл писал генерал-капитану: «Я обращаюсь с ними лучше, чем с португальцами в тех же чинах, ибо португальцы более неприхотливы от природы. Поступайте подобным же образом».

Как бы то ни было, «залетный» корсиканец сумел по достоинству оценить Албукерки (в отличие от очень многих «более неприхотливых от природы» соотечественников последнего). Так, например, он оценивал в своем письме королю Мануэлу Счастливому взятие домом Афонсу Гоа выше подвигов знаменитого испанца дона Гонсало де Кордобы по прозвищу «Великий Капитан» ^[99], не раз побеждавшего мавров и французов, испанского вице-короля Неаполя в 1502–1506 годах, не скупясь на похвалы в адрес губернатора португальской Индии: «Он (Албукерки — В.А.) — величайший и вернейший из слуг Вашего Величества, и никто, кроме него, не был бы способен управлять Вашими владениями (на Востоке — В.А.) более рачительно, чем он. Как я неоднократно убеждался, именно в этом заключается единственная причина, по которой кое-кто в Индии желает ему зла, ибо я не знаю ни одного случая его несправедливого обращения с кем бы то ни было. Если бы Вы, Сеньор, назначили его пожизненным правителем Ваших владений в Индии, это бы пошло на пользу как им, так и Вам. Я осмеливаюсь писать об этом Вашему Величеству, ибо, вследствие строимых здесь козней, в Лиссабоне не знают о его (Албукерки — В.А.) многочисленных заслугах. Пусть Ваше Величество вспомнит и о том, что именно ему (дому Афонсу — В.А.) Вы обязаны приобретением Малакки и многих других владений».

21 февраля каравеллы и галеры, фусты и бригантины Албукерки подняли якоря. Готовая к отплытию эскадра включала семьдесят два корабля, шедших в кильватерном строю и каждое утро пересчитываемых с высоты «вороньего гнезда» мачты флагманского судна. Как-то утром наблюдатели недосчитались одиннадцати кораблей. Поскольку отсутствовали исключительно галеры под началом корсиканца и его двух братцев, Албукерки особенно не удивился — чего можно было еще ожидать от подобных ему морских бродяг? Не случайно слово «корсар» очень напоминало слова «Корсика» и «корсиканец»! Тем не менее, дом Афонсу был недоволен таким нарушением дисциплины и приказал убрать часть парусов в ожидании судов, самовольно вышедших из строя

После обеда, ближе к вечеру, все одиннадцать галер появились в пределах видимости. Поскольку флот снизил скорость, они успели до наступления темноты присоединиться к кильватерной колонне. Когда капитаны вновь вставших в строй судов явились на борт флагмана, «губернатор в резких выражениях высказал каждому из провинившихся порицание» и разговаривал с ними так сердито, что корсиканцы решили улучшить его настроение доброй старой моряцкой шуткой.

Лишь только солнце показалось над горизонтом,

Все галеры, готовые к бою, испещренные вымпелами и флагами, на полной скорости понеслись по волнам к флагманскому кораблю. На носу передовой галеры — памятником самому себе — эффектно высился Сильвештри Коршу, в шлеме и сверкающих доспехах, опираясь на двуручный меч.

«Что за люди на этом корабле?» — зычно осведомился корсиканец у дозорного, сидевшего в «вороньем гнезде» мачты его галеры. Бросив взгляд из-под небес на палубу флагманского корабля, дозорный ответил: «Подлый народ из Португалии».

«Сдавайтесь во имя царя Бахуса ^[100], хозяина всех винных погребов и добрых вин!» — потребовал Башан.

Развеселившийся при виде «машкерада» дом Афонсу Албукерки рассмеялся (как в аналогичных ситуациях — наш Петр Великий). Приказав спустить паруса, он спросил: «Что Вам нужно?»

«Снять пробу с Вашего груза!» — ответил корсиканец. Сразу сообразивший, куда он клонит, губернатор послал ему бочку вина. В благодарность галеры салютовали ему бортовым залпом, после чего атаковали каравеллу Нороньи, с которого получили вторую бочку. Мир на море был восстановлен.